– Наши люди следят за Корнелиусом, – продолжил Аррас. – Как только мы все выясним – сразу будем действовать.
Ирина, Аррас и Вик еще немного побеседовали о последних новостях в Немедии. Шамсудин молчал, точно каменный, и Сварог вполне понимал обиду туранца. Девушке явно не хотелось уходить, но за окнами уже темнело, и слуга уже дважды докладывал, что госпожа баронесса ждет мужа к обеду. Наконец, Ирина поднялась и простилась с Виком и Аррасом, заверив их, что вскоре доставит наследника целым и невредимым. Уходя, девушка обменялась с аквилонцем одним из тех многозначительных взглядов, что сулят бурное развитие отношений между мужчиной и женщиной. Сварог недовольно хмыкнул, Шамсудин отвернулся.
Когда за гостями закрылась дверь, Аррас обернулся к барону. В его глазах быстро таяла страстность, с которой он только что смотрел в лицо девушки.
– Забери тебя Нергал, Аррас! – воскликнул барон. – Я было подумал, что ты сошел с ума, раз собираешься им все рассказать. Но ты ловок, клянусь Митрой, и хитер как змея! – Вик посмотрел на своего собеседника со странной смесью восхищения и неприязни.
– Кто она? – спросил аквилонец.
– Ирина? – барон задумчиво смотрел в окно, как рабирийка и ее спутники садятся в экипаж. – Она работала на Канцелярию еще тогда, когда я играл в тряпичные куклы с сестрой. Потом был создан Пятый департамент под начальством герцога Лаварона, и Ирина стала там важной персоной. На ее счету немало улаженных дел, с которыми не могли справится лучшие дипломаты, генералы и царедворцы. Как шпионка она не имеет себе равных. Нимед ее очень ценил.
– Замечательная женщина, – холодно-оценивающе произнес Аррас. – Думаю, она из рабирийских гулей. Неплохо было бы иметь ее на нашей стороне.
– Не согласится, – покачал головой Вик. – Предана королю, как собака.
– Что ж, – задумчиво сказал Аррас, – мы можем получить ее поддержку и без ее согласия. Слава Митре, способ уже найден…
* * *
– Сварог, ты не мог бы идти чуточку потише? – задыхаясь, жалобно произнес мэтр Бебедор.
– Мог бы. Но тогда мы дойдем до места лишь к утру, – буркнул северянин, но, впрочем, слегка замедлил шаг. Шамсудин молча шел сбоку. Несмотря на небольшой рост, туранец как-то умудрялся никогда не отставать от своего гиганта-спутника.
Предыдущие два дня были наполнены лихорадочным обдумыванием плана спасения наследника престола. По просьбе Ирины Ревенд встретился с Агритасом, и легкомысленный сын графа, даже не задумавшись, подтвердил, что мальчик действительно находится у его отца. Агритас рассказал, что один из заговорщиков случайно увидел наследника в какой-то грязной харчевне, да еще и переодетого в платье девочки, но все равно узнал сына Нимеда и, едва веря в такую удачу, привел ребенка прямиком к Корнелиусу. Полируя ногти специальной пилочкой, Агритас пожаловался, что его жизнь, и так достаточно унылая из-за вечных претензий отца, после этого события привратилась в сущий кошмар. Граф стал зануден, как кукушка, твердит только о близкой возможности захватить власть, уже делит со своими сторонниками будущие посты и не отпускает сына в горы на охоту в предверии готовящегося переворота. Поведав это, Агритас же забыл о принце и пустился в описание интимных прелестей одной дамы, наслаждаясь пыланием ушей более скромного приятеля.
Начались долгие споры и обсуждения. Планы предлагались один другого невыполнимее. Наконец, Сварогу это надоело, и он сообщил, что воспользуется своим воровским опытом и просто заберется в дом графа, чтобы выкрасть мальчика. С собой сибиряк решил взять Шамсудина на случай непредвиденной драки. Дорогу к жилищу графа должен был показать мэтр Бебедор – пылкого Ревенда решили не ввязывать в столь щекотливое дело, как тайное проникновение в дом его патрона.
Ирина с готовностью одобрила решение Сварога. Вообще, после визита к барону Вику рабирийка вела себя не совсем обычно. Она рассеянно бродила по дому, на ее губах играла мечтательная улыбка, глаза затуманивались. Ирина никем не командовала и не препиралась с славянином. Сварогу стало даже неуютно, когда, после весело проведенного вечера в компании Ревенда и нескольких бутылей вина, результатом которого стала перебитая во время демонстрации приема «атакующий демон» посуда Сезии, выломанная дверь в спальню Ильмы и неуклюжая попытка перебравшего племянника философа соблазнить Ингоду, Ирина не обрушилась на сибиряка с обычными попреками, а просто махнула рукой и попросила Сезию приготовить огуречный рассол для забившегося от стыда в кладовку неудачливого любовника. Шамсудин все больше молчал и предпочитал проводить время в обществе высокоученого мэтра Бебедора.
…Сейчас сибиряк, полугном и философ были на подходе к особняку графа Корнелиуса. Неподалеку, укрывшись в темном переулке, их ждал Трим, держа в поводу трех коней. Мэтр Бебедор подслеповато щурил глаза в слабом свете масляных фонарей, освещающих ночью аристократический квартал Берлина. Окна многих домов были освещены, несмотря на ночь – здешние обитатели ложились поздно, избавленные от необходимости вставать с петухами, чтобы заработать на хлеб.
– Ну, где же дом Корнелиуса? – нетерпеливо спросил Сварог. – Мы тут кружим уже невесть сколько времени, так недолго и на стражу напороться!
– Сейчас… сейчас… – бормотал философ, осматривая очередной особняк. – Были там львы у входа или тигры?.. А, нет, эти… с крыльями… грифоны.
– Грифонов мы уже прошли, – сообщил Шамсудин.
– Да? – удивился Бебедор. – Надо же, а я не заметил. Там еще балкон над дверью должен быть, и поддерживают его такие полуобнаженные женщины…
– Женщин еще не было! – твердо сказал Сварог. – Давайте дальше искать.
Наконец, мэтр остановился и указал на один из домов.
– Вот этот! – уверенно произнес Бебедор.
– Но здесь у входа птицы! Это грифы! – недоуменно сказал Шамсудин.
– Ну, грифы, грифоны – какая разница? – раздраженно отмахнулся философ.
– А женщины где? – сибиряк крутил головой в поисках обещанных мэтром полуобнаженных красавиц, но видел лишь мускулистых воинов в полном облачении, подпирающих своими могучими плечами широкий балкон с ажурной решеткой.
– Может, там и не женщины были, – пожал плечами Бебедор. – Но балкон-то есть!
– А ты уверен, мэтр, что это действительно дом графа Корнелиуса? – опасливо поинтересовался туранец.
– Конечно, уверен! – обиженно заявил философ. – На память я, слава Митре, пока не жалуюсь!
– Балкон – это хорошо… – задумчиво протянул Сварог. Наклонившись, он скомандовал:
– Давай, Шамсудин, лезь!
Туранец в растерянности потоптался на месте, потом, догадавшись, чего от него ждут, залез на плечи славянина. Сварог с некоторым трудом распрямился.
