– Здесь про меня, - выдохнул я. - Она хотела передать мне те слова сама, но не смогла.
Страшно было даже представить, что было бы, не передай Прасковья мне их. Я был бы уже мертв, а мир потрясла бы война между магами и людьми…
Я еще полистал дневник. Здесь были в основном личные переживания и эмоции. Никаких пророчеств.
Я перебрал другие тетради. Рецепты, заклинания, географические карты неизвестных мне мест. Никаких пророчеств.
– А это что? - окликнул меня Сашка.
Я поднял голову. Он стоял возле стены и вглядывался в доски.
– Что там? - я подошел к нему.
– Тетрадь. Два слоя досок, а она посередине.
– Ты видишь сквозь стены? - изумился я.
– Учусь.
Я вытянул вперед руку, призывая к себе спрятанную тетрадь. Миг - и она у меня на ладони. Толстая, в кожаном переплете. От нее так и веяло магией.
– Защищена, - понял я, - затем закрыл глаза и провел пальцами по обложке. Очень сильно защищена. Даже перворазрядный не откроет.
– А маг Стихии? - забеспокоился Сашка.
– Кажется, могу.
– Но как же тогда она поставила такую защиту, если не была Стихией?
– Заклятие сборное, - пояснил я. - Оно собиралось по чуть-чуть десятилетиями. Но к нему нет ключа.
– Как это? Ты не можешь его снять?
– Не знаю, по-моему, его не надо снимать. Тот, кто может, просто, - я резко распахнул тетрадь, - откроет!
– Вы, маги, все психи, - уверенно заключил Ухо. - Ну, так что там?
– Пророчества, - я пролистывал страницы. - Десятки тысяч пророчеств!
– А нельзя ли…
Сашка не договорил, потому что я, побледнев, впился взглядом в страницу.
– Это про деда, - и я зачитал: - "Человек золотой души, получивший огромное могущество, не справится с ним, не успевший ничему научить своего приемника, будет убит своими же друзьями, когда стекла из его сна разобьются".
Перед смертью дед сказал: "Вот стеклышки и разбились". Так сказал мне Захар. Значит, дедушка читал это. Или нет? Или это я подгоняю факты друг под друга, ничем не руководствуясь, кроме своего же воображения? Но почему Захар ничего не рассказал мне об этой предсказательнице? Я вообще никогда не слышал такого сочетания - Александра Гордеко. Как странно… Или Захар не знал или снова мне соврал…
– А нельзя ли, - снова начал Сашка, - произнести что-нибудь, чтобы все исполнившиеся за это время пророчества, исчезли? Иначе здесь неделю не разобраться.
– Не знаю, - признался я. - Такого никогда не делали, даже исполнившиеся пророчества, как правила, хранят.
– И что же делать?
Я пожал плечами:
– Импровизировать, я полагаю… Сейчас попробую.
Я взмахнул рукой, чтобы тетрадь повисла передо мной в воздухе. Так, какое же заклинание можно использовать или как сочинить новое? "Ну же, Александра, ты же знала, что я приду. Не могла не знать. Помоги же мне!"
Я закрыл глаза и отдался интуиции целиком и полностью. Говорили, когда маг не знает нужного заклинания, это единственный выход.
Минут десять я стоял возле висящей передо мной тетрадью и произносил куски всех приходящих на ум заклинаний, без зазрения совести соединяя древнефранцузский язык с шумерским, старорусским и современным английским.
Воздух вокруг меня стал уплотняться. Потом что-то щелкнуло.
– Смотри! - выдохнул Сашка.
Я распахнул глаза.
Тетрадь начала вращаться. "Если я ее испортил!…" - пронеслась в голове паническая мысль. Тетрадь снова зависла, вздрогнула и с грохотом повалилась на толстый слой пыли на полу.
– Ну, Ветер, ты даешь, - прокомментировал Ухо.
– Стараюсь, - я нагнулся, поднял тетрадь и стряхнул с нее грязь.
– Ну?! - заторопил меня Сашка, но, честно говоря, открыть ее мне было страшно, вдруг там ничего нет?
Но я все же пересилил себя и перевернул обложку, первую страницу, вторую, третью… Сердце бешено бухало в груди. Страницы были пустыми! Пустыми!!!
Но я твердо решил долистать до конца.
Тетрадь была пуста. Вся. Кроме последней страницы.
– Получилось!!! - не помня себя, заорал я, прыгая по взлетающей вверх пыли с бесценной тетрадью в обнимку.
– Не может быть!!! - Сашка даже оторвался от пола, чего он еще не делал при мне.
– Получилось!!!
Я попробовал взять себя в руки. Все-таки я не такая бездарность, у меня получилась импровизация - самое сложное, с чем может столкнуться маг.
– Ну же, читай, - не терпелось Сашке.
– Ладно, - я перестал обнимать свое сокровище и вновь открыл последнюю страницу.
Выходит, все, кроме этого пророчества, уже сбылись. А это было не слишком длинное, написанное очень аккуратно и мелко.
"Когда тысяча магов падет жертвой детоубийцы, назвавшимся богом, когда витражи закружатся в небывалом танце, а единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости и выходов не останется, один все же найдется - напоить пасть доброй волей кровавой".
Сашка поморщился:
– Ты что-нибудь понял?
Я не ответил, а, как завороженный, повторил:
– "А единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости"…
– И что?
– Стас - единственный маг первого разряда! Единственный в своем роде! - вскричал, чувствуя, что злодейка-удача снова демонстрирует мне филейную часть своего тела.
– По-твоему, его похитили?
Да, я так думал. Я паниковал. Я не знал, что делать!
Так, стоп! Чего это я паникую? Я же не знаю, похитили его или это только может произойти.
Я немного успокоился и поднес к лицу руку с кольцами.
– Стас? - в ответ - ничего. - Стас!… Черт!
– Отключено? - догадался Сашка.
– Если он сам его отключил, я его убью! А если не сам… - Я снова выругался. Странно, раньше это помогало. Теперь никакие ругательства облегчения не приносили.
Я вырвал последний листок из пустой теперь тетради, сложил его в несколько раз и засунул в задний карман джинсев.
– Может, он дома, - со слабой надеждой предположил я.
Сашка тоже выглядел хмуро, похоже, он тоже разделял мои подозрения.
– Пошли, - я направился к выходу.
Солнце сияло по-прежнему ярко, несмотря на то, что день клонился к вечеру. Только хорошая майская погода больше не казалось мне такой уж замечательной.
Я вернул магией сорванную дверь на место и для верности наложил несколько защитных заклинаний. Почему Гордеко была так уверена, что в ее дом не войдут, и не защитила его даже от простых людей? Может, она и была уверенна в безопасности своего имущества, только вот я нет. Наверняка, в селе прослышат о том, что кто-то приезжий был в ее доме, и решат, что теперь опасности нет и можно пойти поглазеть.
Вот только теперь я переместился домой.
