– Если только домовой, – хмыкнула бабушка, даже сама не подозревая, насколько была права. – Во всяком случае, я иду спать. Думаю, ничего страшного. Пусть шумит.
– Похоже, завтра следует обойти наших ближайших соседей, – грозно произнес Петр Ильич и тоже отправился спать.
Утром Морфей растолкал Тимку на целый час раньше будильника.
– Хочу завтракать, а у вашего домового я уже все съел.
Тимка, шатаясь на неверных со сна ногах, поплелся в кухню, наделал там бутербродов и притащил их вместе с баночкой йогурта к себе в комнату.
– Хороший йогурт, – оценил Морфей. – Вчера по телевизору такой советовали. Там биодобавки, которые для желудка надобны.
– У меня еще есть сорок пять минут, я посплю, – сказал Тимофей, забрался под одеяло и под громкое чавканье домового уснул.
Петр Ильич, с трудом пробудившись, успел перед отъездом на работу обежать всех соседей по лестничной клетке, а также этажом выше и ниже. Однако пристрастный опрос результатов не дал. Никто минувшей ночью ничего не слышал. В результате глава семьи Ружиных пришел к выводу, что кто-то ночью делал ремонт, но, естественно, теперь не желает в этом признаваться.
Тимофей уговорил Морфея залезть в кармашек рюкзака. Тот сперва заартачился. Тогда мальчик объяснил ему, что в таком случае придется оставить его вместе с курткой в гардеробе. Правда, карманы у Тимки есть еще в джинсах, но Морфею там вряд ли будет удобно.
– А за пазухой? – осведомился домовой.
– У меня же поверх рубашки свитер, поэтому тебе будет душно и ничего не видно, – объяснил Тимофей. – И потом, ты щекочешься.
– Ладно, – вздохнул Морфей, – поеду в рюкзаке. Только ты там поосторожней, не вздумай его кидать. Иначе мой организм не выдержит.
– А кармашек я до конца застегивать не буду, – пообещал мальчик. – Можешь глядеть во все стороны. И в классе хоть что-то увидишь и услышишь.
Самое главное для Тимки было, чтобы Морфея не заметил Мишка. Впрочем, как оказалось, старый друг поглощен совсем другим. Боясь оставлять совсем одну еще не до конца выздоровевшую Лариску, Колька Кузнецов в очередной раз притащил ее в школу, и теперь вся их с Мишкой энергия уходила на то, чтобы присутствие ручной крысы не обнаружили учителя.
Первые три урока Морфей с интересом прислушивался и приглядывался к происходящему. Во время большой перемены он сообщил Тимке, что ему очень понравились геометрия и физика. А литература, наоборот, не очень, потому что ему, домовому, нравятся совершенно другие книжки, такие, где можно посмеяться.
– Вы что-то очень серьезное читаете, – вынес окончательный вердикт он.
После четвертого урока Тимка с ужасом обнаружил, что карман рюкзака пуст. Случайно выпасть Морфей никак не мог. Значит, умудрился открыть карман и удрал. Тимофей глянул на множество ног, заполнивших коридор. Они прыгали, топали, пинались, переминались с носка на пятку – иными словами, находились в постоянном движении. Как тут уцелеть микроскопическому домовому!
Тимка вернулся в класс и под шуточки дежурных обшарил весь пол. Морфея нигде не было. «Что делать? – лихорадочно соображал он. – Мы ведь сейчас в кабинет географии перейдем. Даже если с Морфеем еще ничего не случилось, как он теперь меня найдет? Записку, что ли, ему оставить? Но где? Может, под ножкой парты?»
На всякий случай Тимка так и сделал, причем незаметно для дежурных. Однако на сердце все равно скребли кошки. «Надо было его дома оставить, – с запоздалым сожалением подумал он. – Зашел бы после уроков, взял бы его и отнес к Силу Троевичу. А теперь...»
Прозвенел звонок. Тимка с тяжелым сердцем поплелся в кабинет географии. Пол-урока он, не слушая Ларису Петровну, которая объясняла новую тему, гипнотизировал пустой кармашек рюкзака. «Вернись, ну вернись, пожалуйста, – мысленно повторял он. – Только не пропадай». И хотя кармашек оставался пустым, Тимка продолжал надеяться на чудо.
От мыслей о Морфее его отвлек шум в классе. Тимофей огляделся. Весь седьмой «А», дружно обернувшись назад, к шкафам, что-то обсуждал. Мишка тоже смотрел назад.
– Что случилось-то? – спросил у него Тимка.
– Сам не видишь? – ответил вопросом на вопрос друг.
На шкафах было навалено множество свернутых старых географических карт. Сейчас они ходили ходуном. Внутри рулонов что-то громко шуршало.
Неожиданно все это нагромождение лавиной обрушилось вниз, погребая под собой ребят, сидящих на задней парте.
Тимка заметил, что в момент схода географической лавины от нее в воздухе отделилось нечто маленькое и серое. Плюхнувшись на пол, это серое стремглав кинулось по проходу прямо к Ларисе Петровне.
– А-а-а, – вскочив с ногами на стул, завизжала географичка. – Кузнецов, забери свою омерзительную крысу! Опять хулиганишь! Урок срываешь! Забирай крысу и марш к директору!
– Лариска! Лариска! – путаясь в рулонах географических карт, кинулся на спасение своей любимицы Кузя.
Класс охватило состояние истерики. А Лариска, словно назло, носилась зигзагами в районе стула, на котором продолжала стоять и визжать панически боявшаяся крыс географичка. Впрочем, страхи ее имели под собой основания. Колькина Лариска уже один раз укусила ее.
– Убери! Убери немедленно! – вопила Лариса Петровна.
– Ща, ща, – носился на четвереньках за крысой вокруг стула чуть не плачущий Колька Кузнецов. – Вы не бойтесь, Лариска у меня очень добрая. Одну секундочку.
– Никакой секундочки! – воскликнула географичка. – Если сейчас же не уберешь, я позову электрика, он твою мерзкую крысу щеткой придавит.
– Почему электрика? – поинтересовался Лешка Новиков, вызвав своим вопросом новый припадок истерики у седьмого «А».
А Колька Кузнецов, продолжая носиться по классу на четвереньках, выговаривал Ларисе Петровне:
– Зря вы так кричите. Вы только мою Лариску пугаете, и я из-за вас поймать ее не могу.
– Ты у меня, Кузнецов, сейчас пойдешь крыс ловить к директору вместе с родителями! – уже пребывала в полном бешенстве географичка.
И тут Лешка Новиков со свойственной ему невозмутимостью задал новый вопрос:
– А что, у директора так много крыс, если кроме Кузи для ловли еще и его предки потребуются?
Кузя как раз изловчился и поймал Лариску. Но после Лешкиных слов в седьмом «А» началось такое, что географичка все-таки пошла за директором.
Тимка же, случайно глянув на рюкзак, обнаружил, что молния на кармашке наполовину закрыта. А из оставшегося отверстия ему приветливо машет маленькая ручка.
Глава XIII
Заветный список
По пути в «Антикварную лавку» Тимофей, бережно переложив домового из рюкзака во внутренний карман куртки, наконец смог его спросить:
