На лице моего собеседника промелькнула самодовольная улыбка — быстро сменившаяся недовольной гримасой:
— Кстати, вы подвергли весь опыт нешуточной опасности, когда начали размахивать дубиной там, у костра! Как настоящая дикарка, право слово! Как было бы нелепо, если бы у вас получилось тогда проломить мне голову! А я ведь и мыслях не держал убивать вас, как это предложил сделать Борис — вы, как и он, были нужны мне живой для жертвоприношения!
Перед моим мысленным взором промелькнули две закутанные в плащи фигуры у костерка, со смехом обсуждающие уготованную мне участь. Эйл Пэйри обернулся, когда я хотела его ударить, и я тогда мельком увидела его лицо… Вот почему оно кажется знакомым! И голос… тот самый самоуверенный голос! Я вновь ощутила, как во мне зарождается ярость, но постаралась сдержать себя, и на миг опустила глаза, чтобы противник не смог прочесть по ним моих чувств.
Мой взгляд упал на пистолет, небрежно заткнутый за пояс ученого. Из книг я помнила, что старинные пистоли отличались ненадежностью сложностью в эксплуатации — иногда отсыревал порох, а в случае использования ударно-кремнёвого замка часто случались осечки. И все же, это был мой единственный шанс спастись!
Я заставила себя снова взглянуть в глаза эйл Пэйри, и задать ему очередной вопрос — в то время как в моей голове рождался четкий план действия: положить руку на рукоять торчащего из-за пояса мужчины пистолета, плавно потянуть за нее, одновременно движением большого пальца снимая оружие с предохранителя… а дальше останется только нажать курок и уповать на то, что пистолет заряжен и не даст осечки!
— Зачем же я вам понадобилась, если рядом был Борис? Он ведь тоже землянин, почему нельзя было использовать его для жертвоприношения? — спросила я, чтобы отвлечь противника.
— При использовании двух жертв одновременно эффект должен был получиться гораздо более мощным, — охотно начал объяснять тот, чьего настоящего имени я так и не узнала. — К тому же с одной из жертв мог досрочно случиться какой-нибудь несчастный случай — местная болезнь или что-то еще, такой риск никогда нельзя сбрасывать со счетов! И я был прав, когда решил подстраховаться — недавно Борис сбежал от меня и начал свою игру! Я недооценил этого помешанного на удовлетворении самых низменных желаний человека — очевидно, он что-то заподозрил, ибо на днях тайно покинул замок, подкупив часть моих солдат, и принялся самовольно совершать набеги на соседей, захватывая знатных людей в заложники… Тем самым этот идиот возбудил против меня гнев части из них — и сегодня мне пришлось позорно спасаться бегством из собственного замка, когда туда явился отряд эйл Дэйлина! Успех многолетней работы вновь оказался под угрозой… но, благодаря невероятной удаче я встретил вас, совсем одну — и мой опыт все же будет завершен! Луна уже высоко, пора начинать!
— Нет! — я выкрикнула это слово, одновременно приставляя к груди эйл Пэйри его же пистолет. — Нет, это вы сейчас умрете!
Ученый побледнел и непроизвольно отшатнулся от направленного ему в грудь дула. На его лице отразилось смятение.
Мне оставалось только нажать на курок — но внезапная мысль помешала это сделать. Стоявший передо мной человек только что уверял, что жертвоприношение поможет открыть портал, который перенесет человека из плоти и крови из этого мира в наш — но смерть эйл Пэйри сделает этим человеком меня!
Я на миг представила, как прихожу в родную библиотеку в новом теле — и ловлю восхищенные, завистливые взгляды коллег. У меня не будет отбоя от поклонников… возможно, даже какой-нибудь олигарх сделает мне предложение руки и сердца! Редакторы глянцевых журналов передерутся за одно право разместить мое фото на обложке… вот только в том мире не будет Жана! Эта мысль остановила мою руку.
Эйл Пэйри истолковал мое замешательство по-своему и, решив, что я не совладала с оружием, попытался вырвать его у меня из рук. Я отчаянно сжала пистолет — и в этот миг курок невольно оказался нажат!
Грянул выстрел. Эйл Пэйри с удивленным выражением на лице разжал руки и медленно рухнул навзничь. В груди у него зияла смертельная рана.
Я отбросила пистолет в сторону и зажмурилась, ожидая перемещения, которое теперь неминуемо должно было произойти. Но его не последовало. Неподвижно простояв несколько минут, я медленно приоткрыла один глаз. Потом — другой.
Все было по-прежнему — в сгустившихся сумерках я стояла неподалеку от тихо журчащего ручейка, а рядом со мною лежало перевернутое ведро и медленно коченеющее тело эйл Пэйри. Над моей головой сиял тусклым светом круглый диск огромной луны…
Неужели сумасшедший ученый ошибся и жертвоприношение не открыло никакого портала? Или для этого нужен был какой-то специальный ритуал? Узнать ответ на этот вопрос уже не представлялось возможным, поэтому я решила заняться более насущными делами. Стараясь не смотреть на распростертый рядом со мной труп, я подхватила ведро и отправилась к роднику, чтобы вновь наполнить его водой — после всего пережитого мой организм особенно нуждался в том, чтобы подкрепиться горячей кашей!
Не успела я наполнить ведро во второй раз, как в кустах с противоположной от домика Румиса стороны вновь послышалось конское ржание — и я подумала, что вот-вот сойду с ума.
Но на этот раз из леса выехал не гнедом красавце сам хозяин домика. Рядом с ним на мышастого цвета лошади сидел Жан. За спинами друзей виднелись силуэты еще нескольких человек.
— На этот раз вы явились немножко не вовремя, — не без сарказма заметила я. И, видя недоуменные взгляды друзей, пояснила. — Наш общий враг уже убит, а каша пока еще не готова…
Соскочив с коня, Румис эйл Дэйлин бросился к лежавшему на земле неподвижному телу.
— Да это же Тэрпион эйл Пэйри! Первая шпага острова! Невероятно, но он действительно мертв! Как вам это удалось, Ваше Сиятельство? — почтительно обратился он ко мне.
— Я убила подлеца его же оружием, — лаконично отозвалась я. — Кстати, Жан, надо проследить, чтобы алхимик эйл Пэйри сохранил в тайне секрет этого оружия — оно способно принести очень много бед…
Жан отдал распоряжения о поимке алхимика. Тем временем люди эйл Дэйлина унесли тело самозваного лорда, чтобы похоронить. Румис поделился со мною незамысловатой походной едой, обнаружившейся у него в седельной суме — копченым мясом и хлебом. Я с аппетитом уничтожила все до последней крошки, запивая поздний ужин родниковой водой.
Потом мы с Жаном и Румисом до самого рассвета сидели у костерка, обсуждая сложившую на острове ситуацию.
