— Что в парке?
— В парке все чисто, — доложил Громовищин, — У тебя там теперь грядки удобрены дохлыми кабанятами на годы вперед.
— Так… — я призадумался, — А где долбаный Пушкин?
Все переглянулись, и Громовищин с принцессой, уже положившие раненых на пол, и остальные мои товарищи, как раз тащившие в погреб под кухней покуроченного Кабаневича.
— Мы не знаем, — призналась принцесса, — А где Иясу?
Я молча указал на голову негра, которая все еще была в руках у вырубленного кабана.
Принцесса в ужасе ахнула, Громовищин нахмурился, Шаманов выругался по-эскимосски.
— Погано, — констатировал Громовищин, — Он был царской крови. У нас будут проблемы, серьезные. Интересно, чем его так?
— Возможно мечом, — смущенно заметила Чумновская, — Тут бегал один Кабаневич с огромным золоченым мечом.
— Кстати, а твой меч где? — спросил меня Шаманов.
— Где надо, — отмахнулся я, — Я пойду поищу Пушкина. А вы все таскайте Кабаневичей в погреб. Сейчас не время болтать. Чем больше Кабаневичей останется живыми — тем лучше, так что понежнее с ними. Потом гляньте наемников, живым окажите первую помощь. Наемников можно не вязать, и в погреб их нести тоже не надо.
Я вышел из поместья в парк и понял, что Громовищин не преувеличивал, когда сказал, что почва теперь удобрена на годы вперед. Среди сорняков валялось как минимум десятка три мертвых и раненых.
Впрочем, магократ среди них был только один, но оно и понятно. У Кабаневичей же всегда есть вариант телепортироваться, если дела совсем плохи. Судя по всему, большинство из них воспользовались этой возможностью и бежали с поля боя.
Я пролез через сорняки к раненому кабанчику-магу. Этот был еще совсем молодым, у него даже крашеной бороды еще не было, потому что борода просто еще не выросла. Зато на голове имелся красный ирокез.
Парень рыдал, обе его ноги были вывернуты под совершенно невообразимым углом, как у погнутой резиновой куклы.
— Это кто тебя так? — поинтересовался я.
— Твой дылда, — сплюнул на землю парень, — Долбанул какой-то атакой. Я подпрыгнул, но ноги задело. Все переломано, все! Ааа…
Парень расплакался.
Понятно. Значит, работа Громовищина.
— И че ты не телепортируешься? — осведомился я.
— Мне больно! Не могу сконцентрироваться!
— Понимаю. Слушай, а ты не видел тут моего кореша — высокого мага, в зеленой униформе? — спросил я, имея в виду пропавшего Пушкина.
— Нет.
У меня вдруг возникла интересная идея. А что, если мне удастся поглотить родовое заклинание Кабаневичей? Вот телепортация мне бы точно не помешала.
— Я не собираюсь тебя убивать, — пояснил я парню, — Более того, отпущу тебя домой. Если ты кое-что сделаешь для меня. Я хочу телепортироваться, вместе с тобой. Например, вон в те сорняки справа, всего на пару метров. Сможешь?
— Нет, — проныл парень, — У меня ранг низкий. Я с другими перемещаться не умею.
Вроде бы не врет. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Придется отложить впитывание заклинания Кабаневичей, как я надеялся, ненадолго. Ибо согласно моему плану телепортировать меня я Кабаневичей сегодня еще заставлю.
— На, сожри обезболивающее, — я кинул парню таблетку, которую купил сегодня утром в аптеке, — Поможет отвлечься от боли. Тогда может сможешь свалить.
Кабаневич взглянул на меня, как на дурака.
— Ты что! Магам нельзя, любые лекарства гнобят ауру, это всем известно. Таблетки только для быдла.
Вот это поворот. Об этом я и правда не знал, Соловьев на уроках по магии ничего такого не рассказывал. Я в очередной раз убедился, что еще слишком мало знаю об этом мире. Сам я, к счастью, никаких лекарств в своем новом теле пока что еще не принимал. И не буду, раз от них тут только вред.
