Говори-где она и я ударю в сердце вот этим кинжалом. Быстрая, легкая смерть. Какую выбираешь?
В ответ Ник набрал слюны с кровью и плюнул прямо ненавистную бородатую морду.
Его опять взялись бить ногами. Он сжался в клубок, прикрывая низ живота руками.
«Забьют до смерти, сволочи. . . »– пронеслась сквозь боль вялая мысль.
Треск и грохот падающего дерева принесли избавление. Короткий вопль рядом, топот, удар о землю.
Ник с трудом поднялся на ноги.
Из-под упавшей сосны торчали чьи-то ноги в сапогах с подковками. Каблуки слабо скребли землю, сдирая мох.
– Вот она! Вот!
– Стреляй!
– Живьем брать! – заревел медведем бородатый-Живьем!
Ник оперся о дерево дрожащими руками, поднялся на ноги.
Его тут же сзади схватили за шею.
– Куда собрался, демон?
Ник ответил матом, в три этажа, помянув противоестественные привычки отца и матери орденца.
Человека скрючило как от удара под дых. Ник выдернул у него из ножен на поясе кинжал и ткнул под подбородок с размаху.
Потом перелез через упавшее дерево, подобрал меч, что валялся рядом с задавленным орденцем и затрусил по долине туда, где вопила погоня и трещало дерево.
Он не успел. . .
У камня, рядом с прудом, в котором они любили купаться и дарить друг другу любовь взлетали мечи.
Орденцы кромсали Гюльнар, рубили еще живое, но уже не сопротивляющееся тело. Перепрыгнув через два трупа, Ник налетел на убийц. С криком вогнал меч в спину ближайшего. Кольчуга не выдержала напора.
Человек выгнулся и закричал.
Меч вырвало из рук.
Убийцы обернулись. Морды перекошены. . . балахоны в брызгах крови. . . ее крови.
У их ног Ник увидел белое запрокинутое лицо Гюльнар.
В глазах потемнело. Сердце замерло и перестало биться. Мир застыл и почернел. . . От крика рвануло острой болью горло.
Орденцы двинулись к нему, занося окровавленные мечи.
Земля на склоне зашевелилась, как живая. Корни деревьев черными змеями взметнулись вверх, пробивая человеческие тела насквозь, дробя кости и сворачивая с хрустом шеи. . .
Ник, не обращая внимание на еще дергающиеся в агонии тела, качаясь, дошел до камней. Опустился на колени, приподнял голову девушки.
Только лицо и голова избежали ударов. . . По всему телу рваные, сеченые раны. . .
– Гюльнар. . .
Ресницы дрогнули.
– Отнеси. . . меня. . . к рябине. . . – шепнули посиневшие губы.
Могучая рябина, под которую Ник бережно положил истекающую кровью Гюльнар еще не потеряла всех своих красных гроздей.
Лес притих и птичек не слышно.
– Вылечи себя, скорее, вылечи. . .
– Не могу. . .
Ее губы едва шевельнулись. Взгляд застыл. Она замерла. . .
– Не умирай, прошу тебя, не умирай!
Он говорил уже с мертвой. . .
Ник отвернулся и заплакал. Горько, безнадежно. Плач давил грудь и перехватывал дыхание. Он плакал до тех пока хватало слез.
«Не плачь. . . она с нами. . . она жива. . . »
Зашелестели листья над головой. Листья?
Тела Гюльнар под рябиной уже не было. Зато рябина выбросила из почек листья. Они стремительно росли, увеличиваясь и наливаясь силой. Прошлогодние гроздья ягод дождем сыпались вниз.
Ник обнял рябину, прижался до боли щекой к стволу.
«Я здесь. . . Я жива. . . Не плачь и ступай. . . Тебя ждет твое будущее. . Иди смелее. . . »
Голос Гюльнар шелестел в ушах.
«Ты стала деревом? »
«Мы все, умирая, сливаемся с деревьями. . . так было всегда. . . Прощай, Ник. . . Живи и помни обо мне. . . »
Он спустился к речушке, омыл свое тело в горячей воде. Прикосновение к рябине исцелило его избитое тело, но не душу. . . Подобрал меч и пошел к хижине.
Бородатый орденец еще жил, пронзенный двумя сосновыми корнями. Лежал и хрипел, пуская кровавые пузыри.
– Добей. . . слышишь. . . добей! – прохрипел он, увидев, Ника.
– И так сдохнешь, тварь! Не будет тебе легкой смерти!
Ник оделся в свою привычную одежду. Стянул кольчугу с мертвеца и надел на себя. Сапоги задавленного сосной орденца пришлись впору. Ник подпоясался трофейным поясом. Сунул меч в ножны.
Он решил, что будет делать-пойдет на юг и будет убивать всех людей ордена, что встретятся на пути, вообще всех железных людей. Всех!
Накинул на плечи меховой плащ и пошел, не оглядываясь, прочь из долины.
Листья рябины шелестели вслед:
«Береги себя. . . Береги. . . »
Порыв ветра наволок туман и через мгновение Ник увидел перед собой не степь, а черную глянцевую стену. Стена вправо, влево, вверх. . .
– Бесконечная, что ли? !
Свой скрипучий голос Нику не понравился.
А тут еще голова заболела, с каждым ударом сердца боль усиливалась.
Он сжал ладонями виски. Словно проблеск молнии вспыхнул перед глазами.
Вернулась память.
«Это черный дом, я от него не далеко ушел. . . Долина с горячими ключами, Гюльнар, орденцы-все почудилось? Морок? »
Грубые сапоги на ногах и пояс с метровым мечом в ножнах имелись на самом деле.
Ник потер подбородок и нащупал кудрявую бородку.
«Я был там на самом деле. . . Любил девушку-оборотня и убивал ее врагов. . . »
Стало горячо и кровь прилила к щекам.
«Я забыл про Ризи, про свою цель. . . Мон передавал привет Гюльнар. . . Он все знал заранее! ? »
Меч на поясе, вес кольчуги на плечах и еще не перекипевшая злоба сделали выбор за Ника. Он подошел в черной стене и решительно шагнул в открывшийся проем.
Брюнетка Фел все также маячила за стойкой в глубине зала.
Ник поспешил туда. Звон от подковок на сапогах по каменным плитам пошел знатный!
Фел подняла пистолет в двух руках, как в американских боевиках. Прицелилась.
– Я надеялась, что ты вернешься! – крикнула звонко.
– Брось пистолет, м. . . . . . . . . . . . . . ! ! ! – рявкнул Ник, с лязгом выдергивая из ножен меч.
Пистолет выпал из рук обалдевшей брюнетки и трахнувшись о пол, разлетелся на составные части.
Девица, не дожидаясь бешеного меченосца, распахнула панель в стене и исчезла за нею.
Ник пару раз рубанул по стойке, азартно перемахнул ее и заколотил по стене рукояткой меча. Дверь не обнаруживалась. Ни намека на дверной проем! Ровная, гладкая, монолитная стена.
– Ах, так? !
Ник, повинуясь мгновенному импульсу, взялся за клинок обеими руками и острием начертил на белой, чистой стене известное всем русским людям слово из трех букв.
Дверь, не выдержав древнерусской магии, бесшумно распахнулась.
Ник с гиканьем ворвался внутрь.
Зажмурился от ослепительного света. Жар ударил в лицо и ноги утонули в сыпучем песке по щиколотку.
Приставив ладонь ко лбу козырьком, Ник огляделся.
