– Да,– совершенно серьезно кивнул он.– Пока ты был здесь в замке, несколько лишних месяцев не играли никакой роли. Но теперь я уже жалею, что не поговорил с тобой раньше.
– Я все понимаю,– начал было Джай.
Он понимал все, что хотел сказать ему отец. Что нужно взять себя в руки, быть готовым к нападению в любой момент…
– Нет,– перебил его герцог, и юноша всерьез начал подозревать, что отец на самом деле читает его мысли,– ты не понимаешь. Мне не нравится, что в последнее время ты слишком увлекся своими книгами. Ты стараешься найти какой-то скрытый смысл, но не замечаешь того, что происходит на самом деле. Перестань бороться с воображаемыми врагами, Джай. У тебя слишком много реальных.
Сам того не подозревая, герцог только что опять повторил слова Либиуса, и Джай усмехнулся.
– Мой слуга во дворце говорил мне то же самое,– сказал он.
– Либиус?– переспросил его светлость, и, получив утвердительный кивок, продолжил.– Он был прав…Этот старик всегда прав.
Джай с удивлением посмотрел на него, и тот объяснил:
– Когда-то он сказал мне, что магия – это не самая большая сила в этом мире. Тогда я не поверил ему…
Джаю очень хотелось знать, что имеет в виду его отец, но он так и не задал этого вопроса. Герцог стойко перенес известие о том, что он уже никогда не сможет быть магом. Но это внесло большие изменения в его жизнь. Наверное, именно поэтому ему было так трудно общаться с новой советницей.
– Я постараюсь быть внимательнее,– пообещал юноша, чтобы прервать затянувшееся молчание.
Когда за отцом закрылась дверь, он несколько минут сидел на кровати и просто смотрел в окно. А потом встал и убрал на полку книгу, которую читал. Потому что отец был прав. В последнее время он слишком часто думал о легендах, сказках и предсказаниях. Возможно, он проживет дольше других. Возможно, даже сможет стать магом. Так почему бы не радоваться этому, а заодно и попытаться воплотить в жизнь оба эти "возможно".
Через несколько минут появился Лар. Все эти два года он так и жил в его комнате. Сразу после возвращения в замок Джай не хотел надолго терять его из виду. Потом у него появилось столько забот, что было не до эльфа. Когда Лар перестал носить маску, было бы жестоко выгнать его из последнего убежища, куда не осмеливались заходить назойливые слуги. А потом юноша привык к его присутствию, и перестал обращать на него внимание. Тем более что он видел его только утром во время тренировки и вечером после ужина. А при желании, эльф умел становиться совершенно незаметным. Вот и теперь Лар двигал так тихо, что Джай услышал только тихий стук, с которым кувшин с водой опустился на скамейку, а потом шорох сминаемой простыни.
А еще юноша с удивлением отметил, что у эльфа сегодня было великолепное настроение. Впервые за последние три месяца.
Они выехали на рассвете. Уже отъехав на приличное расстояние от замка, Джай обернулся, стараясь рассмотреть фигуру отца, еще различимую в проеме ворот. Их прощание получилось очень коротким. Все необходимое было уже сказано. К тому же, планировалось, что он вернется через пару месяцев. Но что-то подсказывало юноше, что его поездка затянется.
В шаге от герцога виднелась фигурка леди Тамины, которая тоже вышла проводить его. Возможно, в его отсутствие эти двое смогут договориться, и, наконец, осознают то, что уже давно поняли все остальные. Но вот отец махнул стражникам, и те опустили решетку. Дальше Джай смотрел только вперед.
До границы с Хаганатом было десять – двенадцать дней пути. Юноша взглянул на хмурящееся небо и мысленно прибавил к этому сроку еще пару дней. Действие защитной сети над замком распространялось где-то на два-три дня пути. А это означало, что не меньше декады они будут ехать без магического прикрытия. Но потом Джай выбросил из головы неутешительные расчеты. В конце концов, о том, что путешествие опасно, известно было давно. Поэтому юноша просто подставил лицо ветру и подумал, что, не смотря ни на что, он рад возможности выбраться из замка.
Отряд ехал вперед. В полдень останавливались на привал. Вечером находили место для лагеря и ставили палатки. Если бы погода была получше, можно было бы обойтись и без них, но противный мелкий дождик вынуждал каждый раз устанавливать навесы, чтобы хоть немного защититься от вездесущей сырости. Хорошо, что амулеты, выданные Тибусом всему отряду перед отъездом, позволяли быстро высушить одежду. Жаль только, что они не могли так же согреть людей.
Первые дни были особенно утомительными. Джай считал себя неплохим наездником, и любил конные прогулки. Но целые сутки, проведенные в седле, вряд ли, смогли бы доставить кому-то удовольствие. Особенно когда известно, что следующая декада будет такой же. Так что про себя он радовался, что ему полагалась отдельная палатка, которую он делил только с Ларом. Потому что в конце дня можно было залезть внутрь, лечь на одеяло и не шевелиться. На удивление, эльф намного легче переносил поездку. Когда на третий день пути Джай нахохлившись сидел у костра и пытался согреться, Лар умудрялся и помогать ставить палатку, и переговариваться с солдатами, готовившими ужин. Правда, когда он, наконец, завернулся в свое одеяло, то заснул мгновенно. А Джай понял, что эльф уставал не меньше его самого.
На четвертый день отряд остановился на ночлег в маленьком поселке. Кровать там смогли выделить только для Джая, а солдатам и эльфу (который по такому случаю опять создал магическую маску) пришлось ночевать на сеновале. Но даже такая крыша над головой была лучше палатки. К сожалению, поселков на границе с Хаганатом было немного (имперские граждане плохо ладили со степняками), так что даже на такой ночлег рассчитывать больше не приходилось.
На пятый день они втянулись в ритм, и к вечеру уже не валились с ног. Ехать теперь стало намного веселее. Но потом окончательно испортилась погода. Мелкая морось сменилась дождем, от которого и так непросыхающая дорога окончательно размокла. Лошади двигались шагом, только изредка переходя на рысь. А на восьмой день пути хлынул такой ливень, что солдаты не стали сворачивать лагерь, решив переждать, пока хоть немного распогодится. Только дождь не собирался заканчиваться. Пару раз он затихал, но только для того, чтобы потом хлынуть с новой силой.
Джай, которому все утро пришлось просидеть в палатке, хмуро смотрел на небо через откинутый полог. В стороне от него раздавался голос сержанта Хула (старшего в отряде).
– Ненавижу такую погоду, сколько можно уже? Льет и льет, словно прорва. Прямо не лето, а осень какая-то.
Юноша мысленно с ним согласился. Он тоже не любил дождь, особенно такой…