— Как скажешь, — вздохнул я, — Но так или иначе, телепортироваться к своим тебе придется. Дело в том, что у меня есть сообщение для вашего Старшего. У меня тут в поместье образовались заложники — десяток ваших. И я не про наемников, естественно, а про урожденных магов-Кабаневичей. В том числе у меня внучка Старшего — Таисия. И если ваш Старший не выполнит моих требований — я их всех убью. Я отморозок, да, в этом даже не сомневайтесь.
— Так можно же позвонить… — заныл парень, но я осадил его:
— Нельзя. Это не так эффектно. Я хочу, чтобы ты лично передал мои требования вашему Старшему. Так что регенерируй свои ноги быстрее.
— А какие требования-то?
— Самые простые. Собственно, их всего два. Пока что. Во-первых, мне нужен магократ-целитель, лучший которого можно найти. У меня тут двое раненых, им нужна помощь. Так что пусть ваш Старший телепортирует сюда врача-магократа. Я жду целителя ровно двадцать минут, потом начинаю валить заложников. Во-вторых, через час я жду вашего Старшего здесь. Будем обкашливать вопросики, так что пусть подскакивает кабанчиком.
— Так он не согласится! — ахнул парень.
— Тогда вальну его родичей, которых я захватил, — пожал я плечами, — Мне терять нечего. Да, и вот еще. Ты передай, что вопросики, которые мне нужно обкашлять с вашим Старшим, касаются крупных сумм денег. Буквально миллионов рублей. Думаю, это его заинтересует.
— Так я…
— Давай уже, телепортируйся.
Парень поморщился от боли, но его ноги уже заживали на глазах. Через полминуты он медленно скастовал фирменный голубой вихрь Кабаневичей, а потом также медленно и трудно растворился в нем.
При этом нормально переместиться этот юный кабанчик не осилил, его куртка так и осталась лежать на земле, упав в процессе телепортации с тела хозяина.
Я обшмонал трофейную куртку, но нашел только несколько африканских трикоинов, причем из тех пород дерева, которые сам я не жрал. Ну да ладно, лишними точняк не будут.
Потом я еще прогулялся по парку, но Пушкина или новых раненых Кабаневичей так и не обнаружил. Меня начинали терзать нехорошие предчувствия по поводу потомка поэта.
Живых вражеских бойцов в парке нашлось всего двое. Я перевязал прострелянную ногу раненому наемнику Кабаневичей, а другого наемника, истекавшего кровью, оттащил в дом.
***
— Пушкин пропал, — доложил я, вернувшись в поместье и положив раненого наемника на пол, — А вот этого бойца надо перевязать и обколоть антибиотиками, у него грязные раны. Хотя вряд ли поможет, но лишним точно не будет. Еще один валяется в саду, но там ничего серьезного, выживет. А вот Кабаневича я нашел только одного, да и того отпустил.
В зале на первом этаже поместья, кроме трупов, были только принцесса и Громовищин. Принцесса едва стояла на ногах от усталости, Громовищин пил кофе, причем из моей фамильной чашки с гербом Нагибиных.
— Мы собрали шестерых живых Кабаневичей, — сообщил в свою очередь Громовищин, — Все связаны и в погребе. Алена и Шаманов с них глаз не спускают. Еще трое раненых наемников, их отнесли наверх. А вот один Кабаневич помер, ему башку прострелили. И чую, что за это нас всех в самое ближайшее вырежут. Все пошло не по плану, насколько я понимаю, так ведь?
— Так, — вынужден был признаться я, — Точнее говоря, все пошло слишком по плану. Я ожидал, что Кабаневичи набегут и изначально планировал взять их в заложники, но я не думал, что их будет так много.
— Ты подписал нас всех на залет, парень, — мрачно констатировал Громовищин.
Я внимательно посмотрел ему в глаза.
Не, ну он, конечно, прав, если вдуматься, но вот ссора с Громовищиным в мои планы точно не входила. Кроме того, Громовищин отлично понимал, что я в любой момент могу сдать Охранке и его самого, и его принцессу.
Мы около минуты пристально смотрели друг на друга, это была суровая мужская битва взглядов, своего рода разговор без слов.
И мы отлично друг друга поняли.
Громовищин понял, что ему от меня никуда не деться, а я в свою очередь понял, что и правда накосячил, но своих планов при этом менять не собираюсь.
А еще понял, что Громовищина нужно опасаться. Этот верен только принцессе, а не мне.
