– … и вот в вас опять как будто бес вселился, – закончила за него рассказ Параскева.
– Не сердись, помоги, – вдруг бухнулся ей в ноги Иван. – Это ж сын мой единственный.
– А мы все думали, от кого наша строгая учитилка дите нагуляла. Ты не только хвосты коровам крутить умеешь, – встряла в разговор Зинаида.
– Цыц? – крикнула на нее Параскева. – Где мальчик?
Толпа расступилась, и старуха увидела парня, лежащего на лавке у забора. Она подошла ближе и покачала головой. В лице у Алеши не было ни кровинки. Нос заострился. Знахарка взяла его прохладную и влажную руку, провела по груди, по животу. Парень открыл глаза и чуть слышно прошептал.
– Правы вы были Прасковья Ивановна, отомстили нам леший с русалками.
– Не леший виноват, а твоя дурная голова, – проворчала Параскева. – Двое дерутся, третий не лезь.
Она повернулась к рыдавшей рядом женщине.
– В город его надо везти. Срочно. У Алеши кровотечение внутреннее. Ударился сильно. Зашивать надо.
Женщина молча кивала головой, а потом опять начала всхлипывать.
– Вот клуша, – рассердилась Параскева. – Хватить рыдать! Кому твои слезы нужны? Степан! – повернулась она к людям. – Нужна машина. Везите парня в больницу.
Глава молча бросился за калитку.
Параскева порылась в карманах передника, достала моток тонкой бечевки и стала снимать мерку с парня. Вдоль, поперек, дину рук, длину, ног. Она тихонько бормотала что-то под нос и завязывала на бечевке узелочки.
– Да ты никак мерку на гроб снимаешь? – вдруг прекратила рыдать мать Алеши. – Не отдам, – бросилась она к сыну. – Никуда не поедет. Дома сама выхаживать буду.
Параскева собралась что-то ответить, и тут в калитку вбежал местный фельдшер. Присланный недавно в деревню по распределению вчерашний студент необычайно серьезно относился к своим обязанностям. Знахарке нравился этот беспокойный молодой человек, фанатично относящийся к работе.
Он подскочил к лежащему парню. Ощупал его и повернулся к толпе:
– Где глава? Срочно нужен транспорт в больницу.
– Уже побежал за машиной, – успокоила его Параскева. – А ты молодец. Станешь хорошим врачом.
– Мне ваши похвалы не нужны, – посуровел парень. – И вы хороши, – повернулся он к людям. – У парня внутреннее кровотечение, а вы тут дедовскими способами лечить пытаетесь. Вместо того, чтоб в медпункт идти, к знахарке притащились, – он хотел сказать что-то еще, но тут, скрипя тормозами, у забора затормозил ПАЗик.
– Нам нужна ровная поверхность. Доски или что-то в этом роде, – забеспокоился фельдшер. – Автобус не приспособлен для перевозки больных.
– Дверь с сарая снимите, – посоветовала Параскева.
Мужики побежали к сараю, и спусти несколько минут ПАЗик тронулся с места, увозя Алешу, молодого фельдшера и продолжающую рыдать Галину в город.
Люди, потоптавшись еще на дворе у Параскевы, стали с виноватым видом расходиться по домам. Только Иван угрюмо, но решительно залез к старухе в сарай. Взял там инструменты и принялся восстанавливать разломанный толпой в нескольких местах забор.
Знахарка достала из кармана бечевку с узелками и отправилась на задний двор. Нашла нужный куст травы. Достала ножик, выкопаа под кустом ямку. Затем сложила в нее бечевку и, зарывая, начала читать заговор: «Матушка-травушка, ты Алешеньку, спаси, кровь останови. Болезни себе забери: тебе на исхождение, ему на выздоровление.» Закончив ритуал, она засыпала ямку и, почувствовав взгляд, обернулась. Иван озадаченно смотрел на Параскеву.
– Так это ж, просто крапива, – недоуменно произнес он. – Неужели поможет? – в глазах его плескалось отчаянье, смешанное с безумной надеждой.
– А ты хочешь, чтоб помогло? – обратилась к нему Параскева.
– Больше жизни, – не задумываясь ответил Иван. – Должен я своему сыну. Много должен. Не признавал его, не договорил, не… – он запнулся, не в силах произнести больше ни слова.
– Так наговоритесь еще, – ободряюще улыбнулась Параскева. – Теперь иди домой, отдохни. – Она мягко вытолкала Ивана со двора. – И не наступай второй раз на те же грабли, – прошептала она, глядя вслед уходящему пастуху.
Колдун открыл глаза и увидел склонившуюся над ним миловидную темноволосую женщину. Она заботливо провела рукой по его лбу и улыбнулась: «Тебе, что опять кошмар приснился?»
Он огляделся, пытаясь понять, как очутился в сумрачной комнате, где единственное небольшое окно было занавешено плотной шторой, а расставленные вокруг кровати ароматические свечи источали удушливый смрад.
– Где я? – чуть слышно пробормотал он, собирая по закоулкам памяти хоть какую-то полезную информацию.
– У нас дома, милый, – ласково улыбнулась женщина.
Вот только в глазах ее промелькнуло беспокойство. Или это просто блики от пляшущих язычков свечей, сделали ее лицо тревожным?
– Вот уж две недели после свадьбы ты дома. Приболел. На-ка выпей то, что тебе доктор прописал, – женщина быстро поднесла к его рту небольшой стаканчик с темной жидкостью, и колдун автоматически сделал глоток. Питье обожгло горло, и он закашлялся. Вкус напитка был точно ему знаком. Память услужливо подсунула воспоминание: подземелье, по сырым каменным стенам текут ручейки воды, и чья-то костлявая рука подносит кружку с бурой жидкостью.
– Это нельзя пить, – услышал он голос матери как будто наяву.
И, зайдясь в новом приступе кашля, неуклюже махнул головой, выбивая из рук тетки стаканчик. Темная жидкость некрасивым пятном растеклась по полу. Но женщина не рассердилась.
– Ничего, все пройдет, – ласково улыбнулась она. – Ну, скажи, как меня зовут?
– Алина, – хотел произнести колдун.
Но тут увидел, как из-за спины женщины, выглянула мордашка озорной девчонки лет семи. Она откинула со лба непослушные светлые кудряшки и, подмигнув ему, поднесла палец к губам.
– Ну, так как? – улыбаясь, повторила вопрос тетка, настороженно вглядываясь в его лицо.
Илья ничего не ответил, попытался было приподняться на кровати, но как будто раскаленные цепи впились ему в руки и в ноги. Он со стоном откинулся на подушку.
– Такое же бревно, как и прежде, – злобно и расстроено произнесла женщина. Ненужная улыбка сползла с лица. Она нахмурилась. – И где я просчиталась? В мои планы входило обездвижить тебя, но никак не превратить в обрубок дерева, – она отвернулась, видимо, потеряв к колдуну интерес, и зашуршала бумагами.
– Хранитель, ко мне, – резко крикнула она, и черная тень скользнула к ногам. – Возьми книгу, – она бережно отдала фолиант в красном переплете в лапки тощего черного существа. – Книга права. Мне нужно добраться до трав в лесу. Надеюсь, Рыжик оправдает мои надежды и тогда, – она так резко повернулась к колдуну, что он едва успел закрыть глаза. – Тогда, – ее голос звучал у него над самым ухом, – мне не нужно будет с тобой возиться, муженек. Тем более, что я и так получила от тебя то, что хотела, – она рассмеялась дребезжащим каркающим смехом.
