К этому времени уже стало ясно, что против нас действует не только четвертый ОБО, но и значительная часть расквартированных в городе армейских частей. Я насчитал по меньшей мере шесть различных тактических значков на стоявших в оцеплении машинах. А раз так, то мое первоначальное предположение о том, что операция направлена исключительно против рода Рейко или всего клана Фукуи, оказалось ошибочным. Похоже, что Арпад… или кто там у них сейчас за главного, решился на открытый мятеж. А штурм особняка всего лишь повод для того чтобы вывести на улицы войска… в таком случае нужно побыстрее рвать из города когти. Чего бы мятежники не добивались, эта драка для нас чужая и моим людям делать в предстоящей свалке нечего.
А вот казачья стража заняла подчеркнуто нейтральную позицию. Даже можно сказать лояльно — нейтральную по отношению к нам… хотя пропустивший четвертую группу старлей не является показателем, потому что вполне мог действовать вопреки приказам своих командиров, но есть у меня чуйка, что… впрочем, как я уже говорил, мне местные дрязги неинтересны. Пока неинтересны. Вот вытащу детвору, потом проявлю толику любопытства.
Второй закончила квест Забава, за ней, не сдержавшая радостных эмоций Химера. Остались только мы с Танцующей… ага. Мы пахали. Я и трактор. Так и у нас: Марина прикипела к экрану, транслирующему изображение одновременно со всех четырех камер ее подчиненных, а я лениво помахивал крыльями в потоках восходящего воздуха на пару сотен метров повыше. Пахарь.
…Черно — красный микроавтобус с бегущим серебристым лисом на водительской дверце рванулся с места вслед за не менее ярко раскрашенным вездеходом, и Мизуки расслаблено откинулась на спинку кресла, протирая воспаленные глаза. А я только тяжело вздохнул, не в силах достойно оценить ее успех, потому что у четвертой группы ситуация все еще была аховая. Несмотря не нечеловеческие усилия сопровождающих ее шиноби, прорваться к лодочной станции так и не удалось.
Осталось сделать последний рывок, несколько минут неспешного бега по асфальтированным дорожкам редкого сквера и все… вот только перед этим нужно пересечь серую бетонную змею Приморского шоссе. Широченную змею, которую оседлали каратели. До их приземистого, похожего на удивленного лягушонка, легкого броневика метров триста, и без сомнения перебегающих дорогу детей они обязательно заметят. Разумеется, я не был полностью уверен в том, что солдаты откроют огонь… но проверять как‑то не тянуло. Не в этом случае.
— Да сожги ты этого лупоглазика, — раздраженно бросила Забава, — тычинки — пестики, ты же видел, что они собирались делать, а с такими церемониться нельзя!
Я упрямо качнул головой. Дело было не в жалости. Корвин только — только восстановил заряд и тратить его на спокойно стоящую машину… а вдруг появится цель посерьезнее? Но и тянуть дальше никак нельзя: сверху прекрасно видно линию прочесывающих дворы солдат, и эта линия неумолимо приближается.
— Хорошо, пусть идут к катеру. Держатся плотной группой, но ни в коем случае не бегут, иначе я не смогу прикрыть щитом всех… с богом.
И мы тронулись… я говорю 'мы', потому что сам чуть умом не тронулся, когда стайка тонкошеей детворы пошла через дорогу вслед за Марией и носилками. А клацанье пластиковой подошвы замыкающего процессию воспитателя било по голове не хуже молотка и отдавалось метроном в голове моего человеческого тела за многие тысячи километров от места событий.
— Клац — клац, — первая разделительная полоса на дороге, первый этап. Из броневика на улицу высыпали солдаты. Один из них, очевидно старший, машет руками что‑то доказывая подчиненным, — клац — клац, — центр дороги, спор продолжается. Пусть спорят… с каждым шагом мы все ближе к цели…
— Бзданг! — тяжелая, выпущенная из крупнокалиберной кинетички пуля шарахнула прямо в щит, чуть не сбросив Корвина с растянутых над дорогой проводов. Оглушенный, я тряхнул головой чтобы сфокусировать зрение и понять откуда стреляют. В кого понятно, но откуда… — бзданг! — на этот раз я не удержался и спикировал вниз головой на покрытие дороги. Хорошо, что птица легкая, человек при падении с такой высоты точно бы свернул себе шею… откуда же этот козел садит… хотя вир с ним, сейчас нужно просто удержать щит, а валяюсь я при этом на дороге, или сижу на проводах, совершенно неважно, — бзданг — бзданг! — еще один? Меня так надолго не хватит! — Бзданг! — черт, больно… все‑таки поломался при падении, лучше не шевелиться. Еще немного, дети уже на противоположной стороне дороги…
— Это же Корвин! — закричал вдруг Адам и бросился обратно, а я заскрипел зубами от бессилия что‑либо изменить. Мальчик схватил меня на руки, а в это время из ближайшего проезда выскочил еще один броневик. Заскрипели тормоза и словно в замедленной съемке из толстого раструба огнемета в нашу сторону полетела струя разгорающегося по мере приближения пламени.
Юный Рейко поднял руку чтобы защитить глаза, а в следующее мгновение между нами и огнеметным вездеходом оказалась спина воспитателя, полностью перекрыв мне обзор. Впрочем, я уже был готов действовать.
Дернулся вперед щит, превратившись в стену о которую и расплескалась огнесмесь. Одноногий моряк упал, открыв мне прекрасный вид на машину карателей, в которую я сразу же и воткнул луч микроволновки. Как матадор шпагу в промахнувшегося быка. Шурх и броневик превратился в стремительно распухающий огненный шар.
— Ходу! — заорал я, но еще секунд десять ушло на то чтобы воспитатель смог подняться и двинуться в нужном направлении… десять секунд, за которые невидимый снайпер успел всадить в нас пять пуль. В нас — нас, я не оговорился, потому что энергии осталось настолько мало, что последний снаряд завис в сантиметрах в восьмидесяти.
Нечеловеческим… хм, не вороньим усилием, я восстановил упавшие слои, но это были уже последние капли, если выбьют хоть один сегмент, то все… хорошо, что снайпер взял паузу, наверное, обойму меняет… или что там у него?
В оперзале царила тишина, за моей спиной похоже собрались все находящиеся в доме люди, от охранника до поварихи. Кто‑то, похоже та самая повариха, всхлипнула, но на нее шикнули.
А воспитатель тем временем начал отставать, а потом и вовсе упал, споткнувшись о камень.
— Беги, Адам, беги к маме, — крикнул он остановившемуся мальчику, но тот знакомым мне по зеркалу жестом упрямо замотал головой, и ухватившись за руку старого моряка, попытался его тащить…
А я смотрел на карту схему города, успевшую обрасти причудливой вязью разноцветных линий, стрелочек и пояснительных надписей,
