– Что это за человек? – поинтересовался Шамсудин, чтобы разрядить обстановку.
– Его имя барон Вик, – тотчас заговорила девушка, не скрывая, насколько ей приятнее отвечать на деловые вопросы полугнома, чем препираться с славянином. – Его род считается одним из самых знатных и древних в Немедии и ведет начало от кхарийцев. Говорят, семья барона богаче королевской семьи. При этом Вик – один из самых преданных сторонников и друзей Нимеда. Барону под силу потягаться с графом Корнелиусом. Главное, чтобы он мне поверил, что на троне – не настоящий Нимед.
– Значит, мы собираемся предать заговорщиков? – ровным голосом спросил полугном.
– Ах, только не надо громких слов! – раздраженно бросила Ирина. – С каких это пор ты так полюбил этих напыщенных аристократов? Они знали, на что шли, когда поднимали руку на короля. Раньше я бы без колебаний сдала их в Канцелярию и считала бы, что выполнила свой долг. Сейчас мало просто их разоблачить, надо выяснить, что они сделали с Нимедом. В этом нам и поможет барон.
– Конечно, общение с ними не доставляет радости, но это повод отправить их на эшафот, – покачал головой Шамсудин. – Ирина, мы же ничего точно не знаем! Почему ты так уверена, что именно заговорщики подменили короля? Да и подменили-ли его вообще? И только на основании своих подозрений ты собираешься обречь людей на гибель?
– Твоя щепетильность делает тебе честь, но каши с ней не сваришь, – поморщилась девушка. – Я считаю, что доказательств достаточно. Только заговорщикам выгодно причинить вред Нимеду.
– Но почему они просто не устранили короля каким-нибудь надежным дедовским способом – не убили, например? – допытывался Шамсудин. – Зачем им было устраивать подмену? Слишком много натяжек, Ирина.
– После разберемся, – отмахнулась девушка. – Сейчас нам важно заручиться поддержкой Вика.
– Как бы твоя самоуверенность не послужила поводом к ошибке, – вздохнул Шамсудин, но Ирина уже не слушала, давая указания правившему экипажем Триму.
Они выехали из Берлина и покатили той дорогой, по которой всего две седмицы назад ездили к бывшей возлюбленной Нимеда. По знаку Ирины Трим остановил лошадей у большого каменного особняка, выделявшегося среди соседей основательностью и отсутствием новомодных украшений. Привратник открыл ворота и пропустил их экипаж во двор. Там Ирину и ее спутников уже ждал слуга, проводивший их в покои своего господина.
Проходя мимо одной из комнат, Сварог услышал громкую ругань. Какой-то мужчина визгливым голосом распекал служанку.
– Ты что это себе позволяешь, дура?! – доносилось из-за двери. – Да как ты могла разбить реторту моего великого господина? Знаешь ли ты, безмозглая улитка, насколько важны его деяния и величественны планы?..
Слуга, ведущий Ирину, полугнома и сибиряка, заметно поморщился и бросил на дверь выразительный взгляд. У Сварога на мгновение мелькнула мысль, что где-то он уже слышал такой голос и подобные речи, но тут они подошли к дверям комнаты, где их ожидал сам хозяин дома, и славянин отвлекся от своего смутного воспоминания.
Барон принял гостей в личном кабинете, что являлось знаком особого расположения. Кабинет был обставлен просто, без всяких вычурных предметов и дорогих безделушек, являя резкий контраст с жилищем графа Корнелиуса. Единственным украшением была висящая на стене картина, изображающая молодую девушку. Художник с большой тщательностью подошел к своему делу, аккуратно выписав каждую жемчужинку на ее роскошном платье и не пожалев времени на орнамент на гребне в волосах, но на ее лицо у рисовальщика, похоже, не хватило времени, и оно выглядело каким-то блеклым и неживым.
Хозяин дома – уже пожилой, но сохранивший гордую осанку истинного аристократа и отточенность движений прирожденного воина – вежливо поднялся навстречу гостям и пододвинул Ирине кресло. Его лицо не выражало никакой надменности, и держался барон с достоинством, но не заносчиво.
В комнате, к некоторому удивлению Ирины, находился еще один человек. Он был достаточно молод, хорош собой, и его умные черные глаза обежали всех троих гостей, надолго задержавшись на рабирийке, что вызвало на щеках девушки легкую краску, хотя смутить ее обычно было нелегко.
– Рад познакомиться с вами, месьоры, – Вик церемонно наклонил седеющую голову и живо обернулся к Ирине. – Давно я не видел тебя в столице, госпожа. Как далеко завели тебя дела Пятого департамента на этот раз?
– О, господин барон, наверно, даже не слышал такого названия – Дэлирам, – улыбнулась Ирина.
– Не слышал, – согласился барон. – Но буду опасаться этого места почище Серых Равнин, раз там творятся такие дела, что требуют твоего личного вмешательства, дорогая Ирина.
Рабирийка и Вик оживленно засмеялись, как старые знакомые.
– Как жаль, что моя жизнь катится к закату, – посетовал барон. – Рядом с такой женщиной хочется чувствовать себя молодым, хочется целовать тонкие пальчики и нашептывать в ушко комплименты…
– Ах, месьор Вик, ты до сих пор гроза женских сердец, – Ирина обворожительно погрозила барону пальцем. – Но сейчас не время для подобных вольностей. Ты знаешь, я хочу говорить с тобой о деле, господин барон.
– Увы, к такому старику, как я, девушки теперь ходят исключительно по делу, – развел руками Вик. – Что ж, я слушаю.
Ирина с недоумением посмотрела на барона и перевела взгляд на молодого человека, картинно облокотившегося на каминную полку и явно не собирающегося уходить.
– А, ты опасаешься моего молодого друга? – понял Вик. – Говори при нем, я ему доверяю. Это месьор Аррас из Аквилонии, мой дальний родственник – кажется, сын троюродной сестры моей племянницы, я все время забываю, – барон непринужденно улыбнулся. – Год назад я ввел его ко двору Его Величества. Весьма неглупый молодой человек, ему грозит ослепительная карьера при дворе.
Аррас, ничуть не смущенный комплиментами сановного родственника, поклонился и вновь бросил взгляд на Ирину. В его черных глазах плясали искорки.
– Да, Аквилония чудесная страна, – невпопад ответила Ирина, с трудом отводя взгляд от загадочных глаз молодого человека.
– Вижу, Аррас уже произвел впечатление, – усмехнулся барон. – Осторожней, Ирина – у его ног уже половина знатных дам Берлина.
– Это не повод для гордости, месьор Вик, – заговорил Аррас, улыбаясь. Голос у него был мягкий и проникновенный, а улыбка была из тех, что заставляют женщин ощущать сладкую дрожь в груди.
– Да… так о деле… – Ирина с трудом собралась с мыслями. – Выслушай меня, барон. Быть может, кое-что тебе покажется странным, но не торопись не соглашаться со мной.
Полузакрыв глаза, Вик внимательно слушал повествование рабирийки о событиях последних дней. Шамсудин и Сварог молчали, хотя киммерийцу иногда очень хотелось вставить свои замечания, особенно в описании побега из Каземата, где роль славянина была прорисована, по его мнению, недостаточно четко. Аррас небрежно листал какой-то фолиант, но от Сварога не укрылось, с каким жадным вниманием аквилонец вслушивается в слова девушки.
