Внезапно из чёткого строя знаков на глаза попались слова «Магистр де Моле», написанные латиницей. Это ровным счётом ничего не давало. Фраза была составлена так:
«Знак» «Магистр де Моле» «знак» «знак» «знак».
Первый повторялся каждый раз перед незашифрованными. Мог бы значить «меч», ведь именно с его помощью портал и закрывается. Третий «знак» имел окончание, как и многие другие слова, стоящие в конце предложений, а также после повторяющегося второго «знака». Наверное, это составное сказуемое: «может» или «должно» плюс глагол в неопределённой форме. Всё верно, ведь конструкция фраз наверняка европейская.
Допустим, фраза получалась:
«Меч Магистра де Моле может быть…»
С последним словом выходила главная затыка. «Может быть» каким? Где? Или глагол вовсе с отрицанием стоит?
Тёмные! Тель ничего не могла разобрать! Но и решиться сказать об этом Гриму и Сайласу в лицо боялась. На шее до сих пор висела побрякушка Навана, призванная защитить, но и сам маг с её помощью мог наказать растяпу…
Внезапно в окно влетела белка: грязная, взъерошенная, метнулась на стол, врезалась в остывшую кастрюлю с макаронами, притормозила, начала озираться. Наван сгрёб дрожащую зверушку в охапку, начал гладить. Поднял на Тель самодовольный взгляд собственника. Встретился с её встревоженным: она гадала, что могло так напугать Даймонику. Остальные «тамплиеры» тоже заинтересовались.
Зверёк отдышался и тихонько, но очень быстро и взволнованно застрекотал магу на ухо.
— Он одет? — уточнил маг. Белка кивнула. — И не из портала…
Поднял глаза на притихших соседей:
— Господа, я к вам с новостью прегадливейшей. К нам идёт… серый. В одежде и с амулетами.
Классическую немую сцену прервал деловой голос Тель:
— Это точно не эльф с амулетом, меняющим внешность? К нам такие уже заходили…
Белка фыркнула в её сторону, но тихо и неуверенно.
— Идёт он к замку, я верно понимаю? — встрял Сайлас. Наван кивнул. — Надо встретить. Как думаешь, Гримыч?
Колдун, сидевший на стуле, за спинкой которого стояла Рина, и в данный момент тихо млевший от её массажа, нехотя встрепенулся:
— Я за. Начальник, ты же знаешь.
— Дайте мне на него взглянуть. Может, я его знаю. Спрошу, чего он хочет, — предложила Тель.
— Отлично, привяжем тебя в капкане, как приманку, он к тебе подойдёт, мы капкан и закроем. С тобой вместе. — Грим получил шлепок в ухо от Рины.
Белка застрекотала снова.
— Тогда следует поторопиться — он уже близко, — перевёл Наван.
Тель едва ли не скомкала листы, сунула их за пазуху и помчалась на выход. Даймоника выпрыгнула в окно и догнала её. Указала головой направление. Следом из того же распахнувшегося окна сиганула Рина, уже обернувшись волком, Грим поспешил за ней. Правда, его попытка вылезти в окно не оказалась столь эффектной.
Оставшиеся решили ждать развития событий в замке. Пашка беспрестанно вертелся и призывал спуститься в арсенал.
— Чего разнервничался, боец? — спросил Сайлас. — «Чуйка» плохое предвещает?
— Да не то, чтобы… — пожал плечами тот, — но что-то будет. Не с нами, а с Гримом. Не знаю, но он сердиться станет сильно…
— На нас?
— Не знаю… Дядь Сайл, я не знаю.
Тель быстро шла, иногда срываясь на бег. Выплёскивала раздражение от своего страха. Не старалась укрыться или замаскироваться: эльфы всё равно увидят её ауру, а ей самой не трудно разглядеть ауру серого. Которая уже мелькала вдалеке и казалась на первый взгляд смутно знакомой. Сзади она чувствовала Грима, настигающего её, и Рину, спешащую в обход по кустам. Девушка замедляла шаги. Обе ауры приближались с равной скоростью. Что-то было странное и неправильное в этой ситуации, что-то напрягало.
К Тель с двух сторон приближались обладатели абсолютно одинаковых аур. И первая волна паники сменилась уверенностью, что идёт эльф, каким-то образом скопировавший ауру Грима…
…Из-за деревьев вышел Четырнадцатый. Такой, каким она его помнила: ростом выше её на голову, с тёмными длинными волосами и уверенным взглядом безумно-чёрных глаз. Эстелиель поняла, что это его родная аура. Что Генрих и Грим, подошедший с другой стороны — зеркальные отражения друг друга…
Мужчины остановились. Мерили друг друга долгими тяжёлыми взглядами. Тель между ними не знала, куда деться, и решила отойти.
— Стоять, — спокойно произнёс Генрих, — я за тобой пришёл, Шестая.
Но при этом, не мигая, смотрел на колдуна.
Тот, казалось, витал в своих мыслях, уставившись в глаза Генриха. Вспоминал жизнь своих предков.
— Тебе нужно не только это, мой единственный враг, — жёстко процедил он.
— Я не… не единственный, — чуть склонил голову серый. — И мне не нужна твоя жизнь.
— Мне твоя нужна, — бросил Грим в лицо Генриху. Зрачки моментально вытянулись. Стало понятно, что он едва держится.
Мгновенное движение воздуха, и в шею колдуну ткнулся сильный палец серого. Грим упал, оглушённый. Генрих с хмурым лицом стал сбивать огонь с одежды.
— Помочь? — Тель собирала на ладонь снег и старалась сделать равнодушный голос.
Генрих приостановился, взглянул на неё исподлобья:
— Помочь, — покладисто согласился он. Слишком охотно и холодно. — Меч де Моле принеси, и уйдём.
— Волк, — предупредила Тель.
— Вижу, — совершенно равнодушно ответил Генрих.
Настолько равнодушно, что Рина передумала нападать.
— Он дурак? — кивнул на зашевелившегося колдуна он.
— А ты не дурак — припереться сюда?
— Нужен меч. Портал закроется с той стороны.
— Откуда знаешь? — Тель невольно подцепила манеру коротких фраз.
— От королев, — пожал плечами тот, будто сообщил абсолютно очевидное.
— А они откуда?
Генрих посмотрел на неё, как на умалишённую.
— И что, по-твоему, я просто должен отдать тебе меч? — Грим стоял, испепеляя Генриха взглядом.
— Можешь отдать мне честь и совесть, а меч дотащу сам.
— Ты не переваришь мою совесть — ядовита.
Серому надоело. Он нарочито медленно вынул из сапога кинжал.
— В моих жилах, колдун, течёт кровь тёмных и светлых эльфов. Ты не успеешь даже вздохнуть перед смертью.
— Ты эльф, значит, не бессмертен, — вокруг Генриха взвился огненный кокон, зашевелил волосы, поднял капли растаявшего снега, зашумел звуками старой трубы. — Забирай эту дуру и сваливай.
— Дуру? — с понимающей улыбкой уточнил серый, глянув на сердитую Тель.
— Манускрипты перевести не может, — пожал плечами колдун. — И в целом толку никакого.
