Я с тоской огляделся. День преследования позади. В этом лесу нет Братьев, которые всегда указывают направление, но есть солнце. Так что в какой стороне Ясень и в какую сторону идут мои наёмники, я понимаю. Приблизительно. Полдня бега до них даже используя Шаги. Затем день пути обратно. Это место я точно не сумею найти с первого раза, а значит нужно будет вновь идти по следам.
Хорошо. Представим, что я вернусь сюда с наёмниками. Каждый раз, когда они будут находить след ушедшего в сторону, по нему будет отправляться… трое? Пятеро? Но, как я договорюсь с ними, где мы встретимся? Как я договорюсь с ними, когда нужно бежать ко мне? Что мне толку, если пятеро отправленных наткнутся на Зверя, десяток которых я уже убил по пути, а им он окажется не по зубам? Что мне толку, если спустя два дня я пойму, что пятеро моих наёмников действительно встретили сектанта и его марионеток и пополнили собой их число?
Нет. Я поступил правильно. К чему эти сомнения?
Скрипнув зубами, рванул по самому правому следу, с удивлением отметив, что здесь светящийся след вёл меня гораздо дольше, чем у Ясеня.
Вот только привёл к трупу.
Я даже зажёг походный Светоч, чтобы лучше оглядеть тело.
Когда я размышлял о том, что сектант подчинил целый отряд ватажников, то польстил ему. Даже ребёнок, выросший в лагере ватажников, не попадётся в ловушку Багрянки. Тем более такой Багрянки — молодой и висящей на самом виду.
Этот — попался. Плеть лианы пробила ему плечо. Рана не смертельная, достаточно было отрубить плеть, вырвать её из себя и залить лечебным зельем дыру. Ничего из этого марионетка не сумела сделать. Не могла? Или… Не хотела? Мог ли этот парень, лишь на пару лет старше меня, сознательно подставиться под удар плети? Почему нет? Если уж даже под Указами можно обманывать себя, то здесь и делать почти ничего не пришлось.
Отвести глаза, едва нырнул в кусты, промахнуться ладонью мимо рукояти меча, сцепив зубы, терпеть боль и вцепиться руками в шипастую плеть, чтобы яд подействовал быстрей.
Вздохнув, я всадил в сердце Багрянки Лезвие и принялся осматривать тело парня. Вернее то, что от него осталось спустя неделю. Багрянка буквально выпила его, а насекомые и мелкие звери изрядно обглодали. Кожаная броня вся в следах ударов оружия, меч, две пилюли в обычном тряпичном мешочке, подвешенном под левую руку. В тощей котомке за плечами нашлось сушёное мясо и фляга с водой. Больше ничего.
Выпрямившись, замер над телом. Что я могу сделать для того, о ком ничего не знаю? Не так уж и много. Вытащил меч погибшего из ножен, положил ему на грудь, согнул непослушные руки, сводя кости кистей на рукояти. Помедлив, произнёс те же слова, которые Кирт сказал над телом Думейна:
— Пусть Небо примет тебя.
К утру я повторил эти слова снова, почти два десятка раз сцепился со Зверями, которые опять встали у меня на пути, больше десяти раз вбил обратно в глотки ярость тем, что примчались на Круговорот.
Главное же, что я сумел обнаружить место, куда собрались все марионетки после разделения. Я всё же был несправедлив к Клатиру, когда обругал его чашу-артефакт. Её сила зависела от того, сколько следов оказывалось в месте, где я её использовал.
Если как у стены, где несколько десятков человек пробежали сначала в одну, а затем в другую сторону… или посреди звериной тропы, даже если эти Звери были всего лишь Закалками, то несколько десятков шагов — это всё, чем мне мог помочь артефакт.
Но если использовать его на следе одного человека… Я сумел промчаться Шагами двести вдохов, пока призрачные следы не начали тускнеть и исчезать. Потому и использовал раз за разом Круговорот и чашу, уменьшая свой запас ядер.
Следовало бы бежать дальше, но… Это глупо. От средоточия осталось половина после очередной схватки, использовать Круговорот я больше не хочу — руки и без того подрагивают, а из пор на тыльной стороне ладоней выступили капельки крови. Мне нужен отдых. Не лучшая идея в таком состоянии продолжать погоню. Если первую половину уже отслеженного пути марионетки двигались, огибая Ясень по дуге, то последние несколько часов резко свернули, едва ли не поворачивая обратно и углубляясь в лес. Туда, где лежат территории более сильных Зверей.
Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что мой запас ядер для чаши сильно опустел, так что я не откажусь от того, чтобы их пополнить. А вот сумеют ли Звери меня задержать? Это вряд ли. Но уверен, что сектанту и его марионеткам придётся сбавить ход. И пусть попробуют провернуть прошлый трюк с разделением.
Я сглупил, проверяя каждый след. К чему мне одиночки? Мне не нужен сам сектант, если он так пытается обмануть погоню. Мне нужны мои родные. А если он всё-таки взял их с собой, то они не могут бежать одни. Я должен всегда выбирать те следы, где есть несколько человек. Тогда возможно я сумею всё же обнаружить женские и детские следы.
Так и вышло. Я потратил три тысячи вдохов на медитацию, короткий сон на дереве под защитой формации и спрыгнул на землю полным сил, проглотив очередное зелье для восстановления меридианов и выносливости.
В чашу легло очередное ядро. Ядро Раух, убитой мной. Осталось всего десять. Зато, использовав чашу, впервые заметил среди следов один, гораздо меньше остальных. Узкий сапожок, явно не принадлежащий мужчине. Не у всякого подростка такая небольшая ступня. Я ухмыльнулся и сорвался с места, торопясь хоть немного наверстать время, пока действует артефакт. Да и дальше, когда светящиеся пятна следов исчезли, я двигался гораздо быстрей вчерашнего.
При свете дня гораздо удобней искать следы, они явно стали более свежими, а значит я хоть немного, но сократил отставание. Главное же, нужда заставляла меня вспоминать всё, что я когда-то услышал от Гунира и мучительно вглядываться в лес, раз за разом улучшая свои навыки следопыта.
Сначала следы вели к территории Тамим, уводя от южного направления и делая вид, что их хозяевам нет дела до Поля Битвы, затем ещё раз свернули и повели меня в глубину земель Саул.
Я лёгким бегом следовал в шаге от них, безостановочно оглядывая лес вокруг. Взгляд вниз, под ноги, чтобы увидеть, куда поставить ногу. Взгляд в сторону и вперёд, отыскивая новую подсказку.
Где… Где?.. Где?! Вот!
Сорванный мох.
Я не удержался и кивнул. Отлично.
Взгляд вдаль, оценивая предстоящий путь и пытаясь угадать, как бы бежал там отряд, чтобы меньше наследить.
Между кустов Бересклета. Даже отсюда я вижу вытоптанный Шлемник.
Но скоро моё везение закончилось, лес начал меняться, густой подлесок поредел, высокая трава сменилась короткой и густой. Попробуй-ка найди здесь след!
То и дело я терял его, метался кругами в поисках новой отметины: костей недавно убитого Зверя, сорванного техникой движения дёрна, срубленной ветки. И всё чаще сдавался и применял чашу. Раз за разом. Скрипя зубами при каждом взгляде на пустеющую полку с ядрами.
Я дождался, когда сильное тело Красного Волка затихнет и вырвал из его горла Пронзатель. Руки дрожали. Опять я слишком часто использую Круговорот, нагружая тело. Пусть на этот раз не довожу себя до предела, а лишь восполняю то, что утратил, но делаю это слишком часто. И не только потому, что пустеет средоточие, но и потому, что давно расплавил в чаше последнее ядро Зверя-Мастера.
Надеюсь, хоть это сражение не напрасно. Пронзатель свистнул, рассекая воздух, врубился в тушу Волка, взламывая рёбра, обнажая сердце. Ядро всегда либо рядом с ним, либо в черепе. Пронзатель сменился обычным ножом, которым я много месяцев разделывал туши ещё в Гряде. Спустя несколько мгновений ядро оказалось в моих руках, но я лишь скривился.
Впустую.
Каждый раз, когда Указы не действуют на потревоженного Круговоротом Зверя, я надеюсь, что он этапа Мастера. Но почти всегда меня ждёт разочарование. Мои противники оказываются Зверями-Воинами девятой, десятой звезды. Это отлично видно и во время сражения, когда они не могут ничего мне противопоставить, и по самому ядру. У Зверей-Мастеров оно крупней, ярче.
