При этих словах эльф снова пристально взглянул на меня. Я отвела взор и понимающе переглянулась с кузинами. Ох уж эти эльфы! Считают, что только они способны на подвиги и самопожертвование.
— Вы намекаете, — тем временем сказала тетушка, — что Аллуниэль влюбилась в этого Нирина под воздействием обстоятельств?
— Кто же знает, — развел руками капитан, — как все было на самом деле? Известно, что Аллуниэль влюбилась в Нирина, а он полюбил ее.
Я еще раз попыталась представить пару эльфийки и гнома. И по-прежнему у меня в голове никак не складывался данный образ! Мою попытку прервал недовольный голос Лиссандры:
— Конечно же эльфы, узнав об этом, были против?
— Когда мы, — с нажимом произнес Эльлинир, — узнали, где находится Аллуниэль, то потребовали от гномов выдать беглянку ее семейству.
— И что? Гномы не подчинились? — с уверенностью спросила я.
— В том-то и дело, что подчинились, — с усмешкой посмотрел на меня женишок.
— И даже извинились, — добавил Маркуис.
Мы с кузинами разочарованно переглянулись, а тетушка поинтересовалась:
— Как же так? Из предыдущих ваших слов я уяснила, что Нирин и Аллуниэль вместе? Разве это не так?
— Так, — с явной неохотой кивнул Эльлинир.
Мы с ожиданием и надеждой взглянули на него, но вредный эльф не спешил продолжать, он задумчиво крутил бокал в руках, как будто это было самым главным занятием в его жизни. Тогда мы перевели взгляд на двух других эльфов, и Маркуис, не выдержав, выдал:
— Нирин украл Аллуниэль!
— Потрясающе! — выдохнула я.
— Вот молодец! — хлопнула в ладоши Лиссандра.
— О как! — восхитилась Йена.
— Как же он это сделал? — прагматично спросила тетя Ратея. — Насколько я знаю Сверкающий Дол, чужаку туда просто так не попасть.
Эльлинир недовольно сверкнул глазами, но ничего не ответил.
— Действительно, в Сверкающем Доле великолепная охрана, — пробубнил Маркуис.
— Но этому гному, видимо, помогли боги! — вздохнул Эзагрус. — Так как он не только проник на наши территории, но и выкрал Аллуниэль прямо из ее собственной спальни.
— Вот это да! — потрясенно произнесла я.
— Вот это любовь! — слаженно выдохнули кузины.
— И отчего же эльфы не снарядили погоню? — поинтересовалась тетушка.
— Снарядили, — удрученно кивнул Маркуис.
— Но не догнали? — догадалась я.
Эльфы молча и с недовольством переглядывались, явно решая, кто будет продолжать рассказ. Я тем временем сделала последний глоток вина, осознав, что за разговорами даже не заметила, как мой бокал опустел.
— Не догнали, — раздосадован но ответил капитан.
— Влюбленным помогали сами боги, — уверенно заявила Йена.
— Может, и боги, — резковато отозвался Эльлинир. — Кто же кроме них смог надоумить этого пустоголового гнома захватить с собой друзей с необходимыми материалами для постройки механического двигателя!
— А вы не допускаете возможности, что этот гном не пустоголовый, а просто влюбленный? И он очень хотел воссоединиться со своей возлюбленной! — злорадно заметила я.
— Да, судя по вашему рассказу, Нирин очень даже умен, — поддержала меня Лиссандра.
Эльлинир недобро глянул на нас с кузиной, но ничего не сказал, зато Маркуис не менее ядовито ответил:
— Ну да, ну да… У него даже хватило мозгов установить двигатель на похищенный корабль и тем самым, добавив ходу, уйти от погони.
— Эльфы смирились? — задала вопрос тетя Ратея.
— Смирились, — сухо кивнул Эльлинир.
— Но уже после того, как были проведены переговоры и было заключено соглашение на поставку механических двигателей с их дальнейшим обслуживанием, — пояснил капитан.
— Впрочем, и гномы остались довольны, — добавил Маркуис. — Нирину досталась Аллуниэль, а правителю перепала немалая доля в оговоренном деле.
Мы задумались, а Эзагрус подвел итог:
— Вот такая история. Теперь вы понимаете, почему и эльфы, и гномы не желают ее огласки?
Я кивнула. Эльфы боятся бесчестья, а гномы скрывают сумму, выплачиваемую им по соглашению.
В этот момент в каюту внесли торт и травяные напитки к нему, разлитые по трем разным чайникам.
— Этот торт, — пояснил капитан, — испечен в вашу честь, террины. А к нему на выбор три разных напитка: первый — известный вам взвар из листьев сморры с шиповником, второй — горячий эльфийский напиток из ягод и цветов аримэ, а в третьем находится редкий напиток кафей.
Мы с кузинами переглянулись — про кафей мы только слышали. Этот напиток готовили из зерен растения каф, которое произрастало у юго-восточных соседей Норуссии — темнокожих жителей страны Зилии. Эти зерна не пользовались популярностью в провинции, зато в Славенграде кафей подавали каждое утро к завтраку.
— Кафей? — переспросила тетушка. — Помню, по молодости часто его употребляла, чтобы долго оставаться бодрой, когда требовалось сторожить ночью.
— Все так, — кивнул Маркуис. — Данный напиток обладает бодрящими свойствами.
— Именно поэтому я думаю, что девочкам не нужно пробовать кафей за ужином, — сурово сказала тетя. — Сегодня им нужно хорошо выспаться, чтобы завтра на ясную голову продолжить подготовку к экзаменам.
— Как скажете, почтеннейшая госпожа Ратея, — согласился капитан.
Мы с сестрами попросили наполнить наши чашки настоем аримэ. Я не особо любила этот напиток, но давно уже не пила его, поэтому решила вспомнить забытый вкус.
Напиток оказался приятным, в меру горячим, в меру кисловатым, слегка терпким на вкус. Торт тоже был восхитительным.
— Вы нас балуете, господа, — отметила тетушка Ратея, отправляя в рот очередную ложку с кусочком этого кулинарного шедевра.
— Мы рады вам угодить, — подольстился Эльлинир и обворожительно улыбнулся, а я решила в очередной раз испортить ему настроение:
— Теперь понятно, почему о такой романтической истории не поют менестрели. Эльфы боятся, что, узнав про это, их невесты начнут толпами сбегать от женихов к тем же гномам, например!
Эльлинир, повернувшийся в мою сторону, смог бы заморозить своим взглядом и вулкан.
— Барышня, — и от его слов веяло зимней стужей, — я в очередной раз за сегодняшний вечер повторяю вам, что от жениха-эльфа не так просто сбежать, а от меня так и вовсе невозможно!
— А у Этель получилось? — ядовито заметила Лисса.
Мы с рыжей переглянулись и улыбнулись друг другу.
Ложка тети с угрожающим стуком опустилась на блюдце, но ничего сказать она не успела, эльф ее опередил.
— Смею напомнить, барышни, что это я отказался жениться на вашей кузине, — все так же холодно выговорил он.
