10
Все поздние варианты сходятся на том, что когда Турин сделался вожаком разбойников, он увел их от жилищ лесных жителей в лесах у югу от Тейглина, и что Белег пришел туда вскоре после их ухода; но география весьма расплывчата, и описания перемещений изгоев противоречивы. Видимо, приходится предположить, что, судя по ходу последующего повествования, они остались в долине Сириона и во время нападения орков на жилища лесных жителей находились неподалеку от своих прежних стоянок. В одном пробном варианте они отправились на юг и пришли в земли "выше Аэлин-уиал и Топей Сириона"; но в этом "неприютном краю" люди начали проявлять недовольство и уговорили Турина увести их обратно в леса к югу от Тейглина, где он впервые повстречался с ними. Это соответствует требованиям повествования.
В «С» (стр. 218—219) далее следует прощание Белега с Турином, странное предвидение Турина, что судьба приведет его на Амон Руд, приход Белега в Менегрот (где он получает от Тингола меч Англахель, а от Мелиан — лембас) и его возвращение в Димбар, к войне с орками. Текстов, дополняющих эти сведения, не имеется, поэтому этот отрывок здесь опущен.
Турин бежал из Дориата летом; осень и зиму он провел с изгоями, а убил Форвега и сделался их вожаком весной следующего года. Описанные здесь события имели место следующим летом.
Аэглос — "снежный терн"; о нем сказано, что он был похож на дрок (утесник), но повыше, и с белыми цветами. «Аэглосом» называлось также копье Гиль-галада. Серегон), "кровь камня" — растение вроде того, что называется «камнеломкой», с темно-красными цветами.
Утесник с желтыми цветами, через который пробирались в Итилиэне Фродо, Сэм и Горлум, тоже был "высокий, старый и тощий понизу, но вверху густо ветвился", так что они шли под ними, "почти не пригибаясь", и кусты были усеяны "желтыми искорками-цветками с легким легким пряным запахом" ("Две твердыни",IV,7).
В других местах синдарское название Мелких гномов — Noegyth Nibin ("С", стр. 222), или Nibin-Nogrim. О "нагорье, поросшее вереском, что разделяло долины Сириона и Нарога", к северо-востоку от Нарготронда (см. выше, стр. 1699) не раз упоминается как о Нагорье Нибин-ноэг (или с другими вариантами этого имени).
Утес, через который Мим провел их расселиной, которую он назвал "вратами города", был, похоже, северным склоном уступа — восточный и западный склон были гораздо круче.
Встречается другой вариант проклятия Андрога: "Пусть у него под рукой в час нужды не окажется лука". Мим в конце концов принял смерть от меча Хурина пред Вратами Нарготронда ("С", стр. 255).
Тайна содержимого мешка Мима так и осталась нераскрытой. Единственное, что сказано на эту тему — это торопливо нацарапанная заметка, где говорится, что, возможно, там были слитки золота, замаскированные под коренья — Мим разыскивал "старую гномью сокровищницу под "плоскими камнями". Это, несомненно, упомянутое в тексте (стр. 1584) "множество стоячих и поваленных камней", меж которых поймали Мима. Но нигде не указано, какую роль эти сокровища должны были играть в истории Бар-эн-Данвед.
В стр. 461—462 сказано, что перевал через Амон Дартир был единственным "от топей Серех до прохода в Невраст далеко на западе".
В «С» (стр. 238) сказано, что мрачное предчувствие посетило Брандира, когда он услышал "весть, принесенную Дорласом", т. е. похоже, после того, как он узнал, что человек на носилках — это Черный Меч Нарготронда, о котором говорили, что это Турин, сын Хурина.
См. ниже (стр. 3889—3890), упоминание о том, что Ородрет с Тинголом "обменивались посланиями по тайным тропам".
В «С» (стр. 121) Высокий Фарот, или Таур-эн-Фарот, назван "лесистыми нагорьями". "Бурым и нагим" он назван, вероятно, потому, что тогда было начало весны, и деревья стояли без листьев.
Можно предположить, что только после всех этих событий, когда Турин и Ниэнор погибли, люди вспомнили этот ее приступ дрожи и поняли, отчего он напал на нее, и тогда-то Димрост и переименовали в Нен Кирит; но в легенде всюду употребляется название Нен Кирит.
Если бы Глаурунг действительно собирался вернуться в Ангбанд, можно было предположить, что он поползет по старой дороге к Перекрестьям Тейглина, и этот путь не слишком отличается от того, который вывел его к Кабед-эн-Арас. Видимо, предполагалось, что он будет возвращаться в Ангбанд тем же путем, как он приполз на юг, в Нарготронд, вдоль Нарога к Иврину. Ср. также слова Маблунга (стр. 3521—3523): "Я видел, как Глаурунг покинул Нарготронд — я думал, что он… возвращается к Хозяину. Но он повернул к Бретилю…"
Когда Турамбар говорил, что надеется, что Глаурунг поползет прямо, не сворачивая, он имел в виду, что Дракон мог бы проползти вдоль Тейглина к Перекрестьям и попасть в Бретиль, не перебираясь через теснину, где на него можно было напасть: ср. то, что он сказал своим людям у Нен Кирит, (стр. 2986—2992).
У меня не нашлось карты, чтобы проиллюстрировать детали расположения местности, но вот этот набросок, по крайней мере, соответствует указаниям текста.
Фразы "стремглав помчалась прочь" и "помчалась дальше" предполагают, что то место, где лежал Турин рядом с Глаурунгом, и край ущелья разделяло довольно значительное расстояние. Возможно, Дракон в агонии откатился довольно далеко от обрыва.
Ниже (стр. 3567) сам Турин перед смертью назвал это место "Кабед Наэрамарт", и можно предположить, что позднейшее название возникло из предания о его последних словах.
Кажущееся противоречие, состоящее в том, что хотя сказано (и здесь, и в «С», стр. 247), что Брандир был последним человеком, который заглянул в Кабед-эн-Арас, к нему потом подходил и Турин, и эльфы, и те, кто воздвигал курган над Турином, наверно, можно объяснить, если понять слова Narn буквально: Брандир последним "заглянул в это темное ущелье". На самом деле, отец собирался изменить повествование: Турин должен был покончить с собой не у Кабед-эн-Арас, а на кургане Финдуилас у Перекрестий Тейглина; но этот вариант так и не был написан.
