Шаман проводил гостей в холл, где ими занялись другие слуги.
Гаю дали чай, с успокоительными травами, его тонкая организация тяжело переносила стресс. В последнем порыве вдохновения Гай написал письмо матушке и Гайне, где описал все, что с ними произошло. Письмо отправили с гонцом.
Михасу тоже налили чаю, но чтобы восстановить сорванный голос. Одежду ему принесла ардогская девушка. Любитель женщин, господин Блак, задохнулся от одного взгляда на ее неземную красоту.
Ардогские женщины не считались красивыми, красота их держалась года два-три, а потом они быстро старели. Девица была очень невысокого роста, с огромными карими глазами. То, что она из ардогов, было понятно только по густым волосам, мягко спускавшимся до плеч. Ее круглое лицо излучало доброту и лукавство одновременно. Она, нисколько не смущаясь наготы Михаса, положила его тогу на постель и сказала:
— Ваша одежда, господин человек. Я ваша служанка до того момента, как вы покинете это замок, меня зовут Тáура.
— Вы знакомая Иски?
— Господина Тамареска? Да.
Михас бочком, неловко прикрываясь, подошел к постели и взял тогу. Таура с интересом смотрела на него.
— Позвольте, я вас одену, — наконец сказала она, хохоча. Попытки Михаса завернуться в тогу выглядели крайне комично.
— Я сам, сам.
— Вы сам только больше запутаетесь, — Таура взяла из рук Михаса ткань.
Разница в росте была значительной, поэтому они долго стояли, глядя друг на друга, не понимая, как им быть. Наконец, Михас взял Тауру за талию и аккуратно поставил на кровать.
— Ох, так намного удобнее, это вы хорошо придумали.
— Так как и вы хорошо сказали, — заметил Михас, глядя на Тауру все еще слегка сверху вниз.
— Что я сказала? — нахмурилась Таура.
— Что вы будете моей служанкой, пока мы будем тут. После, я хотел бы вас просить стать моей женой. Немедленно.
Таура посмотрела на Михаса в упор.
— Ну, я то может и согласна. Только поговорите об этом с моим хозяином. Я служу у него уже шесть лет, и служу исправно, он может и не отпустить меня.
— Тебя не обижают здесь?
— Ну, что ты…вы…ты, не обижают в общем, — Таура снова рассмеялась.
Голос ее и смех были грубовато-хриплыми, что добавляло ей еще больше шарма.
— Это хорошо, — Михас осторожно, словно статуэтку, поставил Тауру на пол.
Тамареск завалился спать и видел во сне богиню Ясве. Богиня была очень злой, она курила какую-то палочку, на кого-то ругалась. Она переходила из комнаты в комнату, и в последней комнате она взяла какое-то странное устройство и легла с ним на кровать. Дальше, как часто это бывает во сне, Тамареск видел богиню перед зеркалом, она была раздета во что-то кружевное. В этом месте Тамареск проснулся. Его била дрожь, не влечение, просто дрожь, как от холода. Тамареск снова лег спать, и сновидения его уже не донимали.
Вечером второго дня, когда революционеры отдохнули, слуги каждого из друзей пришли сообщить, что шаман желает отужинать с ними.
Впервые с того времени, как они попали в дом шамана, друзья воссоединились. Тамареск и Гай сразу отметили, как похудел Михас.
— Тебя что, морили голодом? Или, чего хуже, ты разучился колдовать? — забеспокоился Гай.
— На себя бы посмотрел, скелет, — огрызнулся Михас.
— Тебя морили голодом… и связали руки, — резюмировал Гай, — иначе чего бы тебе быть таким злым?
— Наш любитель женщин, кажется, серьезно влип, — перебил Гая, Тамареск.
— С чего ты взял? — удивился Гай, — Он же не создан для великой любви, как апельсин для ананасовго сока.
— А у него рожа такая же перекошенная, как у тебя, — рассмеялся Тамареск.
— Тама, — угрожающе цыкнул Михас.
— Ой, можно подумать, у тебя на балу рожа была очень прямая, — обиделся Гай.
— Я окружен влюбленными идиотами, — резюмировал Тамареск.
Возможно, разгорелась бы драка, если бы в этот момент не вошел Великий Шаман. Он обвел честную компанию тяжелым немигающим взором, поразительно веселых и лукавых глаз. Медленно прошаркал к столу и, положив руки на стол, улыбнулся гостям.
— Дел вы натворили, мои дорогие, — наконец, сказал он.
Гай потупился.
— Вас можно понять, молодой человек. Но и я же тоже ардог, а не зверь какой. Впрочем, вы же не знали. Вам повезло, у вас хорошие друзья, — шаман хихикнул, — а вы знаете, что стало с теми, кого вы привели на мой двор?
— Нет, — запинался Гай.
— Хотите узнать? Я вижу, что хотите. Они все вернулись к своим торговцам. Сильно они никого не убили, конечно, и их не убьют, даже не высекут. Не станут портить товарный вид и снижать цену. Единственное, всем придется восстанавливать то, что они разгромили, но для пары сотен ардогов это не проблема.
— Сколько?
— Две сотни, — кивнул шаман, — это не так уж и много на самом деле. Ну, может я и приврал слегка. Всегда надо сделать скидку, на то, что пара-тройка желающих сбежать всегда найдется. Вот такую историю вы заварили.
— Теперь придется ее расхлебывать? — спросил Гай.
— Да, — кивнул хитрый старик, — вам придется рассказать мне зачем вы отправились к краю света?
Друзья рассмеялись. Слуги принесли народное ардогское кушание — поросенка в сливочном соусе. Среди слуг была и Таура. Она приветливо улыбнулась Тамареску, он ответил ей тем же.
— Мы проверяем верность одной нашей теории, — начал Михас, он подробно изложил всю историю путешествия.
— Вы порядком развлекли меня. Вы действительно многоумный человек, впрочем, ваши друзья не менее остроумны и многомудры, чем вы. Удачи вам в ваших скитаниях, господа, — улыбнулся Шаман.
— Прошу прощения, я не знаю, как к вам правильно обращаться, — порывисто начал Михас.
— Иногда достаточно "извините, пожалуйста", — улыбнулся хитро шаман.
Михас тонко улыбнулся и значительно успокоился, он вообще от природы был очень взвешенным человеком.
— Я имею одну просьбу к вам.
— Какого рода просьба?
— Личного.
— Ахм, — кашлянул шаман, — По личным вопросам я принимаю население каждого третьего адерса ежемесячно с семи тридцати до пяти, — официально ответил шаман.
Михас сник и автоматически переспросил.
— Что такое адерс?
— По-человечьи это среда. Но для вас, учитывая, что вы иностранец, подняли восстание рабов в самой Ынифе, плюс ко всему еще излагаете сложные и любопытные теории, я сделаю исключение. Выкладывайте свою просьбу, — шаман растекся в милой улыбке.
Михас в свою очередь расцвел и даже покраснел.
