Скреплявшая обсидиановые бусины веревочка не выдержала и порвалась. Освободившиеся черные зернышки стрельнули в стороны и дробью раскатились по голому земляному полу. Одному из мужчин задело щеку, но он не изменился в лице.
В этой голой комнате на молитвенном коврике сидел лишь господин Абдул-бари ибн Хусам, глава отделения барида, прибывший в аль-Румах из Марибского оазиса.
- Почему вы не проследили их дальше? - тихо поинтересовался он у одного из оборванцев.
Айн, агент тайной службы, известный как Назир, тихо сказал:
- Нас сбили с ног в толпе, господин.
- Что-ооооо?
Это было уже слишком. Сначала ему, Абдул-бари, докладывают, что его лучший "глаз", Рафик, вдруг рехнулся и посреди площади стал признаваться в своих грешках. А потом, поведав всему свету о том, как второй раз женился, с разбегу прыгнул в горячий тандыр и там испекся. Случайно сумев наглухо завалиться толстенной деревянной колодой-крышкой. И надо же было такому случиться, что желание покаяться одолело Рафика - тоже случайно, да?! - как раз во время выполнения важнейшего государственного дела.
Ибо Рафик, Назир и Ханиф сумели таки отыскать "кота" - так в секретных бумагах барида обозначали нерегиля халифа Аммара - после того, как Усама с Раидом потеряли сумеречника на площади перед масджид. И вот, кстати, тоже наособицу случай! Двое опытных агентов упустили того, за кем шли! Каково?! Они еще страдальчески каялись: мол, исчез "кот" на глазах! Ага, как же! На глазах исчез! Меньше яйца чесать и на баб заглядываться нужно!
Так вот, Рафик, Назир и Ханиф отыскали нерегиля у невольничьего рынка и шли за ним по пятам - готовясь подать знак следующим за ними Усаме с Раидом. Усама должен был затеять драку с чернокожим юнцом, а остальные назваться свидетелями, требовать возмещения и штрафа за побои и тащить бедуина, сумеречника и Рафика к кади.
Ну а в доме кади уже спокойно сидели и ждали нерегиля он, Абдул-бари, и десятка переодетых в обычное платье гвардейцев под командованием каида Марваза. Ну и шелковая красная подушка, на которой стоял ларец сандалового дерева. В каковом ларце лежал и ждал нерегиля перетянутый красным шнуром свиток с фирманом эмира верующих - да благословит Всевышний его и его потомство.
И что же? По странной случайности этот прекрасный, до мелочей выверенный план пошел псу под хвост! И мало того, что один из его, Абдул-бари, людей, решил запечься на манер цыпленка, так трое других докладывают ему, что их сбили с ног люди! Каково?! Агента барида затолкали в толпе!
Все эти мысли отразились на вспухающем жилами лбу господина ибн Хусама.
- Я спрашиваю, что ты сказал, о сын шакала?! Ты хочешь сказать, да помилует тебя Всевышний, что тебя толкнули и ты упал, как глупая баба?!
Сидевший перед ним человек не изменился в лице. И ответил:
- Меня сбил с ног не человек, господин.
- Что-ооо?
- Меня сбила с ног огромная черная псина со светящимися красными глазами.
- Что-ооо?
- Меня тоже, - тихо подтвердил Ханиф.
- А третья собака перегрызла Усаме горло, - отчеканил Раид.
- В результате чего оба, сумеречник и бедуин, скрылись, - невозмутимо закончил Назир.
- В результате чего - скрылись?!.. - рявкнул, наконец, налившийся темно-багровым ибн Хусам. - Двадцать плетей - каждому! И штраф в размере месячного жалованья!
- Да, господин, - агенты припали лбами к земляному полу.
Глубоко вздохнув, господин Абдул-бари сдержался и победил свой гнев. Краска стала постепенно отливать у него от лица.
- Ну ладно, - заметил он, вытаскивая из рукава еще одну пару четок. - Раз в дело вмешалась сама Хозяйка Медины, - тут он, одновременно с агентами, поцеловал правую ладонь в знак почтения к Богине, - нам тут делать нечего.
Все провели ладонями по лицу.
- За нерегилем пусть отправляются эти столичные придурки. Они ничего в тутошних делах не смыслят, может, их и пронесет по дурости. Пусть завтра ночью наведаются в кочевье - к утру эта бедуинская рвань точно перепьется и не станет лезть на рожон.
Все согласно покивали. Господин ибн Хусам, неспешно перебирая четки, продолжил:
- Плетей получите за то, что не проследили за Рафиком. Иногда мы слишком увлекаемся борьбой врагами, и упускаем из виду то, что происходит в жизни друзей. Первая заповедь агента - не спускай глаз с товарища своего! Я что, должен узнавать о делах Рафика из его предсмертных воплей?..
Трое сидевших перед господином Абдул-бари людей покаянно покивали.
- То-то, - удовлетворенно кивнул ибн Хусам. - А месячное жалованье отошлете с моим невольником в Святой город - в Ее каабу. Госпожу Судьбы нужно поблагодарить за милость. Она могла обойтись с нами гораздо суровее за то, что мы по глупости попытались помешать осуществлению ее замыслов. Прости нас, о Справедливейшая!..
И четверо мужчин снова с благоговением поцеловали правую ладонь.
Кобыла госпожи Афаф спала, опустив голову к земле. В трех шагах от нее, замотавшись в абу, дрых сумеречник.
Антара пролез между пологами и, не вставая с четверенек, подполз к ровно дышащему Рами. Памятуя о тычке, не стал над сумеречником наклоняться - только легонько за цепь подергал. Здоровенный замок, продетый в ее звенья, ржаво забрякал.
- Рами! Эй! Стрелок! Стрелок!
Аба чуть съехала с патлатой головы:
- Чего тебе?.. Аэаа... - Рами необоримо раззевался.
- Я тут все думаю... - жарко зашептал Антара.
Кобыла фыркнула и стукнула копытом во сне. Сумеречник резко сел, звякнув цепью:
- Очень зря.
- Что зря?! - вот вечно он так.
- Зря думаешь, Антара. Это не твое занятие, поверь мне. Лучше пойди снова займись рукоблудием.
Но юноше было не до брюзжания Рами. Он выдохнул:
- Я хочу Дахму угнать!
- Что?!
- Да тихо ты!
Светящиеся глазищи Рами вытаращились ему прямо в лицо, близко-близко. Помолчав, сумеречник сморгнул и переспросил:
- Ты - хочешь - угнать - лошадь?
- Да!
- Чужую лошадь?
- Да!
- Но... этого нельзя делать!
- Почему? - насторожился Антара. - Да, Дахму сторожат, но у меня есть план. Вот послушай...
- Да я не об этом!
- А о чем? - озадаченно вопросил юноша.
- Ее нельзя угонять! Это плохо!
- Да почему?!
- Она чужая! Это будет кража!
Смерив сумеречника взглядом, Антара процедил:
- Рами, ты что, и вправду дурак? С каких это пор мужчина не может украсть чужую лошадь?
Тот растерянно сморгнул. И обреченно прошипел:
