— Боже мой! Он не поранился?
— Нет. Эмбер говорит, он сильно испугался. Или он боится высоты, о чем не знал раньше, или произошло что-то еще. Что-то сверхъестественное.
Куки схватилась за висевшую на плече сумку:
— Я с тобой.
— Нет. Она не хотела, чтобы я тебе об этом говорила, так что придется притворяться, будто ты ничего не знаешь.
— Еще чего! Чарли, сейчас не самое подходящее время играть роль любимой тетушки. Она прогуляла уроки. Случиться могло что угодно! Она у меня будет сидеть под домашним арестом до конца своих дней на земле. Если, конечно, я позволю ей до этого дожить.
— Я уже пообещала, что ничего тебе не скажу. К тому же тебе надо готовиться к свиданию.
— К свиданию? — взвизгнула Кук. — Шутишь?! Не пойду я ни на какое свидание.
— Мне пришлось немало потрудиться, чтобы все устроить, так что не смей мня подводить. Это и Эмбер касается. Ты должна вести себя так, будто ничего не знаешь.
— Это еще зачем? Чтобы ты могла поиграть в героя? Я совершено не против побыть в этой ситуации плохим парнем, Чарли. И она будет наказана за прогулы и опасные авантюры.
— Солнце, я все понимаю, — примирительно сказала я, положив руку ей на плечо. — Но сама увидишь, Эмбер поступит правильно. Дай ей шанс самой все тебе рассказать. Если она узнает, что я проболталась, то никогда больше не будет мне доверять.
— Не могу я сейчас переживать из-за ваших с ней отноше…
— Она все мне рассказывает, Кук, — многозначительно проговорила я, пытаясь достучаться до подруги. — Недавно спрашивала о методах контрацепции.
Учитывая, что нам приходилось работать с ограниченным объемом оперативной памяти, Куки обрабатывала информацию со скоростью приблизительно двадцать четыре байта в секунду. А потом вдруг заорала на меня:
— Ей двенадцать!!!
Я вздрогнула и посильнее прижала к груди телефон, надеясь, что Эмбер ничего не услышала. Вслух такие новости действительно звучали не очень.
— Я собиралась тебе рассказать, честное слово. — И тут я просияла: — Она мне сказала, что хочет подождать с сексом, пока не выйдет замуж. — Куки мигом успокоилась, а я добавила: — Вот только она не знает, когда хочет обзавестись детьми, поэтому и интересовалась, как лучше всего предохраняться.
— И ты купилась?
— В моем генетическом коде встроенный детектор лжи, или ты забыла? Ничего такого она не делала, клянусь. А если тебе интересно, Квентин тоже девственник.
— Даже думать не хочу, как ты это выяснила.
И все-таки я сочла нужным объясниться:
— Покопалась в ее телефоне, пока она спала. Мне нужно было знать наверняка, что причин для волнений нет. Квентина в вашу жизнь притащила я. И я точно не переживу, если с Эмбер что-нибудь случится, а ты на меня разозлишься.
— Чарли, у Эмбер своя голова на плечах. Я бы не стала обвинять тебя в…
Я расслышала голос Эмбер и подняла палец, перебив Куки.
— Я тут, — сказала я в трубку. — Уже еду.
Когда я снова прижала телефон к груди, Куки сказала только одно слово:
— Езжай.
Выскочив из квартиры, я помчалась к Развалюхе. Канатная дорога была в пятнадцати минутах езды от дома. Еще двадцать минут уйдет на подъем. Оставалось только надеяться, что Квентин меня дождется.
* * *
В чем проблема и почему Квентин не хотел спускаться вниз, я поняла сразу. Вокруг не было ничего более жуткого, чем мертвая девочка в лохмотьях. Наверное, она поняла, что Квентин ее видит, потому что меня раскусила сразу. Она стояла прямо передо мной. Темные грязные волосы закрывали почти все лицо, но из-за прядей сверкали глаза. Не заметить их было невозможно, потому что она подобралась ко мне практически нос к носу, и в глазах не было ни намека на жизнь. Куда бы я ни поворачивалась, она оказывалась передо мной, нос к носу, и смотрела на меня своими жуткими глазищами. Зуб даю, в какой-то момент жизни (или смерти) она вылезла в мир прямо из экрана телевизора.
Но надо отдать Квентину должное. У него было полное право не хотеть залезать в вагончик канатки. Девочка была жуткая до невозможности. Мне тоже спускаться с горы резко расхотелось.
Я достала телефон и попыталась с ней поговорить, но она только молча смотрела на меня. Впрочем, как будто толком и не видела. Из-за нее я не могла даже насладиться прекрасными видами. Стоило повернуться к широкому окну вагончика, она была тут как тут — парила снаружи, наводя еще больше жути.
— Послушай меня внимательно, — отчеканила я, еще крепче стискивая в руке телефон, — прекращай это непотребство и переходи уже через меня.
Пассажиры вокруг притихли и засучили ногами. Что ж, упрекнуть их не в чем. Мои разговоры в одни ворота с мертвецами часто со стороны кажутся странными. Даже с телефоном. Но сейчас ничего поделать с этим было нельзя.
— Ты пугаешь людей. Или ты делаешь это намеренно?
Ответа я не получила.
Мы приближались к остановке на вершине горы, и я уже всерьез сомневалась, что уговорю Квентина спуститься, пока жуткая девочка ошивается поблизости. Может быть, он согласится сесть в вагончик с закрытыми глазами. И все-таки было бы лучше, если бы она перешла.
Я опустила голову и стала накапливать энергию в сгусток. Никогда раньше такого не делала, но, может быть, мне все-таки удастся заставить ее перейти, хочет она того или нет. Дождавшись, когда внутренняя сила успокоилась, я выпустила ее наружу — осторожно, ласково. Мне не хотелось принуждать девочку — только уговорить, завлечь. И, кажется, это сработало. Девочка подалась ближе. А потом вцепилась прямо мне в лицо.
Ну класс. Я стояла посреди набитого людьми вагончика с прилипшей к лицу мертвой девочкой. По-моему, это по всем статьям неправильно.
И нарисовавшийся рядом Ангел был со мной полностью солидарен:
— Как-то это стремно, pendeja[13]. Аж жуть берет.
Девочка прилипла, как магнит. Стряхнуть ее и не выглядеть при этом в глазах остальных пассажиров маразматичкой и никак не могла. Не то чтобы это хоть когда-то меня останавливало, но все-таки.
— Добро пожаловать в клуб, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Ну и как мне от нее избавиться?
Ангел рассмеялся, явно наслаждаясь моими страданиями. Еще миллиметр, и правый глаз девочки коснулся бы моего левого. Я моргнула и почувствовала, как задела ресницами ее ресницы. Когда наклоняла голову я, наклоняла и она. Я пыталась отстраниться — она подавалась вперед. Даже не помню, когда в последний раз мне было так не по себе.
— Вы как сиамские близнецы.
— Вообще-то их называют сросшимися, — поумничала я. — И ради кленового сиропа, отцепи ее от меня!
