Слуги давно зажгли большие бронзовые светильники, кое-кто из свиты сепаха откровенно зевал. Джедефраа дремал, откинувшись на спинку кресла, а князь продолжал задавать вопросы. Сколько человек оставалось на острове, когда они приплыли? Как умер и где похоронен последний из людей жреца — отступника? Тусету казалось, что ему уже никогда не удовлетворить любопытство Себернепа. Язык старика начал заплетаться, в горле пересохло, несмотря на то, что служанка не забывала наполнять его бокал чудесным свежим пивом.
— Я вижу, что ты очень устал, мудрец, — сказал сепах, поднимаясь. — Слуги проводят тебя в комнату. Отдыхай, завтра большой праздник, понадобится много сил.
Обрадованный жрец с трудом встал со своего низенького кресла, поклонился и отправился за пожилым молчаливым слугой в хрустящей, накрахмаленной юбке. Когда он выходил из комнаты, князь что-то говорил Джедефраа. Верховный жрец проснулся и слушал его очень внимательно.
Они долго шли по запутанным коридорам с горящими по стенам светильниками. Под конец Тусет совсем запутался. Вдруг слуга остановился у малозаметной двери, и с поклоном распахнув ее, отошел в сторону.
В просторной комнате жреца ожидали две служанки со всем необходимым для вечернего омовения. Тусет с наслаждением смыл пот и грязь. Девушки предложили остаться на ночь, но уставший старик без сожаления отослал юных прелестниц.
Из широкого окна доносилось пение птиц и кваканье лягушек. Легкие занавеси из невесомой материи колыхались от мягкого ночного ветерка, доносившего запах яблок, зеленой травы и сырости пруда. Курительницы ароматным дымом отгоняли докучливых насекомых. Яркие звезды и узкий серп луны создавали в комнате приятный полумрак. Жрец поправил подушку, натянул одеяло и медленно погрузился в спокойный, глубокий сон.
Проснулся он от ощущения чьего-то присутствия. Тусет привстал, опираясь на локти. В ночной тишине, нарушаемой только звуками сада, ему чудилось чье-то тяжелое дыхание.
— Кто здесь? — на всякий случай спросил жрец, от души надеясь не услышать ответа.
Раздался легкий шорох, и от стены отделилась тонкая фигура. Человек вышел из тени на лунный свет. Жрец сглотнул. Перед ним предстал хрупкий мужчина в белой юбке, простом парике и с маской на лице.
— Кто ты? — спросил Тусет.
— Это не важно, — сипло ответил неизвестный. — Главное другое. У тебя есть документ, который тебе не нужен. Верни его и все будет хорошо.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — ответил мгновенно покрывшийся потом Тусет.
— О папирусе, что передал тебе один глупый молодой человек, — таким же противным мертвым голосом пояснил мужчина.
— Но, — жрец попробовал успокоиться. — У меня его украли.
Из-под маски раздался хриплый натужный смех.
— Ты врешь. Верни его, пока еще не слишком поздно.
«Почему он говорит об одном папирусе, когда Минхотеп передал мне ещё и пергамент? — вдруг подумал старик и почувствовал себя значительно увереннее. — Им ничего не известно! Они действуют наугад!»
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — твердо проговорил он.
— Мне жаль, — проговорила маска. — Придется освежить твою память.
— Что ты сказал?! — Тусет сел на кровати и нашарил посох.
— Я приду еще один раз, — неизвестный отступил в тень. — И он будет последним.
Вновь послышался шорох, тихий лязг. Качнулись шторы от сквозняка, и все стихло. Мокрый, как мышь, жрец остался сидеть на кровати, крепко сжимая свое единственное оружие.
А он то надеялся, что все уже кончено. Интересно, неизвестный в маске оказался в его комнате с ведома сепаха? Или это кто-то из приближенных князя пытался его напугать? Тусет скрипнул зубами. Если так, то они добились совершенно противоположного эффекта. Жрец разозлился. Всю жизнь он старался ни во что не вмешиваться, не конфликтовать с начальниками и даже с подчиненными. «Наверное, поэтому меня так презирала Эрасшем? — вдруг с тоской и стыдом подумал Тусет. — Теперь все, хватит! Отдам я им папирус или нет, меня все равно убьют, как нежелательного свидетеля».
Жрец посмотрел в окно, где ярко горели на угольно-черном небе равнодушные звезды, и еле слышно прошептал:
— Они не оставляют мне выбора.
Глава IV. У каждого свои расчеты
— Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего время терять?
Из к/ф «Обыкновенное чудо»
«Ну… прямо как у Сайо», — с непонятной тревогой думал Алекс.
Прошло совсем немного времени с той поры, когда девочка с такими глазами разбила его сердце. Лишь через миг пришло понимание, что стоявшая у ворот женщина не имеет никакого отношения к принцессе Ёсионо.
На незнакомке красовался короткий парик, украшенный тонкой диадемой с мелкими серебряными цветочками, и наброшенная на голые плечи прозрачная накидка. Проведенная под глазами темно-зеленая линия уходила к вискам, а веки покрывала черная краска.
«Вот такой макияж Сайо никогда бы не сделала», — внезапно подумал Александр.
Девушка отступила на шаг, тревожно оглядываясь, и юноша смог хорошенько разглядеть затянутую в узкое платье фигурку.
«Совсем не похожа! — облегченно подумал он. — Нисколько, вот только глаза…»
— Это дом второго пророка храма Сета? — спросила незнакомка, хлопнув длиннющими ресницами.
— Угу, — пробормотал юноша, чувствуя, как по спине между лопаток ползет по коже холодная струйка пота.
— А ты кто?
— Я Алекс, — он, наконец, полностью овладел собой и восстановил дыхание. — Привратник. Кому о вас доложить?
Девушка улыбнулась.
— Вчера тебя здесь не было, — проговорила она. — Откуда ты взялся?
— Я охранник мудреца Тусета…
— Он вернулся?! — улыбка на лице незнакомки потускнела.
— Еще нет, — покачал головой Александр. — Так что мне передать госпоже Нефернут?
— Скажи, что пришла её подруга Мерисид, — проговорила она с дурашливой серьезностью.
— Заходите, — он распахнул калитку. — Подождите здесь.
Легко и грациозно, словно балерина, девушка вошла на двор.
Придерживая меч, Алекс бегом бросился в дом. В центральной комнате никого не оказалась. Подойдя к двери спальни, он услышал приглушенные голоса.
— Какое ожерелье! А браслеты, смотри, госпожа, какие браслеты!
— Тут не меньше двадцати пяти дебенов только золота!
— Господин писал о тридцати. Теперь Небраа не отвертится от женитьбы! И дом у канала ему очень подойдет. Ведь там такая большая беседка.
— Вот только племянников наш господин вряд ли дождется.
