— Он умеет, — встрял Тирион, прежде чем сырный лорд успел открыть рот, — однако у него это получается лучше в специальном седле и на лошади, которую он хорошо знает. Еще он умеет разговаривать, а если надо — то и поддержать беседу.
— Значит, умеет. Я — Халдон, лекарь в нашем маленьком братстве. Некоторые зовут меня Полумейстером. Мой компаньон — сир Утка.
— Сир Ролли, — поправил его здоровяк. — Ролли Дакфилд. Каждый рыцарь может посвящать в рыцари, и Гриф посвятил меня. Ну а ты, карлик?
— Его зовут Йолло, — быстро ответил Иллирио.
Йолло? Йолло звучит как кличка обезьяны. Хуже того — это пентошийское имя, а любой дурак заметит, что Тирион не пентошиец.
— В Пентосе меня зовут Йолло, — сказал он, попытавшись исправить положение, — но моя мать назвала меня Хугором Хиллом.
— Ты маленький король или маленький бастард? — спросил Халдон.
Тирион понял, что ему нужно быть осторожнее с Халдоном Полумейстером.
— Каждый карлик — бастард в глазах своего отца.
— Без сомнения. Хорошо, Хугор Хилл, ответь-ка мне на это: как Сервин Зеркальный Щит убил дракона Урракса?
— Он прятался за своим щитом. Поэтому Урракс видел только своё отражение, пока Сервин не воткнул ему в глаз копьё.
Халдона это не впечатлило:
— Даже Утка знает эту легенду. А сможешь ли ты назвать мне имя рыцаря, который пытался провернуть такую же хитрость с Вагаром во время Танца Драконов?
Тирион ухмыльнулся:
— Сир Байрон Сванн. На беду его поджарили… Только вот дракона звали Сиракс, а не Вагар.
— Боюсь, что ты путаешь. В "Правдивой истории Танца Драконов", мейстер Мункун писал…
— …что это был Вагар. Великий мэйстер Мункун ошибся. Оруженосец сира Байрона видел смерть своего господина и написал его дочери, как это произошло. Он говорил, что это была Сиракс, самка Рэйнира, что звучит более правдоподобно, чем версия Мункуна. Сванн был сыном межевого лорда, вассалом Штормового Предела, где правил Эйгон. На Вагаре летал принц Эймонд, брат Эйгона. С какой стати Сванну убивать его?
Халдон поджал губы:
— Попытайся не упасть с лошади. А если все же умудришься, тогда лучше ковыляй обратно в Пентос. Наша робкая дева не будет дожидаться ни человека, ни карлика.
— Робкие девы — мой любимый тип. Не считая распутниц. Скажи мне, куда отправляются шлюхи?
— Разве я выгляжу как человек, который часто посещает шлюх?
Утка иронически рассмеялся:
— Он не осмеливается. Лемора заставит его молиться о прощении. А кроме того, парень может захотеть пойти с ним, и тогда Гриф отрежет ему член и засунет в глотку.
— Ну, — сказал Тирион, — мейстеру член особо не нужен.
— Халдон же все-таки Полумейстер.
— Ты, кажется, находишь карлика забавным, Утка, — произнес Халдон. — Он может ехать вместе с тобой, — и развернул свою лошадь.
Утке понадобилось еще несколько секунд, чтобы привязать сундуки на трех вьючных лошадей. К тому времени Халдон пропал из виду. Утка, казалось, принял его предложение совершенно спокойно. Он качнулся в седле, сгреб Тириона за воротник, поднял и усадил перед собой:
— Покрепче держись за луку седла, и все будет в порядке. У этой кобылы легкий приятный аллюр, а дорога драконов гладкая как девичья задница, — взяв узду в правую, а поводья в левую руку, сир Ролли пустил лошадь рысью.
— Удачи, — крикнул им вслед Иллирио. — Скажите мальчику, я сожалею, что меня не будет на его свадьбе. Я встречусь с вами в Вестеросе. Клянусь руками моей милой Серры.
В последний раз Тирион Ланнистер видел Иллирио Мопатиса стоящим в своем парчовом халате возле паланкина и сгорбившим массивные плечи. Фигура магистра скрывалась в пыли из под лошадиных копыт, и сырный лорд казался почти маленьким.
Утка нагнал Халдона Полумейстера через четверть мили. После этого всадники продолжали путь бок о бок. Тирион вцепился в высокую луку, нелепо свесив короткие ножки и зная, что его ждут волдыри, судороги и натертые ссадины.
— Интересно, что пираты Кинжального Озера сделают из нашего карлика? — сказал Халдон, когда они ехали.
— Жаркое из карлика? — предположил Утка.
— Урхо Немытый самый ужасный из них, — поведал Халдон, — одной его вони достаточно чтобы убить человека.
Тирион пожал плечами:
— К счастью, у меня нет носа.
Халдон натянуто улыбнулся:
— Если мы случайно встретимся с Леди Коррой на Зубах Ведьмы, у тебя скоро, возможно, не будет и других частей тела. Не зря ее называют Коррой Жестокой. Экипаж на ее корабле — прекрасные юные девы, которые кастрируют каждого мужчину, взятого в плен.
— Ужасно. Я могу описаться со страху.
— Не стоит, — хмуро предостерег его Утка.
— Как скажешь. Если мы натолкнемся на эту Леди Корру, я быстро надену юбку и представлюсь Серсеей, самой известной бородатой красоткой в Королевской Гавани.
На это раз Утка рассмеялся, а Халдон произнес:
— А ты забавный коротышка, Йолло. Говорят, Скрытый Господин гарантирует свое покровительство любому, кто сможет его рассмешить. Возможно, Его Серая Светлость выберет тебя, чтобы украсить свой угрюмый двор.
Утка с тревогой глянул на своего спутника:
— Нехорошо так шутить, не когда мы так близко к Ройне. Господин услышит.
— Премудрость от Утки, — сказал Халдон. — Прошу прощения, Йолло. Не нужно так бледнеть, я просто пошутил. Принц Печалей не так-то просто награждает своим серым поцелуем.
Его серый поцелуй. От мысли о нем карлика бросало в дрожь. Смерть перестала ужасать Тириона Ланнистера, но серая хворь — другое дело. Скрытый Господин — всего лишь легенда, сказал он себе, он не более реален, чем призрак Ланна Хитроумного, обитающего, по слухам, на Утесе Кастерли. Но все равно он попридержал язык.
Неожиданное молчание карлика прошло незамеченным, так как Утка решил развлечь его своей историей. Отец Утки был оружейником в Узком Мосту, рассказывал он, поэтому сын родился со звоном стали в ушах и с малых лет учился владеть мечом. Здорового и подающего надежды паренька приметил старый лорд Касвелл и предложил ему место в своём гарнизоне, но юноша хотел большего. Он видел, как слабовольный и хилый сынок лорда стал сначала пажом, затем оруженосцем, а потом и рыцарем.
— Худосочный подлый подхалим! Но у старого лорда было четверо дочерей и только один сын, так что против него и слова нельзя было сказать. Другие оруженосцы едва осмеливались даже прикоснуться к нему во дворе.
— Однако ты оказался не таким робким, — Тириону было несложно догадаться, что произошло дальше.
