— Китиара заплатит за него. В конце концов, это ее брат.
Оррен хлопнул ладонью по столу:
— Тогда все улажено. Можешь заселяться в любое время, Маджере. Боюсь, в комнате будет немного попахивать краской, но нам пришлось использовать несколько слоев, чтобы окончательно избавиться от пятен крови. На выходе из зала можешь забрать ключ — номер тридцать девять. Третий этаж, повернуть направо, затем налево — и до конца коридора. Что-нибудь еще?
Иоланта прибавила еще пару слов тихим голосом. Талент внимательно выслушал, глядя на Рейстлина, потом поднял бровь и улыбнулся:
— Конечно, подожди здесь.
— Это тоже можешь записать на счет Ариакаса, — проговорила Иоланта.
Талент громко расхохотался, опершись рукой о столешницу.
— Не волнуйся, — сказала Иоланта Рейстлину, когда он собрался возразить. — Я поговорю с Кит, ее взволнует новость о твоем появлении в Нераке. Что касается оплаты комнаты, она легко может себе это позволить.
— Однако, — твердо сказал Рейстлин, — я не люблю быть никому обязанным, даже собственной сестре. Я все ей верну при первой возможности.
— Как благородно, — произнесла Иоланта, удивленная его терзаниями. — А теперь, раз тебе стало полегче, мы отправимся в Башню, где я представлю тебя своим уважаемым коллегам.
Иоланта как раз копалась в своем кошельке и не заметила проходящую девушку-официантку. Она неуклюже повернулась, и обе столкнулись, в результате чего кошелек вылетел из рук ведьмы и его содержимое рассыпалось по полу. Иоланта сердито обругала девушку, которая, непрерывно бормоча извинения, собирала упавшее. В некоторых безделушках опытный глаз Рейстлина опознал компоненты для заклинаний.
Когда маг поднялся из-за стола, Иоланта схватила его за руку и быстро сунула в ладонь скатанный клочок бумаги. Маг скрыл послание в широких рукавах и незаметно переправил его в один из поясных мешочков. Темный воск «официальной печати» все еще хранил теплоту рук Иоланты.
Рейстлин забрал ключ от номера тридцать девять у одного из барменов, который велел сдавать его каждый раз, когда маг решит покинуть гостиницу. Потом он сможет его получить назад, чтобы попасть в номер.
Иоланта отошла попрощаться с Талентом Орреном, который уже пересел за столик с парочкой темных пилигримов, одним мужчиной и одной женщиной. К неодобрению последних, Оррен поцеловал руку Иоланты, после чего вернулся к беседе.
— Я могу достать то, что вы хотите, — говорил Талент, — но это стоит немалых денег.
Паломники переглянулись, женщина улыбнулась и кивнула. Мужчина потянулся за тяжелым кошельком.
— О чем это он говорил? — спросил Рейстлин, после того как они покинули гостиницу.
— О, Талент, скорее всего, продает им что-то с черного рынка, — пожала плечами Иоланта. — Эта парочка принадлежит к спириторам — высокое звание в духовной иерархии. Как и многие последователи Темной Королевы, они испытывают любовь к красивым вещам наподобие чистокровных лошадей из Кхура, шелков и вин Квалинести или драгоценностей от мастеров Торбардина. Раньше все это можно было купить в магазинах, но после недавних поражений и сокращения поставок подобная роскошь становится редкостью.
— Талент может неплохо нагреть на этом руки, — сказал Рейстлин.
— Ну, он же имеет дело с людьми, — улыбнулась Иоланта.
Она вновь взяла его под руку, к полному замешательству Рейстлина. Он ожидал, что они вернутся к центру города. Конечно, Башня Высшего Волшебства не должна была выглядеть столь огромной и внушительной, как Храм Темной Королевы, это было бы неблагоразумно, но просто обязана была располагаться в самом сердце Нераки.
Рейстлин с удивлением вспомнил, как не нашел описаний Башни в письмах эстетика. Тому могло быть много объяснений: каждая Башня Высшего Волшебства охраняется защитной рощей. Палантасская Башня окружена ужасной Шойкановой Рощей. Вайретская — зачарованным лесом. Возможно, роща Нераки делает Башню невидимой.
Но в любом случае Иоланта и не думала поворачивать к Храму Такхизис. Она отправилась в противоположном направлении, по улице, ведущей в район складов. Здесь было посвободней, солдаты нечасто забредали сюда. В основном Рейстлин видел рабочих, катящих бочки, таскающих корзины или разгружающих мешки с зерном из многочисленных фургонов.
— Мне казалось, мы идем в Башню, — произнес Рейстлин.
— Так и есть.
Свернув за угол, ведьма остановилась перед трехэтажным кирпичным зданием, зажатым между лавкой бондаря с одной стороны и кузницей — с другой. Фасад был черным от грязи и копоти, почти все немногочисленные окна разбиты.
— И где же Башня? — удивился Рейстлин.
— Ты на нее смотришь, — ответила Иоланта.
5
Вареная капуста. Новый библиотекарь
6-й день месяца Мишамонт, 352 год ПК
— Это… наверное, это ошибка… — потрясенно выдавил из себя Рейстлин.
— Все верно, — сурово сказала Иоланта. — Ты наблюдаешь хранилище магии во владениях Темной Королевы.
Затем она повернулась и встала прямо перед магом.
— Вот теперь понимаешь? Теперь видишь причину, по которой Нуитари разорвал отношения с матерью? Вот это все, — она презрительным жестом указала на ветхое, обшарпанное и грязное здание, — является лучшей иллюстрацией того, как Владычица Тьмы уважает магию.
Еще никогда Рейстлин не испытывал столь горького разочарования. Он подумал о вынесенной боли, принесенных жертвах, всем том, что он делал, чтобы добраться сюда, — и глаза наполнились жгучими слезами гнева и беспомощности.
Иоланта сочувствующе погладила его по руке:
— Мне очень жаль, но худшее еще впереди. Тебе придется встретиться с собратьями по Ложе.
Ее фиалковые глаза жарко вспыхнули.
— Ты должен решить, Рейстлин Маджере, — мягко сказала она, — какую сторону выберешь. Сторону матери или сторону сына?
— А ты сама где? — подозрительно спросил Рейстлин.
Иоланта рассмеялась:
— О, со мной легко. Я всегда на своей собственной стороне.
«И кажется, ее сторона включает в себя службу Китиаре, — подумал Рейстлин. — Это может сработать в мою пользу, а может и не сработать. Я не собираюсь служить. Я пришел править».
Вздохнув, маг собрал осколки треснувших амбиций и отбросил их в сторону. Пока дорога, по которой он шел, вела его не к триумфу, а к свинарнику. Поэтому следует тщательно следить, куда стоит сделать следующий шаг, чтобы не вляпаться.
Дверь в Башню Высшего Безумства, как насмешливо назвала ее Иоланта, охранялась руной, выжженной на досках. Она была неимоверно примитивна, даже ребенок мог с ней справиться.
