По пути мальчишка очнулся и попытался сбежать, соскользнув с седла, и бросившись со всех ног в обратную сторону, но демонесса его парализовала, оставив, впрочем, в сознании. На мой взгляд это было лишним проявлением жестокости, проснувшейся в ее душе - ибо понимать, что с тобой сейчас будут делать что-то невообразимое, и не иметь возможность даже пошевелить пальцем - это ночной кошмар воплоти. А, может быть, эта жестокость никогда и не засыпала, все-таки наша Тара - демон, злой и коварный, хоть я об этом и забываю порой.
На закате мы были на месте своей прошлой стоянки. Опрокинутый нами в спешке котелок так и валялся на земле.
− Оставайтесь тут. − Тара посмотрела мне в глаза. − А мы сходим, навестим Баньши.
− Но вы мне сказали, что мы идем к Ниссе! − Возмутился мальчишка, которому демонесса вернула возможность двигаться.
− А Нисса и есть Баньши. − Доверительно сообщила Тара страшную тайну. − И она не может обрести покой, пока не пообщается с тобой, и не вернет тебе один должок. − И повернувшись к нам тихо добавила: − Я скоро вернусь, а вы пока соберите свои вещи.
Демонесса взяла Лейри за руку и пошла в сторону болот, мальчишка, всхлипывая, безвольно тащился за ней, еле перебирая ногами, и по-видимому все еще пытаясь сопротивляться ментальному контролю, а Миньшек послушно поднял котелок, и пополоскав его а ближайшем омуте с родниковой водой, запихнул в свой походный мешок.
Спустя несколько минут Тара вернулась. Одна.
− Уходим. − Она прошествовала мимо меня. − Мы здесь больше не нужны.
Мы молча оседлали лошадей, и не спеша поехали обратно в сторону деревни, и стоило нам отъехать от болота на почтительно расстояние, как по окрестностям разнесся сначала победный крик Баньши, и сразу вслед за ним предсмертный крик мальчишки.
Мы отправились в путь рано утром, еще роса с травы толком не успела сойти. И нам снова предстояло перебираться через болото, к счастью, (или к сожалению, для кого как) теперь уже совершенно спокойное.
Ярослава весь день вела себя тихо и ни с кем не скандалила - жестокость и коварство эльфов, которыми она совсем недавно восхищалась, как героями дамских романов, поразила барышню до глубины души.
Во время обеда ни у кого не возникло желания останавливаться на болоте, теперь оно для меня ассоциировалось как минимум с курганом, или с братской могилой. И пусть оно теперь совершенно спокойно - Баньши оставила на этом месте отпечаток своей зловещей ауры. Хотя, возможно эта топь всегда такой была, не исключаю даже то, что они все такие, ибо это в жизни моего величества - первая.
Болото хоть поначалу и казалось маленьким, на проверку оказалось на редкость коварным, с большим количеством обманчиво маленьких бочагов и на вид весьма прочных (и все равно очень скользких) кочек, которые на самом деле могли в любой момент обвалиться. Поэтому передвигались мы очень медленно, прощупывая каждый шаг перед собой, и вышли на твердую землю только к вечеру.
Наша дорога пошла резко в гору, а лес расступился, открывая нашим взорам огромную поляну, буквально усыпанную луговыми цветами. С высоты птичьего полета, поляна, наверное, была похожа на кусок дорогого зеленого бархата, по которому чья-то неумелая рука рассыпала разноцветный бисер.
Далеко на горизонте виднелась темная полоска вновь смыкающегося леса, а за ним - голубые исполины гор, увенчанные седыми шапками, за которыми находится цель нашего путешествия - портал в Преисподнюю.
После мрачного, дурно пахнущего болота поляна казалась нам ярким светлым пятном, голова сразу стала легкой, и хотелось вдыхать свежий воздух полной грудью, выгоняя из легких остатки гнусно пахнущего тумана, оставшегося за нашими спинами. Мы могли бы продолжить наш путь и в потемках, но все были слишком истощены, не только в физическом плане, но и моральном - на психику давил сначала темный лес, с древними исполинами-елями (дерево само по себе очень мрачное), а потом смрадное болото, все еще носящее на себе отпечаток потустороннего.
После недолгого совещания было единогласно решено остановиться на привал и хорошенько отдохнуть перед тем, как снова отправиться в тяжелый путь на Север.
Я спешился с лошади и провалился в высокую пахнущую летом и свежим медом траву. Хорошо прогревшаяся за день почва с готовностью отдавала мне свое тепло, с дремотным блаженством разливающееся по уставшим мышцам.
Ребята расстелили на поляне покрывала, Миньшек поставил на огонь греться злосчастный котелок, и все начали дружно уплетать свои бутерброды, (приготовленные Диорой нам на обед), решив не дожидаться Миньшековской стряпни. За едой начали решать кто будет дежурить первым, мне спать пока не хотелось, и я молча поднял руку, а некромант вызвался вместе со мной.
После ужина все разложили спальники и повалились спать, а мы с Мэтом поставили во вновь отмытом до блеска котелке кипятится воду, чтобы заварить душистый чай из полевых трав, которые специально для этого дела собрала Дрика, ибо я в травах не разбираюсь, зато разбирается некромант, но только в ядовитых.
Демонесса, сидевшая по правую руку от меня тоже не отказалась от чашки горячего крепкого чая, прихлебывая его малюсенькими глоточками и блаженно прикрывая глаза.
− И все-таки как прекрасен ваш мир... − Она вдохнула аромат заваренных в ее чашке трав. − И как фальшив.
− Поясни. − Нахмурился некромант отрываясь от вдумчивого созерцания звезд. А я-то думал, что ему на внутренностях гадать положено, а не на звездах.
− Все люди независимо от возраста и социального положения стараются любыми способами не выбиваться из рамок и правил, установленных обществом, в Преисподней все гораздо проще - все эти рамки стерты, и любые чудачества демонов воспринимаются как общественная норма.
− Наверное, там царит полная анархия... − Я в задумчивости потер подбородок, представляя, что при дворе стало так же. Хотя, если вдуматься, то молодая аристократия ведет наше общество именно к этому.
− Царила бы, если бы не строгая иерархия среди демонов, присматривающих за порядком. − Усмехнулась Центавра.
− Демоны и порядок - это что-то новенькое. − Хохотнул некромант.
− Если не мы - то кто? − Она легко пожала плечами и совсем по-человечески улыбнулась. Только сейчас я заметил насколько теплая и красивая улыбка у моей демонессы, было в ней что-то знакомое до боли в сердце. Именно так улыбалась мама перед смертью, до последнего момента делая вид, что все хорошо, и она никогда не оставит нас.
− Ну а что вы считаете не порядком? − Меня внезапно очень заинтересовало положение дел в Преисподней. Больше как способ избавиться от болезненного наваждения, нежели праздное любопытство.
