Жан отдал распоряжения о поимке алхимика. Тем временем люди эйл Дэйлина унесли тело самозваного лорда, чтобы похоронить. Румис поделился со мною незамысловатой походной едой, обнаружившейся у него в седельной суме — копченым мясом и хлебом. Я с аппетитом уничтожила все до последней крошки, запивая поздний ужин родниковой водой.
Потом мы с Жаном и Румисом до самого рассвета сидели у костерка, обсуждая сложившую на острове ситуацию.
— Теперь, когда лорд эйл Пэйри мертв, войну можно считать оконченной, — задумчиво произнес Жан. — Лорды будут вынуждены присягнуть Мелисент, даже если кому-то из них это и придется не по нраву!
— Но мир наступит только тогда, когда мы разберемся с эйл Барном, — живо отозвалась я и поведала жениху услышанные от эйл Пэйри новости.
Тот присвистнул:
— Вот как! Значит, Элдис оказался в заложниках у палача! Интересно, где эйл Барн его прячет?
— Скорее всего, в каком-то заброшенном замке… Есть тут такие поблизости?
Жан кивнул:
— Да, башня эйл Вэйдов, пользующаяся мрачной славой после гибели ее последнего владельца… Она стоит на окраине Мрачного леса, в каких-нибудь паре миль отсюда!
— Значит, мы должны немедленно отправляться туда!
По сигналу Румиса его люди принялись собираться. Вскоре наш отряд был готов к выступлению.
— На этот раз ты поедешь с нами, Мэл, — безапелляционно заявил Жан. — Я до сих пор ругаю себя, что бросил тебя в охотничьем домике совсем одну! Страшно подумать — ведь ты была на волоске от смерти!
— А ведь я говорила, что не хочу сидеть одна! Но ладно, не кори себя, все сложилось наилучшим образом! — с этими словами я чмокнула любимого в щеку.
Жан ответил мне признательным взглядом.
Перед тем, как отправиться в долгий и опасный путь, мне захотелось на пару минут уединиться в кустах по естественной потребности.
— Сейчас вернусь! — пообещала я Жану, и скрылась за деревьями.
Через несколько мгновений я уже оправляла платье, собираясь идти обратно, но тут чья-то сильная рука грубо зажала мне рот, в то время как вторая рука бесстыдно забралась под подол. Я задергалась, пытаясь освободиться, лягаясь — и со всей силы вцепилась зубами в чужую руку. Человек с проклятием отдернул ее, и я смогла вырваться — но лишь на мгновение, меня тут же снова схватили. Однако я успела разглядеть лицо моего нового пленителя — и чуть не застонала от отчаяния. Это был эйл Барн!
— Как вам не стыдно подкрадываться к человеку в такой момент, Борис? — огрызнулась я.
— Чем вы недовольны, Ольга — кажется, я позволил вам спокойно справить нужду…
— Так вы еще и подглядывали, извращенец! — взвилась я, с новой силой пытаясь вырваться.
Но великан только усмехнулся:
— Да вы — горячая штучка, моя дорогая графиня, — произнес он, без труда удерживая меня. — Чувствую, когда мы поженимся, нам не будет скучно в постели! Надеюсь, вы надолго сохраните свой темперамент!
— Да я скорее умру, чем выйду за тебя замуж, урод!
Я закричала, зная, что Жан обязательно меня услышит. Ну что за невезение, неужели я и в туалет должна была идти с охранником?
— Зовешь своего красивого любовничка на помощь? — прошипел мне на ухо Борис. — Он не поможет!
И я почувствовала, как мне в горло уперлась холодная сталь.
Из-за деревьев показался Жан, за его спиной виднелась голова Румиса. Краем глаза я увидела, что к эйл Барну тоже подтянулись какие-то люди, причем один из них тащил связанного пленника. Я увидела, что Румис переменился в лице, и догадалась, что он узнал брата.
— А ну-ка, стойте! Ни шагу дальше, иначе они оба умрут! — скомандовал палач.
Эйл Дэйлин остановился, знаком велев сделать то же самое своим людям. На лице молодого человека читалось страдание.
— Не жалей меня, брат! — крикнул ему пленник. — Мне лучше умереть, чем стать причиной твоего бесчестья!
Но Румис не двинулся с места — и причиной тому был нож, который человек эйл Барна прижимал к горлу его брата. Жан тоже замер в нерешительности, с ужасом глядя на меня.
— Бросай оружие, эйл Крэйл, — усмехнулся Борис. — Тогда девчонка останется жить. Я сделаю ее своей женой, но если ты будешь мне хорошо служить, возможно, когда-нибудь я уступлю ее тебе на пару часов. Под моим наблюдением, разумеется!
Негодяй расхохотался, не обращая внимания на мои пинки, ругань и пожелания ему позорной смерти.
— Не думай обо мне, Элджан! Убей его! — закричала я. — Я предпочитаю погибнуть, чем выходить за этого скота!
Элджан, смертельно побледнев, взялся за рукоять шпаги, а я, больше не думая о приставленном к горлу оружию, принялась с удвоенной силой вырываться.
— Я люблю тебя, Мэл! — с этими словами Жан сделал шаг вперед.
— Криндис, подержи её! — эйл Барн торопливо передал меня одному из своих подручных и тоже схватился за свою шпагу. На мое счастье, палач не решился лишить жизни наследницу Найры — ведь без меня ему пришлось бы распрощаться с видами на графский трон!
Жан молниеносно бросился на врага, но Борис, как оказалось, тоже недурно владел шпагой.
И когда только успел научиться? Наверное, весь этот месяц тренировался!
Я наблюдала за поединком, замерев от страха. Впрочем, все остальные зрители тоже понимали, что от его исхода зависит их судьба. Над поляной повисло напряженное молчание, нарушаемое только звоном шпаг да тяжелым дыханием соперников.
Наконец эйл Барн изловчился и, сделав обманное движение, сумел нанести серьезную рану своему противнику. Белая рубашка Жана вмиг окрасилась кровью. Я отчаянно закричала и вырвалась из рук Криндиса, который, воодушевленный успехом своего господина, на миг потерял бдительность.
Элджан покачнулся, и Борис, торжествуя, собрался нанести заключительный удар — но в этот миг молодой лорд, собрав последние силы, пронзил своей шпагой его грудь. Палач грузно рухнул на землю, а в следующее мгновение за ним последовал и Жан.
Вихрем пробежав через поляну, я перепрыгнула мертвое тело эйл Барна и склонилась над возлюбленным. Кольцо, подаренное Федей, по-прежнему было у меня на руке, и сейчас я сосредоточила все свое внимание на том, чтобы помочь Элджану, из груди которого толчками выливалась кровь, такая же алая, как камень в волшебном перстне.
— Любимый, пожалуйста, не умирай! Прошу тебя, не оставляй меня! Зачем мне Найра, зачем мне весь этот мир, если здесь не будет тебя?…
В этот миг для меня ничего вокруг не существовало — ни Румиса, со слезами обнимающего чудом спасшегося брата, ни сообщников эйл Барна, жалобно умолявших не наказывать их слишком строго… Наверное, даже если бы на поляне вдруг приземлился дракон, я бы и его не заметила!
