Пораженная Висиния смотрела на сестру. Та излучала поразительную уверенность, которая глубоко тронула Висинию. Там, где до этого были отчаяние и страх, теперь жили вера и надежда.
«Она права», — подумала Висиния, и в это мгновение погас свет Альбус Сунаса.
Все вдруг услышали гневный рев проснувшихся и поднявшихся с земли троллей. Темные силуэты на фоне все еще освещенной факелами светлой массы влахаков, огромные, первобытные чудовища, крики которых сообщали о жажде мести. У многих кровь застыла в жилах.
Они лавиной набросились на гномов, и даже в суматохе боя Висиния заметила, как линии маленького народца рассыпались при первой же атаке. Влахаки устремились в образовавшиеся бреши и ударили с новой силой, и крики раненых говорили о кровавой дани, которую они сейчас собирали.
С холма, на котором располагался лагерь Цорпада, раздались звуки труб, и Висиния увидела кавалерию марчега, которая на полном скаку спускалась по косогору.
— Неагас! — неожиданно закричала Ионна. — Наш выход! Обратившись к сестре, княгиня тихо сказала:
— Настало время. Цорпад выводит последние резервы, чтобы добиться прорыва, и мы ударим в его слабое место.
— Удачи тебе, сестра, — сдавленным голосом ответила Висиния.
— И тебе удачи. Я горжусь тобой и всегда гордилась.
С этими словами Ионна развернула своего коня и схватила пику, которую ей подал воин. Быстрым движением она надела шлем и пришпорила коня, в то время как всадники влахаков, ведомые Неагасом, выстроились и последовали за ней. Знамя с вороном гордо развевалось на ветру, и на мгновение у Висинии возникло чувство, будто она никогда больше не увидит сестру. Но потом она стиснула зубы и снова глянула в ложбину, где тяжелая кавалерия Цорпада беспощадно пробивалась сквозь бегущие ряды своего собственного войска и направлялась к троллям. Задержав дыхание, Висиния следила за масридами, которые с опущенными пиками промчались по жалким остаткам частей гномов и налетели на троллей. Это было похоже на приливную волну, неукротимую бурю, широкую реку смерти, которая накатила на чудовищ. «Остановитесь, — с мольбой подумала она. — Остановитесь!»
Даже с такого расстояния Висиния слышала удары, она увидела пики, пробивающие тела троллей или разлетающиеся в щепки, она увидела, как кто-то из гигантов зашатался и упал наземь. Но она видела также поваленных на землю коней, дубинки, которые уничтожали животных и всадников, троллей, которые хватали масридов и разрывали их тела в воздухе. Исполненные болью крики, паническое ржание, адский рев — все слилось в одну ужасную какофонию звуков.
Тролли выстояли, они сдержали штурм масридов и вынудили их к ближнему бою. В битву влилась кавалерия Ионны, впереди всех княгиня, в белой накидке, с опущенной пикой и древним кличем влахаков на устах:
— Тиреа!
И фланг масридов распался, воины побежали прочь, спасаясь от мелькающих мечей влахаков и смертоносных дубинок троллей. Все дальше и дальше Ионна продвигалась в своей атаке, пробивая ряд за рядом, отбрасывая солдат на землю, топча их копытами, накалывая на пику. В какой-то момент Ионна потеряла пику, но она достала из ножен Клык льва — легендарный меч — и направила коня в самую гущу боя, где кавалерия масридов ожесточенно билась с троллями. Потом Ионну заслонили нападающие, и Висиния потеряла ее из виду. В отчаянии она высматривала сестру. В гуще боя появилась какая-то светлая фигура, конник. Возможно, это была Ионна. Блистающий меч мелькал вверх и вниз, отгоняя врагов, вонзаясь в доспехи и плоть, нанося раны и убивая.
Позади линий масридов, которые находились в полном беспорядке, появились оставшиеся в живых воины из группы Стена, они бросались на тех немногих масридов, которые еще держались, и тем самым положили конец остаткам сопротивления.
— Тиреа! Ионна! — раздались ликующие крики из ложбины, и к ним присоединился звериный рев троллей.
На командном холме Висиния отпустила поводья своего коня, которые она до этого судорожно сжимала в руках. Словно оглушенная, молодая женщина подумала: «Поле боя наше, мы победили!»
Земля все еще была покрыта снегом, хотя уже дул теплый ветер с востока, дни становились все теплее. На крутых крышах, которые выдерживали на себе снежные массы, таяли ледяные сосульки, то тут, то там с крыш срывалось немного подтаявшего снега, с громким хлюпаньем падая на улицы. Ночи, как и раньше, были холодными, отчего снег и талая вода снова замерзали, но весна возвращалась во Влахкис.
Стен бежал по переулкам Теремии, в то время как солнце опускалось за горы. Но как бы он ни спешил, все равно неизбежно опоздает и абсолютно точно заслужит гнев Висинии. Подбегая к воротам крепости, он увидел Флорес, которая дула на свои руки, чтобы согреть их. Когда сестра увидела его, то широко улыбнулась и прокричала:
— Эй, Стен! Поспеши, сейчас начнется!
— Я знаю, знаю, — ответил юный воин и обнял ее. — Как у тебя дела?
— Хорошо, — со смехом ответила она. — Это были первые в моей жизни швы.
— Ну и как тебе понравилась зима в Дезе?
— Реца, управляющий Ионны, хорошо заботился обо мне и часто составлял мне компанию, — подмигнув, ответила Флорес. — Все были очень приветливы со мной, за исключением Ливиан, которая постоянно читала мне нотации на тему, что моему здоровью полезно, а что вредно.
— Теперь ты понимаешь, как я после осенней битвы чувствовал себя в руках Картареу!
— Ну да, только тогда были и другие руки, которые нежно заботились о тебе, — пошутила Флорес.
Она засмеялась, увидев, как ее брат покраснел.
— Да ладно тебе, брат. На поле боя, может, ты и герой, но в любви…
— Что ты знаешь об этом? — пробормотал Стен, а затем, бросив взгляд на темнеющее небо, добавил: — Нужно идти.
Все еще усмехаясь, Флорес последовала за ним в вестибюль цитадели Ремис, который был празднично украшен. В нишах застыли воины, на гербовых камзолах которых гордо красовался ворон Ионны.
Все гобелены масридов исчезли, и теперь взору снова предстали скрывавшиеся за ними древние мозаики. Во время господства Цорпада большинство из них были разрушены, изуродованы, но мастера уже начали их восстанавливать. Создавалась новая фреска, на которой, пока еще контурно, Ионна сидела на своем коне, высоко поднимая Клык льва над головой, а поверженный Цорпад лежал у ее ног. Юный воин мрачно посмотрел на фигуру марчега, еще без лица. «По крайней мере, у тебя хватило достоинства умереть в битве», — подумал он.
— Выглядит довольно хорошо, правда? — Флорес оторвала его от размышлений. — «Ионна торжествует над Цорпадом» — это история нашего народа.
