— Ларс Разенна!
Черный конус на миг вспыхнул алым, как будто на тлеющий огонек дунули изо всех сил, и погас. И тут же загрохотало, залязгало железо, затопали сапоги, кто-то начал распоряжаться отвратительным голосом холуя, дорвавшегося до власти. Мелькнули факелы. Со всем рядом, явно наугад, заорали: «Стой, стрелять буду!» И неприятно загоготали. Протрубил рог. Потом кто-то выругался и начал кашлять и сморкаться.
Все это происходило очень близко, но совершенно невидимо для глаз. Внезапно Анну-Стину схватили несколько человек, и сразу резко запахло потом, смазными сапогами и чесноком. Они ловко набросили ей на голову платок и поволокли, переговариваясь хриплыми разбойничьими голосами на каком-то незнакомом языке. Вокруг стало темно и холодно. Гораздо холоднее, чем на болоте под ветром. Она не понимала, куда ее волокут, пока ее не поставили на ноги и не сдернули платок с лица.
Анна-Стина перевела дыхание и выпрямилась. Прямо перед ней в кресле с высокой прямой спинкой сидел старик с длинными серебряными волосами в кольчуге из темного металла. Он имел утомленный вид, но держался властно. Длинные тонкие пальцы, обхватившие подлокотники кресла, слегка подрагивали. Пронзительные черные глаза старика смотрели на девушку не мигая. Казалось, он решает какую-то задачу и ищет ответ в картине, застывшей у него перед глазами: полутемная комната, скупо освещенная факелами, двое стражников, коренастых тупиц с преданными глазами, и высокая женщина, растрепанная, в грязной, липнущей к ногам юбке, и серой шали, перевязанной на груди крест-накрест.
Старик иронически поднял брови и сделал стражникам знак отпустить ее. Они убрали руки за спины и отступили на несколько шагов. Мельком заглянув в прозрачный хрустальный шар, старик снова перевел взгляд на свою пленницу и, наконец, заговорил низким, очень звучным и молодым голосом:
— Имя.
Она молчала. Хозяин замка улыбнулся и посмотрел на стражников. Они снова приблизились к Анне-Стине, однако хватать ее не стали, поскольку она стояла неподвижно. Неожиданно она разозлилась.
— Я устала, — сказала она резко. — Черт вас побери, если вы хозяин этого притона, так велите подать мне стул!
Чародей рассмеялся. Сильные руки стражников опять схватили ее, и не успела она опомниться, как ее грубо усадили на жесткое кресло без спинки. Старик перестал смеяться и отрывисто бросил:
— Болваны!
Стражники куда-то исчезли, и в комнате стало тихо. Тогда чародей поднялся с кресла и повторил свой вопрос:
— Как твое имя?
На этот раз девушка поняла, что придется отвечать. Она подняла голову и вполголоса сказала:
— Анна-Стина Вальхейм.
Торфинн помолчал. Потом произнес негромко, но так, что она не нашла в себе сил возражать:
— Подойди ближе, Анна-Стина Вальхейм.
Она повиновалась. Торфинн указал ей на хрустальный шар, и неожиданно она увидела, что там что-то шевелится. Наклонившись, она разглядела в глубине кристалла дома, людей — и вдруг поняла, что видит улицы Ахена. Вот развалины баррикады на Малой Торговой. Из-под обломков вытаскивают тела убитых. Взъерошенный человек в меховой куртке сидит на окровавленном снегу, обхватив голову руками.
Анна-Стина вгляделась повнимательнее. Ее длинные волосы, скользнув, упали на кристалл, и она нетерпеливо отбросила их.
Черноволосый Завоеватель распоряжался солдатами, разгребавшими руины. Он стоял на перевернутой телеге, расставив ноги в сапогах, и размахивал левой рукой, в которой держал пистолет. Анна-Стина узнала его, и красные пятна выступили на ее побледневшем лице: Бьярни. Кого-то из мятежников подволокли к нему, и Бьярни, не глядя, выстрелил ему в голову. Все происходило бесшумно, но Анна-Стина прикрыла ладонями уши.
Косматый Бьярни проговорил что-то, кривя губы, и вдруг улыбнулся своей жуткой улыбкой. К нему притащили еще одного мятежника и что-то сказали — видимо, что-то важное, потому что Бьярни опустил пистолет и начал рассматривать пленника с хищным любопытством. Это был рослый человек с темно-русыми волосами. На его одежде в двух-трех местах были видны темные пятна крови. Когда он поднял голову, Анна-Стина чуть не вскрикнула
— это был ее брат. Косматый что-то сказал ему. Ингольв плюнул себе под ноги и от вернулся.
Торфинн, который все время внимательно следил за Анной-Стиной, стремительно подошел к ней и взял за плечо.
— Кого ты здесь увидела?
— Никого.
— Не лги мне, Анна-Стина Вальхейм.
— Я не лгу, — сказала она упрямо.
Торфинн пожал плечами.
— Если бы ты была подогадливее, ты бы сообразила, что я всегда могу добраться до твоих мыслей.
— Так доберитесь, — сказала она.
Стражники, выскочившие неизвестно откуда, вцепились в ее руки и подтащили к креслу, с которого только что встал Торфинн. Они швырнули ее на жесткое сиденье. Она хотела вскочить, но шары, венчающие спинку кресла, вспыхнули багровым светом, как два недобрых глаза, и она обессиленно замерла.
Торфинн хмыкнул, снимая со стены масляную лампу, сделанную в виде бьющей хвостом рыбы. Из раскрытого рта рыбы потекла струйка дыма. Она обволакивала кресло, как лента, подбираясь к горлу неподвижно сидящей Анны-Стины. По этой ленте в самое ухо пленницы вползал вкрадчивый голос чародея:
— Я Торфинн, хозяин Кочующего Замка. Кто ты?
Догадываясь, что произнесенное сейчас имя даст чародею ключ к ее воле, Анна-Стина молчала. Но голос не уходил, въедался в мысли:
— Кто ты, девушка? Кто ты?
Против своей воли она ответила:
— Я Анна-Стина Вальхейм из вольного Ахена.
Торфинн тихо засмеялся.
— Ты смотрела в магический кристалл, Анна-Стина Вальхейм?
— Да.
— Скажи: «Торфинн, господин мой».
— Да, Торфинн, господин мой.
— Назови имена.
— Косматый Бьярни, будь он проклят.
Она замолчала. Дымная лента шевельнулась, и голос Торфинна зазвучал резче.
— Кто был второй?
— Мой брат.
— Кто из вас старше?
— Мы родились в один час.
— Что сделает с твоим братом твой враг, Косматый Бьярни?
Ровно, спокойно, словно читая по книге, она произнесла:
— Мой враг Косматый Бьярни убьет моего брата.
— Анна-Стина Вальхейм, ты хочешь этого?
— Нет, — тут же ответила она все так же равнодушно.
— «Торфинн, господин мой», — напомнил Торфинн, и она безразлично согласилась:
— Торфинн, господин мой.
Торфинн протянул руку, и один из слуг мгновенно подал ему дымчатый шар, сняв его с медной подставки. Чародей поднес шар к лицу Анны-Стины и после этого спросил:
— Что ты отдашь мне за жизнь своего брата?
Не обращая внимания на шар, словно его не было в помине, она ответила:
