— Дуру? — с понимающей улыбкой уточнил серый, глянув на сердитую Тель.
— Манускрипты перевести не может, — пожал плечами колдун. — И в целом толку никакого.
Генрих сквозь огонь требовательно протянул руку, девушка отдала листы.
— Алтайский диалект монгольского. — Серый едва удостоил взглядом рукопись. Но спрятал её в складках одежды. — Действительно, дура. Зато как статуя почти незаменима.
Но мгновенно вернул серьёзное лицо:
— Отдай меч, Магистр, твоё дело завершено.
Грим начал воспламеняться:
— Я не Магистр…
— А, тогда это в тебя вселился Паридиэн?.. — искренне уточнил Генрих.
— Нет, не в меня…
— Значит, ты телохранитель Магистра?..
— Его водитель, — Рина подлетела к Гриму и с невинным видом повисла у него на шее.
— А… — определился Генрих. — Веди к Магистру, — приказал он Тель, не глядя.
Они удалились, а Рина всё продолжала гладить по вискам Грима и ловить его взгляд.
— Успокойся. Успокойся, я сказала. Слышишь?..
— «Алтайский диалект монгольского»? Как легко ты сделал из меня идиотку! — попыталась возмутиться Тель.
— Да, тебя разве мама ему не учила? — издевательски-сладко ответил Генрих. — Это чжурчжэньский[112], на нём же наговоры все придумывались.
— Я не знала, как этот язык записывается. Я его только слышала.
— Да что ты! А на нём вовсю строчил Тихоня Сэд.
Тель вспомнила, как они, юные, дразнили монаха Седрика Джонса, переписчика из бенедиктинского монастыря…
— Я не нашла Оберег земли, мне нельзя возвращаться…
— За Арру не волнуйся.
— Что, ты её уже приручил? — пошла в атаку Тель.
— Нет. Но скоро убью.
Тель только и смогла, что презрительно фыркнуть.
Они продвигались к замку. Девушка смотрела на спутника. Что-то было в нём новое, чего она не помнила: статная походка, сила во взгляде, уверенность в себе и своём мнении. Непреклонность, жажда власти. Пожалуй, в такого можно было бы влюбиться заново. Только он не ответит. Он — её первая горячая любовь, отец её ребёнка, человек, спасший её из тюрьмы серых и почти безболезненно проведший мимо тёмных. Может, всё-таки попытаться вернуть то время? Несмотря на унижения, которыми он осыпал её при каждой встрече. Наплевав на гордость, она смогла бы довериться ему сейчас…
— Генрих, — в груди кольнуло от воспоминаний, ведь так она звала его когда-то, — а всё же, что в этих дневниках? Расскажи.
На этот раз мужчина удостоил её ответом, даже достал из одежды свитки, развернул, пробежал глазами:
— Здесь и написано то, что я сказал. Портал закрывается со стороны эльфов. Да, вот. Теперь ты, как бывший Ключ, должна выступить в роли Франца. Подашь меч Зоопарку. Смотри сюда: вот чертёж…
Никуда Тель уже не могла смотреть. Пульс частил, дыхание сбивалось, а гордость велела вести себя смирно и не сметь показывать бывшему возлюбленному свои чувства… Как же она злилась сейчас на свою несдержанность!
— Был уверен, что он в худшем состоянии, — заметил Генрих, когда они вышли к замкуи Тель спрятала отданные ей обратно свитки. — Всё-таки строился больше магией, чем «честными» руками рабов.
Из пролома раздалось мерное «тум-тум-тум, тум-тудум-тум-тудум», и на улицу вышел Сайлас в пятнистом плаще с крестом. В руках он нёс меч де Моле. За ним следовали два монаха в чёрных одеяниях и с заряженными арбалетами. Магистр остановился и воткнул меч в землю. Сопровождающие замерли на некотором расстоянии.
— …! — догнавший серых Грим прикрыл лицо ладонью.
Сайлас чуть повернул голову в сторону колдуна, и тот предпочёл промолчать, встретившись со взглядом золотых глаз.
— Приветствую тебя, серый. Зачем ты явился? — вопросил Магистр.
— Pax Vobiscum! — поприветствовал тот Сайласа. — Меня зовут Генрих. Я пришёл за мечом Великого Магистра Жака де Моле. Новый Ритуал Сокрытия должен быть проведён в мире эльфов. Ключ жив и сейчас находится в моём лагере. Передайте мне меч, и барьер между мирами восстановится ещё на семь веков.
Сайлас ощутил дежа-вю: почти то же самое говорила «подделка» королевы светлых эльфов. Магистр быстро взглянул на Тель, стоявшую рядом с серым, та слегка кивнула.
— Ты уверен, что нам нужно закрывать проход? — с нехорошей усмешкой уточнил Сайлас. Выдержав паузу, он продолжил: — Какая нам опасность от нескольких голых эльфов? Перевалочный пункт мы намедни уничтожили. Тебе не кажется, что теперь уже ВАМ нужно бояться, что придём МЫ?
Монахи одинаковыми жестами проверили арбалеты. Генрих отступил на полшага, но внешне остался спокоен.
— Это будет не лучшее решение, уважаемый, можешь мне поверить, — ответил он. — Однако я признаю, что моё предложение звучит глупо. Что ты хочешь в обмен на меч?
Сайлас качнул головой.
— Не «в обмен», а «в нагрузку». Заберите вашего демона. Нам своих гадостей достаточно.
— Хорошо, — кивнул Четырнадцатый после недолгого раздумья. — Но для этого я должен забрать Шестую, чьё имя Эстелиель. Прежде чем провести Ритуал Сокрытия, мы призовём Паридиэна. Оберег земли будет защищать нас от демона, а барьер между мирами не позволит ему вернуться сюда.
Сайлас удовлетворённо прикрыл глаза: серый сделает то, что задумали они с Наваном.
Тель хотела возмутиться:
— Но я не знаю призыва…
Её перебил Грим:
— А ну всем стоять! Начальник, ты уху ел?! За красивые глазки отдавать и девку, и дрын! На хрена мы тогда всё это мутили?
— Действительно, нехорошо выходит… — «задумался» Сайлас. — Генрих, ты можешь доказать, что не работаешь на эльфов?
— Увы, только на словах, — развёл руками серый.
— Тогда бери меня тоже! — выпалил Грим, и в глазах засветился огонёк старого желания пробиться в эльфийский мир. — Проконтролирую процесс.
— Не пущу! — завопила Рина, повисая на колдуне. — МОЙ!
— Я не смогу перенести троих, — спокойно сказал Генрих.
— Боливар[113] хренов… — буркнул Грим, прочищая слегка оглохшее ухо.
Генрих покашлял, показывая своё отношение к несдержанности Грима.
— Магистр, ты веришь Эстелиель?
Сайлас снова метнул быстрый взгляд на побледневшую девушку.
— Шестая, чьё имя Эстелиель, я прошу у тебя клятву, — повелительно проговорил Генрих.
Девушка поняла, что уже не отвертится. Она в упор посмотрела на Магистра:
— Силой, данной мне моим народом, я клянусь исполнить обещание провести церемонию вызова демона Паридиэна сразу же после перемещения в мир эльфов. Обязуюсь участвовать в Ритуале Сокрытия. Обязуюсь передать эту клятву… — Тель неуверенно взглянула на Генриха — кому передавать клятву? — но тот уверенно кивнул, — …своему преемнику.
