— Смотри!
Сначала я ничего не замечала, морская гладь, как и прежде, безмятежно покачивалась, и вдруг море стало похожим на космос — тысячи зеленоватых огоньков затанцевали в глубинах; фиолетовые медузы, как фантастические инопланетные корабли, замерцали у поверхности, красноватые искры, словно падающие звезды, стремительно разлетались в темных волнах. Я вскочила на ноги, чтобы лучше видеть это потрясающее шоу, и — невероятно! — фосфорицирующие огни, как по команде, стали стягиваться в цепочки, пока не сложилась переливающаяся подвижная надпись «Эмма», и, дав полюбоваться собою минуту, огни медленно, словно нехотя, растаяли в воде. Море перестало быть космосом и снова безмятежно закачалось.
— Господи, Арделл! — сдавленно воскликнула я, потрясенная и растроганная увиденным зрелищем, — Это невероятно! Как такое возможно?! Как ты это сделал?!
— Не все ли равно? — улыбнулся Арделл, и, потянув меня за руку, снова усадил на песок рядом с собою. — Тебе понравилось?
— Ты шутишь?! Это просто фантастика! Это…это… — Я не находила подходящих слов и выдохнула в итоге: — Спасибо! Я никогда…
Губы Арделла коснулись моих, заставив меня умолкнуть и, потеряв все мысли, заблудиться в нежности, раствориться в любви, забыть обо всем, кроме этого мига.
Наш долгий поцелуй — еще один космос — прервала грубая волна, окатив нас прохладными солеными брызгами.
— Я никогда этого не забуду! — со слезами на глазах произнесла я.
— Я… еще… даже… не начинал… удивлять тебя, — сказал Арделл, осыпая поцелуями мое лицо.
— И все же этих впечатлений хватит мне на целую жизнь, — прошептала я.
— У тебя будет еще миллион невероятных впечатлений, — заверил Арделл, глядя на меня с улыбкой.
Я вздохнула и напомнила:
— Мои каникулы закончатся через пару недель. Думаю, для миллиона впечатлений это недостаточный срок.
— Разве ты уедешь из Франции?
Я опешила.
— Ну…конечно.
— А если я попрошу тебя остаться? Ты можешь учиться в Париже.
— Нет, Арделл. Это невозможно.
— И, даже если, я, наконец, признаюсь?
— В чем?
Глаза Арделла вдруг засияли дивным блеском драгоценных камней, он сжал мои руки и с волнением в голосе сказал:
— Я нашел тебя, Эмма. Ты половинка, дарованная мне свыше. Ты — моя бесконечная жизнь, ты мое одарение. Я люблю тебя. Только тебя. Навсегда.
Я не выдержала его пламенного взгляда и отвернулась, не в силах произнести ни слова. О таком признании раньше я не смела и мечтать, но услышать его теперь оказалось слишком больно.
— Что с тобой? — взволнованно спросил Арделл.
— Извини, — сказала я, по-прежнему избегая его взгляда.
— Я знаю: ты чувствуешь то же, что и я, так в чем же дело? Что тебя расстраивает?
— Ты не ту нашел, Арделл, — тихо сказала я. — Ты ошибаешься с выбором.
Он только усмехнулся и решительно покачал головой:
— Эльфы не ошибаются с этим, Эмма. С чем угодно, но только не с выбором. Каждый из нас безошибочно распознает свою любовь. Она — дар для эльфов, откровение, истина, судьба. Этот дар может снизойти, а, может, и нет, и многие эльфы столетиями живут в ожидании его, но в один прекрасный день это случается, и тогда нет места сомнениям, нет ничего, что способно помешать двум половинкам соединиться.
— Я из другого теста, Арделл, и я не могу быть твоей половинкой. Ты принял за откровение нечто другое.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Эмма!
— Вот именно — не знаю. Потому что я человек. Обычный смертный человек. Возможно, ты не вправе и не в силах отказаться от необыкновенного дара, но я могу. И я отказываюсь.
— Но почему, Эмма?! — с отчаянием воскликнул Арделл.
Я глубоко вздохнула:
— Я знаю историю Ародара, Арделл. И я в курсе того, чего лишаются эльфы, связавшись с людьми. Я не хочу лишать тебя бесконечной жизни, возможности повелевать морем, читать мысли и бог знает чего еще. Я не хочу, чтобы этот мир в итоге лишился тебя из-за меня.
Арделл снова обнял меня и, перебирая мои волосы, сказал:
— Я знал Ародара, Эмма. И я видел его глаза, светящиеся счастьем, когда он встретил свою любовь. Он знал, на что шел и ни секунды не сомневался, как не сомневаюсь сейчас и я. Я готов обменять свою бесконечную жизнь на возможность быть с тобой. Для меня ничего не значат бесчисленные века, в которых не будет тебя.
Я покачала головой.
— Думаю, ты торопишься и принимаешь желаемое за действительное. Наверняка, ты еще встретишь какую-нибудь прекрасную эльфийку и тогда поймешь, что она — твоя судьба, а чувства ко мне были только прелюдией к настоящей великой любви. Не делай поспешных выводов и не изменяй свою жизнь!
— Ты этого хочешь? — спросил Арделл с горечью.
— Да… — через силу произнесла я.
Арделл пораженно отпрянул, как будто я ударила его по лицу.
— Да, — повторила я, выдерживая его пылающий взгляд. — Я не хочу, чтобы ты отказывался от всего того, что имеешь…
— Поэтому я никогда не откажусь от тебя, Эмма, — твердо заявил Арделл. — Реальность — вот то, что мы должны ценить, жить только «сегодня», наслаждаясь тем, что имеем. Я не понимаю, почему ты так волнуешься.
— А разве нет повода?! — воскликнула я возмущенно. — Если бы ты был на моем месте, ты бы принял от меня такую жертву?
— Я не считаю это жертвой, Эмма, и я не на твоем месте, давай не будем фантазировать. Позволь мне самому решить, что делать со своей жизнью. Я нашел тебя, я люблю тебя и не собираюсь терять из-за твоих предрассудков.
— Предрассудков! — фыркнула я.
— Именно, Эмма. Хватит напрасных терзаний. Не важно, на каких условиях, но мы вместе, а большего мне и не надо.
Он лег на песок и потянул меня за собой.
— Приляг, отдохни. Посмотри, как великолепны звезды.
Взявшись за руки, мы рассматривали звездное небо, и я чувствовала себя одновременно самой счастливой и самой несчастной из людей.
— Я люблю тебя, Арделл, — поддавшись эмоциям, призналась я.
— Я знаю, Эмма, и люблю тебя тоже.
Когда луна скрылась из виду, Арделл поднялся.
— Пора возвращаться, Эмма, тебе нужно поспать. Не вздыхай, у нас будет еще много красивых ночей.
Настал день, а вместе с ним и разговор, ради которого мы оказались в Тамани. Поговорить с папой мы решили сразу после завтрака. Спустившись к пляжу, наша троица расселась на горячих валунах, и я начала непростой разговор:
— Папа, Арделл — ювелир и…коллекционер. Он исследует историю древних украшений, и его очень заинтересовала одна моя вещь, а именно — мамин медальон. И… расскажи, пожалуйста, откуда он взялся. Где или у кого ты его купил?
