— Кто тебе сказал, что это дружба? — Гарри очень не хотелось показывать, что его собственные слова на эту тему задевают его, и вроде бы он преуспел в этом. — Ты ведешь себя, как ребенок. Какая разница, с кем говорить, если вопрос первостепенной важности?
— Для меня — большая, — ответил Дрейко без особой уверенности.
Гарри больше ничего не сказал и взглянул на небо. Все говорило о приближающейся зиме: воздух был холодным и сухим, на деревьях висели последние чахлые листья, а ночью все чаще выпадал снег. Гарри даже вздохнул, когда ему вновь пришлось посмотреть на Дрейко. И что теперь? Кто‑то окликнул его. Это была Луна Лавгуд, которая как раз выходила из замка. Она помахала рукой в знак приветствия и, к ужасу Гарри, направилась к ним. Дрейко, не замечавший ее несколько секунд, увидел ее на расстоянии уже десяти метров и начал смотреть в другую сторону. Как Гарри и опасался, Луна по–прежнему действовала отпрыску из рода Малфоев на нервы.
— Привет, Гарри! — радостно закричала она.
— Привет, Луна, — нервно поприветствовал он ее. — Как поживаешь?
— Не особенно хорошо, но я не унываю, это так скучно — унывать, — просто ответила она и уставилась на онемевшего Дрейко.
— Какие у тебя планы на ближайший выходной? Проведешь его в Хогсмиде?
— Не думаю, знаешь, Невилл… у него нет желания, а я теперь тоже очень сильно занята, я ведь поступила в аспирантуру и теперь много учусь. И мне очень грустно оттого, что никто не занимается проблемой вымирания морщерогих кизляков, это просто ужасно, я серьезно исследую этот вопрос, когда буду больше знать.
Дрейко хихикнул. Гарри бросил на него предупреждающий взгляд, но удивленные глаза Луны уже опять смотрели на него, распахнутые, как две маленькие луны.
— А ты — Дрейко Малфой, — сказала она ему убежденно. — Ты иногда приносил нам еду, когда мы сидели в подвале.
Дрейко поперхнулся слюной.
— Я очень хорошо это помню, — огромные голубые глаза просветлели от воспоминаний, а Гарри, тем временем, решал сложную дилемму: вмешаться или нет. — Ты уже тогда был несколько удрученный. Я сразу заметила.
— Я — удрученный? — непонимающе переспросил Дрейко.
— Но сдаваться тебе нельзя! Если неделю льет дождь и все серо, значит, потом обязательно будет солнечно, — она похлопала его по плечу, сказала Гарри: «Пока!» и пошла, подпрыгивая и что‑то напевая себе под нос.
— Ты это слышал? — ошарашено спросил Дрейко у Гарри. — Что это было?
— Она хотела тебя подбодрить, я думаю, — Гарри тоже был удивлен, но он‑то к Луне уже привык, от нее и не такое можно было услышать.
— Таким образом? — возмутился было Дрейко, а потом задумчиво произнес: — А ты знаешь, вроде действительно полегчало.
— Она прекрасный человек и друг, и она знает, что такое потерять маму. Поэтому она сначала не говорила с тобой.
— Вот за это спасибо! — ответил Дрейко с сарказмом и в некотором отупении посмотрел вслед удаляющейся Луне. — А что? Она встречается с этим… Лонгботтомом?
— Встречалась, но что‑то там не заладилось. Если честно, Джинни пыталась мне объяснить, я ничего не понял, — пожал плечами Гарри.
Малфой хотел что‑то еще сказать, но передумал. Гарри увидел Рона и Гермиону, которые, вероятно, искали его, поскольку были очень взволнованы. Он сделал им знак, и Дрейко, тотчас отделившись от него, ушел. Гарри не стал звать его назад, понимая, что, если они попытаются общаться вчетвером, это будет уже чересчур.
— Гарри, мы так за тебя беспокоились! — воскликнула Гермиона.
— Где ты был с ним? — спросил Рон.
— Да полетали немного вокруг Хогвартса. Он, кажется, более или менее в порядке, если это можно так назвать.
