— Милая, — в голосе госпожи слышалось неприкрытое сочувствие. — Ты же знаешь Тусета… Дом брата должен быть достойным его высокого положения…
— Но…, я люблю… его! — прорывались сквозь рыдания отрывистые слова. — Все… это время я была рядом… Вспомни прошлый год, когда у него болел живот… Я ходила за ним… как за малым ребенком… И что теперь?… Какая-то чужачка будет рожать ему детей!
— Ни… себе, — одними губами прошептал обалдевший Александр. Здесь точно все с ума посходили! А может быть, семейка Тусета владеет каким-то секретом, приворотным напитком или любовным талисманом. У самого престарелого жреца в наложницах роскошная женщина, его толстого брата-пьяницу без ума любит молодая красавица.
— Какая же я дура, что отказала красильщику Маату в прошлый разлив, — продолжала причитать Мерисид.
— И всю жизнь нюхать его краски! — фыркнула Нефернут.
— Зато у меня был бы дом и муж! — крикнула собеседница. — Я могла бы родить! У тебя есть Тусет, есть Моотфу!
— Тихо! — зашипела хозяйка, из-за стены донесся шум борьбы, пыхтение и треск рвущейся материи.
«Ага! — с каким-то грустным удовлетворением подумал Алекс. — Значит, у нашей красавицы все же есть «милый друг», а то уж я не знал, что и думать от такой святости».
— Ну вот! — проворчала Нефернут. — Платье разорвалось.
— Прости, Неф, — всхлипнула Мерисид. — Я не хотела… Я…
— У тебя мужиков больше, чем у меня, — продолжала ворчать хозяйка. — Каждый день в храм приходят. На пиры зовут. А у меня один Тусет, да и тот старенький. Вот и приходится… Даже от Ренекау прячусь. Одной тебе доверилась, а ты орешь на весь дом!
— Ну, пожалуйста, прости, Неф, — хлюпала носом собеседница. — Все это так… Эта невеста! Будь она проклята! Я хочу её смерти!
Александр привстал, чтобы лучше слышать.
— Ну и дура, — буркнула Нефернут. — Если хочешь быть с Небраа, стань лучшей подругой этой Анукрис.
— Что?
— Девчонку еще маленькой увезли из Келлуана, — стала объяснять женщина. — Она дочь простой служанки и мало что знает о жизни приличных людей. Если ты научишь её правильно одеваться, краситься, вести себя в обществе, управлять домом, спать с мужем…
— Да я лучше её ядом напою! — прошипела Мерисид.
— Дважды дура! — повысила голос Нефернут и тут же заговорила тише. — Вспомни, как я попала в этот дом? Эрасшем, покойная жена Тусета, тяготилась вниманием мужа, и меня взяли согревать ему постель. Если ты правильно научишь Анукрис, Небраа очень скоро охладеет к ней. Ему понадобится наложница. И кого он возьмет?
— Какая ты умная, Неф! — восхищенно пробормотала девушка.
— Я твоя лучшая подруга, Мер, — голос хозяйки дрогнул. — Я во всем помогу тебе. Только и ты должна мне помочь.
— Говори, что нужно делать? — с готовностью согласилась Мерисид.
— Для начала приведем тебя в порядок. Вот садись сюда, а я возьму сундучок с красками.
Разговор стал глуше, и Алекс стал различать только отдельные слова.
— …нашла в нем? — бубнила Нефернут. — Старый,… может… слабак… счастья…
— Мне эти… Надоели, — отвечала гостья. — Небраа добрый, ласковый. Он…
Громом раздался стук в дверь.
— Кто там? — резко спросила хозяйка.
— Госпожа, — послышался робкий голос Ренекау. — Анукрис сидит в главной комнате, а господин Небраа спит.
— Займи её чем-нибудь, — приказала Нефернут.
— Чем? — пискнула служанка, явно опасаясь вызвать новую вспышку гнева госпожи.
Но женщина спокойно объяснила:
— Возьми у Мермуут яблок или гранатов и угости. Поболтайте немного, потом приведешь её сюда.
— Слушаюсь, госпожа.
Дверь вновь скрипнула.
В кустах послышался какой-то шум. Александр приподнялся и увидел мелькнувшего среди зелени Гебарефа.
Будет не очень здорово, если садовник застанет его за подслушиванием хозяйских разговоров. Юноша пригнулся и стал пробираться во двор.
Оказавшись в своей каморке, он подправил скособоченный топчан, сбросил рваную циновку и растянулся на плохо оструганных досках.
«Эти две бабенки легко промоют Айри-Анукрис мозги, — думал он, почесывая ногу. — Выйдет она за этого… пивнушу. Да еще и радоваться будет. А для телесных удовольствий всегда можно найти какого-нибудь… Треплоса».
Что-то кольнуло за руку, он почесал, еще раз. Александр сел и начал яростно скрести кожу на ноге.
— Что за…,- пробормотал он и тут заметил мелкое черное насекомое, которое удалось поймать после некоторых усилий.
— Блоха! — вскричал юноша.
Оказалось, что его комнатушка прямо таки кишит этими зловредными насекомыми.
«Как же здесь спать? — с тревогой подумал Алекс. — Мне эти чешуекрылые или как их там устроят такую «мать Кузьмы!»
Пришлось срочно вспоминать средство борьбы с насекомыми. На ум пришла только полынь.
Пришлось вместо отдыха идти в сад, где ему попался Гебареф.
— Чего ищешь, чужак? — не очень вежливо поинтересовался мужчина.
Юноша вежливо ответил, что вообще-то его зовут Алекс.
— Блохи замучили, уважаемый.
— Я Минту давно говорил, чтобы он убрался в своем хлеву, — уже мягче проговорил мужчина. — Да только он там почти не жил. Все время болтался на кухне. Даже спал там.
— Ну, мне то придется ночевать в домике, — благожелательно улыбнулся юноша.
— Пойдем, — махнул рукой Гебареф. — Покажу тебе травку. Нарвешь её и раскидай по углам. Блох сразу поменьше станет.
— А ты сам из каких земель? — поинтересовался он.
Алекс выдал заготовленную легенду и тут же засыпал собеседника вопросами о его жизни. При этом он проявил такую неподдельную заинтересованность и внимание, что мужик потихоньку оттаял.
Ему действительно оказалось сорок четыре года, из которых пять лет он живет в доме Тусета. В молодости Гебареф с братом содержали пекарню в Вачаме. Этот город стоял в двух асангах от Абидоса на берегу озера Цимл, соединенного с Лаумом большим Роянским каналом. После гражданский войны канал стал зарастать, озеро мелело, люди покидали Вачам. Пришлось и им уйти из своего дома. Брат с семьей перебрался в усадьбу инспектора Абидоса и стал начальником его пекарни. Гебареф устроился в храм Сета, где его встретил Тусет и пригласил к себе.
— Ты женат?
— Овдовел пять лет назад еще в Вачаме, — печально вздохнул мужчина. — А трава твоя вон у забора растет. Нарви побольше.
— Дети есть? — продолжал задавать вопросы Александр.
— А как же! — широкое, необычно плоское для келлуанина лицо Гебарефа расплылось в улыбке. — Один сын служит помощником господина Небраа, второй — воином на восточной границе. Не захотел учиться, теперь тянет солдатскую лямку в пустыне.
