Лиша глубоко вздохнула и бросилась прочь от дома.
319 ПВ
Высоко подняв юбки, Лиша бежала со всех ног. До избушки Бруны почти миля, и в глубине души девушка понимала, что вряд ли успеет попасть туда вовремя. За спиной раздавались крики родителей, заглушаемые биением ее сердца.
Девушка ощущала резкую боль в боку, а спина и бедра горели огнем от порки. Она споткнулась и чуть не упала. Заставила себя выпрямиться, превозмогая боль, и чистым усилием воли продолжала бежать.
На полпути к жилищу Травницы Лишу застали сумерки. Ночь звала демонов подняться из Преисподней. Появились темные облака, принимающие странные зловещие формы.
Лише не хотелось умирать. Теперь она это поняла, но было слишком поздно. Если бы даже она повернула назад, ее дом уже был дальше избушки Бруны, и между ними никакого другого жилья. Эрни намеренно построил дом вдалеке от других селян, после того как они начали жаловаться на запах его химикалий. Оставалось лишь одно — бежать к избушке знахарки на краю леса, где уже собираются демоны.
Корелинги начали нападать на Лишу в темноте, но они еще не полностью воплотились и не достигали своей цели. Она ощущала холод, когда их когти проходили через ее грудь, как будто к ней прикасался призрак, и мчалась вперед.
Демон ветра воплотился прямо перед ней, однако Лиша уклонилась, и тот не смог догнать ее на своих веретенообразных ногах. Лишь дико орал вслед.
Впереди блеснул свет фонаря, висящего на двери жилища Бруны. Девушка закричала:
— Бруна! Бруна, пожалуйста, открой мне!
Ответа не последовало, и дверь оставалась запертой, однако теперь дорога осветилась, и девушке почудилось, что ей удастся спастись.
И тут путь Лише преградил огромный демон леса.
Ее надежды рухнули.
Демон заревел, обнажив ряд острых как ножи зубов. По сравнению с ним Стив показался бы слабаком. Нечистый весь состоял из толстых сухожилий, покрытых броней, по виду напоминающей кору дерева.
Лиша нарисовала в воздухе перед собой оберег, молясь, чтобы Спаситель даровал ей быструю смерть. Предания повествуют о том, что демоны пожирают человеческую душу вместе с телом. Пришло время и ей убедиться в этом.
Демон широкими шагами приближался к девушке, быстро сокращая расстояние и прикидывая, куда она побежит. Лиша понимала, что иного выхода у нее нет, однако страх парализовал ее, да и бежать было, собственно, некуда. Корелинг стоял между ней и единственным убежищем, где она могла бы укрыться.
Вдруг дверь избушки Бруны со скрипом открылась, и на осветившийся двор вышла старуха. Демон тотчас повернул к ней.
— Бруна! — закричала Лиша. — Оставайся за оберегами! Демон леса рядом с тобой!
— Мои глаза уже не те, что раньше, дорогая, — отвечала знахарка, — но такую уродливую зверюгу я уж как-нибудь различу.
Она сделала еще шаг вперед, пересекая охранные знаки. Лиша взвизгнула, когда демон с ревом кинулся к Карге.
Бруна не отступила даже после того, как нечистый опустился на все четыре конечности и стремглав понесся к ней. Она сунула руку под шаль, вынула какой-то небольшой предмет и поднесла его к огню фонаря. Лиша видела, как он загорелся.
Демон уже почти набросился на нее, когда Бруна отвела руку в сторону и швырнула что-то в нечистого. Предмет разорвался в воздухе, обдав корелинга жидким огнем. Яркое пламя осветило тьму ночи, и даже на расстоянии Лиша почувствовала жар на своем лице.
Демон взвизгнул, потерял равновесие, упал на землю и стал кататься по ней, напрасно пытаясь погасить огонь.
— Входи в дом, Лиша, — посоветовала девушке знахарка, — а то недолго и простудиться.
Лиша сидела, закутавшись в одну из шалей Бруны, и смотрела на пар, поднимающийся из чашки с чаем, который ей совсем не хотелось пить. Крики демонов леса перешли в хныканья, потом вовсе стихли. Она представила тлеющие останки нечистого во дворе, и ее начало тошнить.
Бруна сидела рядом в кресле-качалке, мурлыкала себе под нос и вязала. Лиша не понимала, почему старуха так спокойна. Сама она уже не надеялась вновь обрести душевный покой.
Старая Травница молча осмотрела ее раны и, время от времени покряхтывая, обработала их мазями. Она также показала девушке, как следует затыкать ватой и вставлять чистую тряпочку в отверстие между ног, дабы остановить кровотечение.
И вот теперь Бруна сидит с таким видом, будто ничего необычного не произошло. В комнате тихо. Слышен лишь стук вязальных спиц да потрескивание поленьев в печи.
— Что ты сделала с тем демоном? — спросила Лиша, не в силах более переносить молчание.
— Применила жидкий демонический огонь, — ответила Бруна. — Его очень трудно и опасно делать. Однако, насколько мне известно, только он способен остановить лесного демона. Они не боятся обыкновенного огня, зато жидкий действует на них отлично.
— Я не знала, что демона можно чем-то убить, — удивилась Лиша.
— Я и раньше говорила тебе, девочка, что Травницы хранят науку старого мира. — Старуха плюнула на пол. — Нас осталось совсем мало. Может быть, я последняя, кто знает этот адский рецепт.
— Но почему ты не поделишься с другими? Мы могли бы навсегда избавиться от демонов.
Бруна захихикала.
— Избавиться? — спросила она. — Избавиться, чтобы спалить дотла деревню или поджечь лес. Это пламя может лишь пощекотать демона огня или приостановить нападение демона камня. Оно не достанет летящего демона ветра и не подожжет озера, где обитают демоны воды.
— И все же, — настаивала Лиша, — то, что ты сделала сегодня, показывает, как полезен такой огонь. Ты ведь спасла мне жизнь.
Бруна кивнула.
— Мы храним науку старого мира для того дня, когда она вновь будет востребована, однако эти знания требуют от нас большой ответственности. История древних войн кое-чему нас научила: мужчинам нельзя доверять тайну огня. Поэтому Травницы почти всегда женщины, — продолжала она. — Мужчины не могут обладать такой силой, не пуская ее в ход. Я продаю запалки и праздничные хлопушки Смиту, однако не сообщаю ему, как их делать.
— Дарси женщина, но ты ее не учишь таким вещам, — заметила Лиша.
Бруна фыркнула.
— Если бы даже у этой коровы хватило ума смешивать химикаты, не устраивая пожара, я не смогла бы доверять ей, потому что она мыслит практически как мужчина. Учить ее готовить демонический огонь — все равно что обучать этому Стива.
— Завтра они за мной придут, — предупредила Лиша.
Бруна указала на остывающий чай.
— Пей, — велела она. — Утро вечера мудренее.