— Ну, тогда ты можешь спокойно собираться, — сияя, сказала Гермиона.
— О чем ты? — Гарри понял, что он что‑то забыл.
— Завтра у нас гиперсложный тест по всем предметам, забыл? И прогулять его ты никак уж не сможешь, ты ведь вполне хорошо себя уже чувствуешь.
— Но, Гермиона, если я уеду, я не смогу дальше проводить расследование!
— Какое расследование? — удивился Рон. — Гарри, ты же сам сказал, что не можешь больше ничего сделать. Но нет, ты можешь… попытаться найти Хольдера и расспросить его, зачем ему понадобились Зеленые Топи, или ты можешь отправиться туда сам и заработать кучу неприятностей на свою голову.
— Это совсем не смешно, Рональд! — строго остановила его Гермиона. — На самом деле, он хочет остаться из‑за некоторых личностей. Но, Гарри, это неразумно, ты и сам это хорошо понимаешь.
Гарри смотрел на своих друзей. Они были правы, он не мог предпринять ничего существенного, если только украсть все необходимое из потайной библиотеки и рвануть в Топи. Идея показалась ему неплохой, но он кивнул друзьям в знак согласия и пошел наверх, в замок, собирать вещи. Он понимал, что из школы авроров его больше так просто не выпустят, и решил, по меньшей мере, написать Малфою в один из будних дней, так как в выходные его ждала целая гора домашних заданий и его место в школе было уже поставлено под большое сомнение.
Покончив с чемоданом, он, не выдержав, все‑таки пошел в библиотеку, он не мог просто так покинуть замок. Войдя в темную залу, он поискал глазами своего учителя. Сначала он его не заметил, но на шкафу справа от него играло пламя от свечи, и он обошел шкаф кругом.
Мастер зелий, как всегда, читал. И во всей этой обстановке было уже что‑то знакомое и близкое. Гарри сел, как обычно, перед ним и молчал. Снейп тоже молчал, сдвинув брови и продолжив водить пальцем по странице. Он что‑то искал и, как Гарри почему‑то сразу понял, не хотел это находить. Он долго наблюдал за учителем и боролся с желанием заговорить. В душе он всем сердцем надеялся, что Снейп все поймет и заговорит с ним первый. «Лучше бы он на меня накричал, — подумал Гарри и отвел взгляд. — Он, наверное, думает, что я подвел его, в то время как он на меня положился… но можно ли вообще на кого‑нибудь полагаться?»
При этой его мысли Снейп резко вскочил, швырнул книгу на стол и сделал какое‑то неопределенное движение. Гарри не смотрел на него, но прислушался. Однако ничего не за этим не последовало. Снейп быстрым шагом вышел, и Гарри вышел вслед за ним. С одной стороны, он понимал Снейпа, с другой же он бы на его месте скорее желал прояснить ситуацию, чем читать чужие мысли.
Плохое настроение не улучшилось и после прибытия в Фульменгард, и, стоя у окна в спальне, Гарри, как и до этого ночью, думал о многих невеселых вещах и понимал, что ему скоро предстоит встретиться с неизвестным злом. Также он понимал, что Рон с Гермионой скоро очнутся и помогут ему, он ведь не мог справиться со всем один, они всегда действовали вместе. Но единственный человек, который мог здесь хоть что‑то разъяснить, не разговаривал с ним. Если он и дальше так будет дистанцироваться, произойдет нечто ужасное, это Гарри великолепно ощущал, хотя и не знал причины этому. Ясное осеннее небо сверкало мириадами звезд. Марс мерцал красным так же ярко, как перед предыдущей войной. Обернувшись, Гарри посмотрел на спящего Рона. Если даже он и не сможет ничего больше предпринять, если ничего, кроме собственных действий, не будет от него зависеть, он все равно будет сражаться. Он может потерпеть поражение, но разве это было бы намного хуже, чем когда они жили в палатке и питались травой и ягодами или когда противников было несколько сотен против нескольких десятков? Он не отступит и в этот раз и защитит все, что ему дорого, чего бы это ему ни стоило. Даже если против него выступит сильнейшая темная магия на свете! Потому что это вещи, за которые стоит сражаться…
