Добравшись до своей гостиной, Лена облегченно выдохнула и тут же сбросила с себя пропитанную потом одежду, оставшись обнаженной – дома она по земной привычке ходила в легком халате, но все халаты Нава, как назло, отнесла в прачечную на другом конце города. И вернется только утром, решила дожидаться там, пока все высохнет. Лена долго отговаривала упрямую служанку, но та стояла на своем, утверждая, что в «энтой столице одно ворье», и никому нельзя доверять. В конце концов, девушка махнула рукой – пусть делает, что ей хочется.
Устало опустившись в кресло, Лена подняла глаза на застывшую у двери Навиэль и сама ошарашенно замерла – эльфийка смотрела на нее с откровенным ужасом, что-то тихо шептала и дрожала всем телом. По ее лицу стекали слезы, уши встали почти горизонтально.
– Не надо… – с отчаянием в голосе простонала Навиэль, опускаясь на колени. – Не надо, прошу вас…
– Чего не надо?! – Лена растерянно хлопала глазами.
– Но вы же разделись…
– Тьфу ты! – покраснела девушка, поняв, о чем подумала эльфийка. – Подожди, я скоро.
Она ушла в ванную, быстро ополоснулась и надела чистую мантию. Раз Навиэль так воспринимает наготу, то лучше не показываться перед ней без одежды. И ее поведение говорит о многом. Видимо, немало в жизни испытала, что, впрочем, вовсе неудивительно, особенно, если она – незаконнорожденная. В эльфийской среде, судя по данным, собранным наномодулями, к этому относятся очень серьезно. Понятно теперь, почему Навиэль ни разу не сказала, к какому Дому принадлежит, что для эльфа почти невозможно.
– Извини, пожалуйста, – сказала Лена, вернувшись в гостиную. – Я просто не подумала, что ты можешь так воспринять.
На лице Навиэль отразилось невыразимое облегчение.
– Садись, – Лена показала на диван напротив, и эльфийка послушно опустилась туда. – Слушай, ответь мне на один вопрос. Какого Кратха ты так себя вела? Вижу же, что ты – не надменная сволочь, как эти трое в холле.
– Меня дважды брали с собой в человеческие страны, наши среди людей всегда так… – смутилась Навиэль. – И никто приставать не решался. Вот я и…
Она всхлипнула.
– И зря! – укоризненно покачала головой Лена. – Все наоборот вышло. Пойми – надменных втихомолку ненавидят и презирают все вокруг, стараются отплатить им при первой же возможности.
– Я запомню, – пообещала Навиэль. – Спасибо!
– Ты правда незаконнорожденная?
– Наверное… – уши эльфийки слегка опустились. – Я маму вообще не помню, она умерла, когда я совсем маленькая была. А отец любил меня, баловал. Но он пять лет назад погиб в стычке с пиратами, после чего брат его, Друг Леса, моим опекуном по завещанию стал. Я до того и не знала, что папа – принц… Мы далеко в лесу жили, на отшибе… Ну почему меня там не оставили?.. Там так хорошо, все друг другу помогали, как родные были… Зачем меня в столицу забрали?..
Она снова начала всхлипывать. Сквозь слезы прорывались слова:
– В этом дядином дворце… Как они надо мной издевались… Мамочка… За что?.. Ни один Дом своей не признал, официально объявили незаконнорожденной… Да еще и темным отродьем… Дядя от опекунства по завещанию отказаться не мог, это нарушение древних обычаев, – зато отдал одной из своих любовниц… Воспитательницей ее назвал… Будь она проклята во веки веков, эта Алаэль!
