– Целитель? - подозрительно спросила она. - Ты?
Я кивнул.
– Вы меня помните?
Она снова прищурилась.
– Как не помнить. Вырос ты, да лицо позабыла.
"Я же говорил, что помнят…" - довольно пропел ветер.
– А ты еще лечишь своим гипнозом-шмынозом? - робко поинтересовалась она, и сходство с Бушковой немедленно пропало.
Эх, давненько я не лечил…
– Конечно…Э-э…а у вас что-то болит? - никакой боли я не чувствовал, но мало ли.
– Не у меня у сына, - теперь ее взгляд стал просящим.
Я все же позволил себе глянуть на Сашку, который больше не веселился.
– Ваш сын здесь? - спросил я. Кришна Кришной, проблемы проблемами, но я давно для себя решил, что если я могу помочь, я помогаю.
– Да-да, - засуетилась женщина, широко распахивая дверь своего домика передо мной.
Сашка остался лицезреть поросят, а я вошел в скромную обитель, действительно скромную, но очень чистую и уютную. Я вытер ноги о коврик у порога и пошел за хозяйкой.
Мы прошли кухню и зашли в другую комнату, свет здесь был тусклый, окна закрыты, из обстановки - кровать, стол и шкаф. Но здесь было еще кое-что. Боль. За несколько недель я от нее отвык, и сначала аж задохнулся от неожиданности, словно кто-то со всей силы врезал под дых. Сердечная недостаточность - определил я сразу же. Мальчику было лет восемь, и он умирал.
– Почему в больницу не отвезли?
– Думали, пройдет, а сейчас и поднять его страшно…
– Выйдите, - тихо попросил я. - Пожалуйста.
Она безропотно послушалась, а я подошел к кровати, на которой лежал тяжело дышащий ребенок.
Я протянут руку и коснулся его горячего лба. Боль усилилась, качнулась - и исчезла. Мальчик немедленно распахнул глаза, огромные и голубые, как у Стаса.
– Привет, - брякнул он. - А вы кто?
– Доктор.
– А-а, - он снова откинулся на подушки, - тогда ясно.
– Тебя как зовут-то? - в свою очередь поинтересовался я.
– Денис, - сообщил тоненький детский голос.
– Ну, - я направился к двери, - не болей, тезка, - и вышел вон.
– Ну? - жадно спросила мать, ждущая моего возвращения.
– Все в порядке, - ответил я, и она кинулась в комнату к сыну, а я вышел на улицу.
– Вылечил, - в голосе Сашки не было и намека на вопросительную интонацию.
– Конечно.
– По тебе видно. Довольный до жути.
Мне и вправду было приятно дарить жизнь, тем более детям.
– Ну, пошли искать Михалыча, - вздохнул я, - начало положено.
Дом я перепутать не мог, но на всякий случай спросил дорогу у лежащих в грузи хрюшек, которые с охотой подсказали, куда идти.
– Слушай, милейшие создания эти пятаки, - восхитился ими Ухо. - Знаешь, я хрюшек видел только замороженных на базаре, а они умные, оказывается.
– Пошли, - я оторвал его от созерцания "милейших созданий", а сам постучал в дверь ветхого домика.
За дверью послышался шорох, и старческий мужской голос спросил:
– Кого несет?
– И как ты объяснишь, кто ты? - поинтересовался Ухо.
– Да легко… Федор Михайлович, я к вам! Я у вас был пять лет назад, меня зовут Денис, вы меня подвозили…
Щелкнул замок, и дверь распахнулась. В общем-то, мой знакомец не изменился и выглядел очень моложаво для своих лет, но все же на пару-тройку морщин на его лице прибавилось.
– Денис! - воскликнул он. - От Диониса!
– Вспомнили? - улыбнулся я.
– Тебя забудешь! Все село на уши поставил, тебя до сих пор вспоминают, едва только кто захворает.
От этих слов я смутился, мне всегда было нехорошо от осознания того, что я не могу помочь всем.
– А ты в гости?
– В некотором роде, - пространно ответил я. - Поговорить хотел.
– Ну, ты заходи, заходи, - он приглашающе замахал руками. - Жена в гости ушла, но ничего, чаем-то и я напою, - засуетился старик.
– Спасибо, не нужно, - отказался я от чая. - Я, собственно, хотел поговорить с вашей матерью.
– О-о…- Михалыч уныло махнул рукой. - Заходи, чего уж там…
Его тон говорил сам за себя. "Только не это!" - взмолился я.
Сашка прошел вслед за мной, но уже через захлопнувшуюся дверь.
– Всю жизнь она все во что-то верила, все чего-то ждала, - рассказывал Михалыч, - все ждала и никому не говорила, кого или что ждет, от мужа скрывала, от детей… А потом появился ты, и она заявила, что ждала именно тебя. Она была такой счастливой, такой умиротворенной, когда ты уехал, говорила, что выполнила свой долг, рассказывала, какой ты необыкновенный и какие великие дела тебя ждут…
– Когда она умерла? - тихо спросил я.
– Через неделю после твоего визита, - вздохнул старик.
– Ясно… - идея казалась блестящей, я был уверен, что бабушка Прасковья поможет, но мне, молодому дурню, даже в голову не пришло, что за это время она могла умереть от старости, ведь ей было около сотни лет.
– Расстроился? - понял по моему лицу Михалыч.
– Я очень надеялся на ее помощь, - признался я. - В прошлый раз она была просто колоссальной.
– А я ничем не могу тебе помочь?
Я пожал плечами. А почему, собственно, не попробовать?
– Ваша мать рассказывала о подруге, с которой была в молодости очень близка. Она была очень хорошей гадалкой. Не знаете, о ком речь?
– Так это об Александре Гордеко, кажись! - воскликнул старик. - Так она ведьмой была, все так считали, мать сама говорила.
– Правда? - я даже не поверил, что удача, наконец-то, повернулась ко мне лицом, а не…ну, вы понимаете чем.
– Так мать здесь всю жизнь и прожила, и Александра тоже, только рано она умерла очень.
– А родственники не могли сохранить какие-нибудь ее записи? - спросил я о том, на что, в принципе, и не надеялся.
Михалыч покачал головой:
– Родственники - нет. Не было их у нее. А дом так и стоит в стороне от других, перед самым лесом, забили его после ее смерти, зайти никто не решился, все верили, что она колдовала и порчу наводила, вот и потрусили. Так и гниет забитый и всеми забытый. Я эту Гордеко не застал, но ее все еще вспоминают как замечательную гадалку, никогда она не ошибалась. А про ведьму - да бред все это! Всем же известно, что магии не бывает, - Михалыч как-то хитро посмотрел на меня.
– Не бывает, - рассеянно кивнул я, следя взглядом за Сашкой, который исчез за входной дверью, видимо, не дождался и пошел исследовать заброшенный дом. - Вы мне покажите, где она жила? - попросил я.
Старик закивал.
– После того, что ты для нас тогда сделал, как не помочь?
Идти пришлось довольно далеко, и времени эта прогулка заняла около получаса. Грязь хлюпала под ногами, майское солнце ласково одаряло своим теплом, пели птицы, жужжала мошкара, а впереди простирался лес.
Я шел с Михалычем, разговаривая ни о чем, и чувствуя себя, будто выехал на природу. Хорошее это место. У многих городских детей есть деревенские бабушки с дедушками, мои же не имели даже дачи. И находясь вдали от шумных улиц и толпы народа, я чувствовал какой-то детский восторг. Нет, я не настолько романтик, чтобы променять город, с которым я по-настоящему сжился на эту природу, но побывать здесь было полезно.
