Первый вопрос, к удивлению Гарри, задал Дин. Расправляясь с картофелем, тот поинтересовался:
— Эй, дружище, а почему ты сидишь здесь, а не там, с преподавателями?
— Хотел поздороваться, — улыбнулся Гарри. — Кажется, мне действительно положено есть с учителями, но…
— Соскучился без нас? — рассмеялся Шеймус.
— Понятия не имею, как такое могло случиться, но это правда, — кивнул юноша. — Что я пропустил? Что у вас тут происходило?
Тут, к радости и облегчению Гарри — особенно после речи Дамблдора, — ребята принялись оживленно делиться новостями, и никто не упоминал о шрамах и прочих неприятностях.
Говоря откровенно, молодой волхв до сих пор не мог поверить, что замок его впустил.
Когда Северус разъяснил Гарри задумку Гермионы, тот рассмеялся впервые со дня атаки Пожирателей, но перспектива немедленного возвращения в Хогвартс показалась удивительно заманчивой. Всего три часа назад он занимался со Снейпом любовью, вкладывая всю душу в каждое прикосновение, распаляя Северуса все сильнее и сильнее, пока тот, задыхаясь, не ворвался в горячее, ждущее тело и не овладел им. Даже сейчас у сидящего на твердой скамье Гарри побаливала задница, при каждом движении напоминая о мощных толчках и страстности любовника.
Ожидающий в кабинете Дамблдор встретил волхва тепло и радушно, но Гарри сразу предъявил требования; Альбус растерялся и не смог отказать.
Молодой человек без обиняков сказал, что поселится с Северусом, а когда Альбус заметил, что, как студенту, Гарри стоит придерживаться распорядка встреч, составленного в начале учебного года, юноша объявил: он больше не собирается ходить на уроки и надеется, что Хогвартс приютит его в любом случае. Также Гарри добавил, что прежние условия невозможны еще и из-за его неспособности аппарировать в покои Северуса, а частые прогулки по подземелью наверняка вызовут больше кривотолков, чем переезд. Кроме того, так снизятся шансы возможных ссор со студентами.
— Если, конечно, ты не против, чтобы я жил с тобой, — обернулся к Северусу Гарри. — Я ведь могу попросить замок подобрать какие-нибудь комнаты поблизости…
— Теперь, когда ты уже не считаешься студентом, нет причин скрывать наши отношения, — ровно промолвил Северус. — Не в моих правилах выставлять личную жизнь напоказ, но и отказываться от нее я не собираюсь, — глядя в глаза директору, добавил зельевар.
Альбус, все еще удивляясь, кивнул.
Говоря откровенно, Северус и сам не знал, что думать. Гарри, похоже, многое для себя решил. Впрочем, не сомневаясь в чувствах юноши, Снейп не собирался отказываться от предложенного. Может быть, Гарри нуждается в нем.
Видя, как юношу принимают в Большом зале и какое впечатление производят его увечья, Северус думал, что понимает почему. Сам он так привык к шрамам любовника, что забыл, как действует вид изуродованной плоти на непосвященных, и гордился уверенностью Гарри, решимостью не обращать внимания на неприязнь. Было очень приятно смотреть на то, как юноша ведет непринужденную беседу за гриффиндорским столом.
Взгляд зельевара невольно скользнул по слизеринцам. Снейп видел, как те шепчутся, усмотрел среди них Драко и решил, что тот слизеринец, которому взбредет в голову замышлять что-либо против Гарри прямо посреди Большого зала, недостоин носить это звание.
Северус ощущал, как по венам бежит неизведанное доселе волнение. Мысль о том, что Гарри здесь и будет жить с ним, ночевать в его постели и просыпаться рядом каждое утро, и что причин скрывать этого нет, окрыляла. Алхимик чувствовал… наверное, это малознакомое состояние можно было назвать счастьем.
Следующие три недели стали периодом привыкания. Северус никогда прежде не жил с кем-нибудь постоянно. Ему это нравилось. Зельевар надеялся, что причиной не были его частые отсутствия — он по-прежнему преподавал, работал над магией Гарри, посещал совещания Ордена и так далее. Но было так странно видеть вещи юноши в своем шкафу, вторую зубную щетку в ванной, второе полотенце на соседнем крючке. Во время трапез Гарри иногда сидел за преподавательским столом, но порой пересаживался к ученикам — просто плюхался где угодно и болтал с теми, кто оказывался по соседству. Если молодого человека не было рядом, Северус искал его глазами.
Гарри, похоже, намеревался урвать как можно больше от их совместного времяпрепровождения — иногда казалось, что ему все невтерпеж.
Он попросил Альбуса собрать Орден и, выслушав бурные приветствия, сразу же спросил, сколько есть известных сторонников Малфоя и каковы планы их поимки.
На втором совещании Гарри был раздражен, нетерпелив, даже нагрубил Рону Уизли, чем тот остался крайне недоволен.
Что-то явно было не так.
Снейп просто не мог понять, что именно.
Гарри тоже привыкал. Двое докторов навещали его каждую неделю: они уже подписали официальный договор о неразглашении, и визиты в Хогвартс попадали под одну из статей пакта. Юношу искренне забавляло изумление и восхищение магглов, узнавших о существовании магии. Визиты проходили вполне предсказуемо, и Гарри сказал врачам, что не видит смысла продолжать, но тем так хотелось снова побывать в школе, что молодой человек рассмеялся и, дав добро, устроил краткую экскурсию по замку с посещением уроков, которые в нем проводили.
Сердясь на себя за ссору с Роном, Гарри отправился в Гриффиндорскую башню навестить друга. Добредя до заветного портрета, юноша понял, что позабыл, как далеко от подземелий располагалась башня.
Хогвартс вел себя странно. Войти позволил, еда на столе появлялась без проблем, но движения портретов Гарри не видел. От этого замок казался немного зловещим.
О том, как проникнуть в гриффиндорскую гостиную, юноша не подумал, но тут появилась парочка подруг Джинни Уизли.
— А ты чего ждешь, Гарри? — спросила Фенелла Смит, перебросившись несколькими фразами с портретом.
— Забыл узнать пароль перед тем, как подняться сюда, — солгал юноша, входя следом за знакомой.
Рон играл в шахматы с Дином.
Почувствовав, как друг напрягся при его появлении, Гарри сел в ближайшее кресло и приготовился терпеливо ждать. Он привык сидеть без дела, когда раны не позволяли двигаться, и сам не заметил, как задремал.
Рон потряс спящего за плечо.
Он сердился на Гарри, но сейчас, разглядывая прикорнувшего в кресле товарища, увидел, каким бледным и хрупким выглядит тот, как разителен контраст с разгневанным волхвом, сорвавшимся вчера на Рона. Стало стыдно. Гарри столько пришлось пережить, и сейчас, когда он полулежал здесь в своем спецкостюме и маске, выглядывающими из-под наброшенной сверху легкой мантии, Рон понял, как далек его друг от полного выздоровления. И все-таки он пришел из самой глубины подземелий, чтобы повидаться. Закончив партию, Рон немного полистал журнал, давая Гарри выспаться и, цыкая на шумящих ребят, отгонял непрошеных зрителей. На спящего волхва было проще поглазеть, а в гриффиндорской гостиной немногие могли обуздать любопытство.