Немного успокоившись, Навиэль продолжила свой рассказ ровным, мертвым каким-то голосом:
– Не буду говорить, что она заставляла делать, как измывалась, как своего добивалась. И называла это воспитанием. Мне пятнадцать только было, когда ее дружки меня толпой изнасиловали… Прямо в ее покоях, на ее глазах! Дяде пожаловалась, так он меня в темницу на месяц посадил в наказание за «клевету на добропорядочных эльфов»… А когда вышла, Алаэль с подругами в отместку избили до бесчувствия, а потом оттащили в казарму, отдав стражникам «темное отродье» на потеху. Выжила чудом – офицеры заинтересовались: а что там такое в казарме происходит, из-за чего шум. Так меня же потом виновной и объявили – это я развратная гадина, не ценящая доброты… Глубокомысленно рассуждали, что вот она – темная кровь… Что иного от меня и ждать нельзя…
В глазах эльфийки стояли такое отчаяние и такая боль, что Лене стало не по себе. Она и представить не могла, что у кого-то может оказаться настолько страшная жизнь – на Земле это было в принципе невозможно. Девушка не выдержала, пересела к Навиэль и обняла ее – та вздрогнула и съежилась.
– Не бойся, – негромко сказала Лена. – Не надо. Я не я буду, но больше тебя никто не обидит. Слышишь?
– Да… Спасибо…
– Только не веди себя, как сволочь.
– Не буду… – тихонько пообещала Навиэль.
– А как ты здесь оказалась?
– Год назад на меня придворный маг внимание обратил и сказал дяде, что у меня немалый дар к магии, – неохотно ответила эльфийка. – Только те трое в холле правы – ни одна наша Академия не согласилась взяться за обучение «темного отродья»… Тогда дядя сюда и отправил. И настоятельно посоветовал…
– Что?
– Не возвращаться, – тяжело вздохнула Навиэль.
– А тебе самой-то хочется туда возвращаться? – недоверчиво спросила Лена.
– Нет… – прошелестела эльфийка. – Только я здесь никого и ничего не знаю. А тут еще и эти трое выведали, что у меня мать темная… Теперь жизни не дадут.
– Пусть только попробуют! – хищно усмехнулась землянка. – Ты под моей защитой. Не бойся строить жизнь заново, искать себе новое дело и новых друзей. Мой отец всегда учил меня одному: стать нужной.
– Если бы я еще знала, как…
– Давай для начала попробуем подружиться, – Лена погладила Навиэль по спутанным золотистым волосам.
– Давай… – растерялась та. – Но я не помню, что такое друзья…
– Ничего страшного, все поправимо. Не бойся доверять тем, кто к тебе хорошо относится. Понимаю, это не так просто после всего, что ты перенесла. Но иного выхода нет.
– Я попробую… – Навиэль неверяще смотрела на Лену.
– А теперь давай-ка спать. Устала я сегодня страшно.
– Ой, там эти… – вздрогнула эльфийка, с испугом взглянув на дверь.
– Ложись вон в той комнате, она у нас с Навой все равно пустует.
Добравшись до постели, Лена мгновенно провалилась в сон. А Навиэль долго ворочалась, обдумывая случившееся. Неужели произошло чудо, и к ней кто-то отнесся по-доброму, несмотря на то, что она повела себя как последняя дрянь? Разве так бывает?..
* * *
Наблюдая за стайкой болтающих девушек, бросающих на него лукавые взгляды, Свамбо посмеивался про себя – уж очень активны эти красавицы, и четко знают, чего хотят. За прошедшие дни в его постели успела перебывать половина, наверное, подружек Нухры. Самому кенийцу больше всего пришлась по душе Тилаль – полуэльфийка-полуорчанка. От обеих рас она взяла самое лучшее и выглядела так, что дух захватывало. И надо же – родители не только не наказывают дочерей за разврат, но и полностью одобряют их поведение! Где такое видано? Мало того, не имеющую внебрачного ребенка девушку вообще не берут замуж! Считается, что раз она оказалась никому не нужна, то хорошей женой стать не сможет. Да и детей здоровых вряд ли родить способна. Надо будет обязательно выяснить, это здешние обычаи, или они таковы везде в Темных странах.
