— Айша! Базиль! — позабыв о разочарованиях и бедах, даже о нависшем над городом кошмаре, кричит юноша. Базиль отрывается от пушки и смотрит на Тетрика. На лице написан чуть ли не суеверный страх.
— Тетрик? Нам сказали, тебя взяли в плен…
— Кто сказал?
— Аэлла, Неккара, Сати, Крейтон… Как тебе удалось выбраться?
— Очень просто. Драконы нам больше не враги, — поясняет Тетрик. — Правда, и не друзья тоже. Когда они тут были?
— Недавно, дня два назад. Сразу же ушли, нас оставили, правда, дали немного еды.
— Тогда они могли проскочить, — произносит Тетрик. — Вы знаете, что готовится штурм?
— Да, — отвечает Базиль. — Я взбирался на башню кафедрального Храма Аргишти — их видимо-невидимо, еще со вчерашнего дня. Но мы не сдадимся! — произносит он со спокойствием обреченного. — Будем драться до конца.
— Тетрик, ты владеешь магией, которая не тает даже здесь? — произносит Айша. Юноша смотрит на только на обретенную после полуторагодовой разлуки сестру. Теперь она не напоминает взбалмошную девчонку — умудренная жизнью и совсем взрослая, хоть на вид и юная женщина. Да и Базиль… Немного же осталось от мальчишки, которого Тетрик видел еще до битвы за Эрхавен! Они будут прекрасной парой… — Левдаст рассказывал… Ты нам поможешь?
— Конечно, — произносит он. — Но, боюсь, в одиночку мне их не остановить. Какие силы в городе, сколько тут людей?
— В этом квартале последнее время кормился огневец, — припоминает Базиль. — Тут никого, наш отряд тоже погиб. В остальных местах — у мельниц, пристаней, в центре и на юге — там тоже трущобы — есть такие же отряды, как мой. Но не рассчитывай, что они сдержат натиск: в городе сорок-пятьдесят отрядов, самые большие по семьдесят человек, в основном — по двадцать-тридцать, не больше. Вот и считай, сколько людей. Пушек у них нет, точно известно. Не все знают об этом складе, а если знают, все равно не успеют. Надежда на тебя, Тетрик. На твою магию.
— Когда пойдут на штурм? — просто чтобы скрасить тягостное молчание, спрашивает он.
— В любой момент. Похоже, он наступил. Слышите?
Как ошпаренный, Тетрик бросается к пролому. Петлять в оставленных хозяевами склада проходах некогда. Юноша перепрыгивает бочки с порохом, мешки с картечью, аккуратные пирамиды больших, массивных ядер. Зацепишь такие ногой — стронешь лавину, каменные и чугунные шары переломают ноги, точно жернова мельницы перемелют хрупкое человеческое тело… За ним, бросив пушку, бегут Базиль и Айша. Вот и пролом. Выглядывают наружу — и едва подавляют постыдную дрожь. Впрочем, постыдную ли? Тетрику отчего-то кажется, что от такого обомлел бы и Крейтон.
По улице валом валят страшилища. Впереди, конечно, зубастая мелочь вроде «крысотакс» и «котов», дальше — «прыгуны», за ними — черные, чешуйчатые «единороги». Будь Тетрик в Ритхэасе в ночь штурма, наверняка опознал бы «слоночерепах», а так он просто изумляется, какая нужна пушка, чтобы одолеть такую броню. Наверное, стафунтовые корабельные монстры пришлись бы впору…
За «слоночерепахами» ползут и вовсе изумительные создания. Например, разгорающееся в развалинах предместий зарево свидетельствует, что в рядах штурмующих город тварей несколько огневцов. Катятся огромные шары, назначения которых Тетрик пока не понял. Они давят все, по чему проходят — подвернувшихся мелких тварюшек, замерзшие кусты и чахлые северные деревца. Вот «шар» (сам с особняк богатого эрхавенского купца) подкатывается к трехэтажному бараку, врезается в его стену. В мерзлое небо поднимается столб пыли и снега, разлетаются обломки кирпича, с хрустом ломаются, разлетаясь щепой, бревна перекрытий. Добротные, в семь кирпичей толщиной, стены заваливаются внутрь, проседает, рассыпаясь на лету, крыша. Когда невредимый шар выкатывается с противоположной стороны дома, на месте строения громоздится гора битого кирпича, из нее сломанными костями торчат обломки стропил.
— Таких я еще не видел, — бормочет Базиль. — А это что?
По улице ползут какие-то светящиеся мертвенно-голубым полупрозрачные силуэты, напоминающие людей лишь отдаленно. За ними спешат вроде бы обычные люди… Но посинелые, заиндевелые лица, намерзший на одежду ледяной панцырь, кое-где почерневшее и отставшее от костей мясо свидетельствуют: на штурм идут мертвецы. Лица и руки некоторых основательно обглоданы, одежда порвана, между обледенелыми лохмотьями тут и там проглядывает смерзшаяся в камень посинелая плоть. Сперва Тетрику кажется, что в ряды штурмующих затесался жрец Лиангхара, но магия, защитившая покойничков от разложения и поднявшая в атаку, не имеет с некромантией слуг Владыки ничего общего. Наверное, в ход пошла та самая Сила, пришедшая из Врат. Точнее, из мест, к которым ведут Врата.
— Ой, страх-то какой, — бормочет Айша за спиной, и вдруг совсем по-детски всхлипывает. — Мамочка…
«Ведь она тут год жила» — с внезапно нахлынувшим страхом думает Тетрик. И осознает: сопротивляться орде бесполезно. Надежда лишь на Силу Мира.
Как всегда, когда Сила просыпается, время почти застывает, растекается медленно и незаметно, как смола по стеклу. Медленно-медленно вскидывает арбалет Базиль, готовясь вогнать стрелу в отвратительную летучую тварь с сову величиной, состоящую, кажется, из одних клыков, когтей и ядовитых шипов. За ней летит — кажется, прямо на застывшую посреди улицы троицу — огромная стая таких же «птичек». Хлопают кожистые крылья, грохочут копыта, ревут в предвкушении мяса пасти. Порой взрывается «снежок», изуродованные туши Тварей Ночи взлетают в мутное небо. Под ногами «призраков» и неумолимо катящихся вперед живы шаров тоже взрывается, но они то ли кажутся заговоренными, то ли таковыми и являются — взрывы не причиняют им никакого вреда…
Теперь Тетрик видит орды, обложившие город, как бы сверху. Невероятно, но далеко внизу — и в то же время как бы рядом — видны все кварталы огромного мертвого города, его окраины и окрестные поля, которые заполонили чудовища. Кое-где на наспех сооруженных баррикадах и просто завалах, образованных рухнувшими домами, редким пунктиром располагаются горожане. Базиль ошибался — пушки есть, и в немалом количестве. Все-таки город-арсенал, где отливалась артиллерия всей имперской армии. Правда, у отрядов все больше полевые десятифунтовки — большие орудия ослабевшим от недоедания людям не утащить. Кое-где пушки и арбалеты уже гахают, выплевывая в гущу кошмарного воинства стальную и каменную смерть, бьются в агонии чудовища, падают с неба пронзенные каменной картечью «птички». Но сегодня город атакуют, наверное, миллионы голодных монстров, жалкие усилия мяса уже ничего не значат.
