— Вот только племянников наш господин вряд ли дождется.
Женщины в комнате захихикали в два голоса.
Александр постучал.
— Госпожа Нефернут! Здесь пришла девушка, называет себя Мерисид!
Дверь распахнулась.
— Где она? — резко спросила женщина.
— Я пустил её во двор…
— Пусть немедленно идет сюда! — распорядилась Нефернут.
Алекс вернулся к воротам, где гостья уже вовсю болтала с Треплосом.
— Госпожа ждет, — сказал Александр. — Вас проводить?
— Не надо, я знаю дорогу лучше тебя, — отмахнулась девушка и, подарив поэту многообещающую улыбку, проскочила мимо Алекса.
— А мне начинает здесь нравиться! — хохотнул Треплос, проводив её плотоядным взглядом.
— Ты еще облизнись, — буркнул Александр.
— Что такой хмурый, Алекс? — поэт хотел похлопать его по плечу, но тут же отдернул руку. — Смотри, сколько здесь красивых женщин! Я уже Ренекау…
— Пойдем лучше на кухню, узнаем на счет еды, — оборвал его охранник. — Дай тебе волю, ты будешь месяц без перерыва болтать о своих бабах и ни разу не повторишься!
Поэт польщено улыбнулся и продекламировал по либрийски:
Я негу люблю,
Юность люблю,
Радость люблю
И солнце.
Жребий мой — быть
В солнечный свет
И в красоту
Влюбленным.
— Ну, давай, давай, — проворчал Александр, внезапно почувствовав зависть к этому сильному, веселому парню, любителю вина, женщин и стихов.
Они обошли вокруг дома. Возле дымящейся переносной печки на корточках сидела старушка и с ожесточением обдирала большого светло-серого гуся.
— Здравствуй, добрая бабулька, — немного неправильно поздоровался Треплос.
Кухарка или стряпуха обожгла их гневным взглядом.
— Прости его неучтивость, добрая женщина, — поклонился Алекс. — Он еще плохо говорит по келлуански.
— Так пусть учится! — старушка рывком вырвала порядочный пучок перьев.
— Нельзя ли узнать твое славное имя? — разливался медом Александр, решившись доказать нахальному поэту, что тоже умеет обращаться с женщинами, путь и не такими молодыми.
— Мермуут, — буркнула та.
— Данное в честь всеобщей матери, оно удивительно тебе подходит, — почтительно проговорил юноша.
Старушка удивленно посмотрела на него, забыв о полуголом гусе.
— Ты знаешь наших богов, чужак?
— Конечно! — широко улыбнулся Алекс. — Мудрый Тусет мне много рассказывал о своей прекрасной родине.
— А в честь какого бога назвали нашего господина? — хитро прищурилась Мермуут.
— В честь змееголового Сета, а вот госпожу — в честь богини Нут.
Старушка засмеялась, демонстрируя редкие почерневшие зубы.
— Молодец, чужестранец.
— Меня зовут Алекс, — представился он. — А моего товарища Треплос. Мы очень устали и проголодались.
— Госпожа Нефернут приказала гуся зажарить.
— А пары лепешек не найдется? — заканючил поэт. — Очень есть хочется.
Мермуут, кряхтя, поднялась, и шаркая босыми ногами, направилась в низенькое здание с крепкой дверью, очевидно служившее кладовкой.
— Откуда ты знаешь, про богинь? — в полголоса поинтересовался Треплос.
— А ты произнеси её имя медленно Мер — Муут. То есть «улыбающаяся Муут». У них здесь все имена с богами связаны, — с нескрываемым превосходством разъяснил Александр. — Учись, поэт.
Старушка вернулась из кладовки с двумя ужасно жесткими лепешками, чашкой сушеных фиников и двумя кружками пива.
Поблагодарив Мермуут, парни пошли во двор.
— Пиво старое, — поморщился Треплос.
— Да, — согласился Алекс. — Но пить еще можно.
Тут он заметил мелькнувшее в саду белое платье. По дорожке медленно шла Анукрис.
— Держи, — Александр сунул поэту пустую кружку.
Он перехватил девочку у зарослей, окружавших водоем. Увидев парня прямо перед собой, та вздрогнула.
— Как тебе понравился жених? — как можно любезнее спросил Алекс.
— Не понравился, — проворчала девочка. — Старый, жирный.
— Но ты же не готовить его собираешься? — отпустил избитую шутку Александр.
Но Анукрис даже не улыбнулась.
— Алекс, — сказала она, сведя брови и пристально глядя ему в глаза. — А если я не захочу выходить за Небраа?
— Как хочешь, — пожал плечами юноша и подумал: «Но тогда у нас будут очень большие проблемы».
Наверное, девочка заметила что-то в его взгляде. Хмыкнув, она обошла его, словно столб, и так же неторопливо зашагала дальше по выложенной кирпичом дорожке.
Посмотрев ей вслед, Александр огляделся, и никого не заметив, быстро направился к дому. Как и в большинстве келлуанских построек его небольшие квадратные окна располагались под самой крышей. Разглядеть с земли, что происходит внутри здания, не представлялось возможным. Зато было прекрасно слышно все, о чем там говорили.
Узнав голос Нефернут, Алекс сел, прислонившись спиной к кирпичам, и стал ждать.
— Ты только взгляни, какая тонкая материя! — восхищенно говорила наложница Тусета.
— Как моя накидка, — напряженным голосом отозвалась Мерисид.
— А какое платье? — продолжала Нефернут. — Только посмотри? Мне, конечно, не пойдет, но материал просто чудесный!
— Тут половина сундука таких вещей! — раздался довольный голос Ренекау.
«Ага! — подумал Александр. — Служанка тоже присутствует и держит себя с хозяйкой очень свободно».
— А вторая половина полна серебра и золота! — захлебываясь, продолжала девушка.
— Дебенов сорок, наверное? — спросила Мерисид и прерывисто вздохнула.
Алекс насторожился.
— Пятьдесят! — гордо заявила Нефернут, превысив стоимость приданого Айри раза в полтора минимум.
— Мерисид! — вдруг вскричала она. — Что с тобой?! Что?
Александр услышал громкое рыдание.
— Ренекау! — грозно окликнула служанку хозяйка.
— Слушаю, госпожа, — испуганно пискнула девушка.
— Иди в сад, посмотри, Анукрис закончила разговаривать с господином Небраа? Быстро!
Хлопнула дверь.
— Не плачь, Мери, не плачь, а то у тебя уже краска потекла…
— Да наплевать мне на краску! — с болью выкрикнула Мерисид. — Боги, великий Сет, за что вы наказали меня!
— О чем ты? — в голосе хозяйки слышалась неприкрытая тревога.
— Семь лет, Нефернут…, — рыдала гостья. — Семь лет я ни одного медного кольца не потратила на себя! Если бы не твоя доброта, я бы так и ходила в лохмотьях!.. Каждый браслет, что мужчины дарили, каждую безделушку прятала в приданое! С Сетиером этим противным… Все надеялась скопить. И что? Демоны принесли откуда-то эту чужачку! Пятьдесят дебенов! С таким количеством золота легко мужа искать. А мне что делать?
