- Ты уже столько раз спасал мою жизнь, что бояться тебя было бы просто невежливо, - неудачно пошутила принцесса, Гэбриэл остался серьезным. - Хм, - она смутилась. - Я тебе доверяю, правда.
- Даже зная, кто я? - приподнял он бровь, в его глазах отражались искры гаснувшего костра.
- Ты, человек, который спас мне жизнь, - уверенно сказала Эрилин. - Не единожды. Помогаешь мне, оберегаешь меня, ничего не попросив взамен.
Гэбриэл скривился:
- Только не делай из меня святого.
Она снова вспомнила блеск лезвия и покатившуюся по ковру голову.
- Нет, - согласилась она, - ты точно не святой.
Он хмыкнул.
- Спасибо и на этом.
Больше Гэбриэл ничего не говорил, и Эрилин решилась задать еще вопрос.
- Сатаниды - это братство, они держатся вместе, выполняют заказы и снова возвращаются к своим. Они не называют своих настоящих имен и всегда держатся в тени. Не существует знаменитых сатанидов, есть только единое Братство.
- Ты неплохо осведомлена, - заметил он.
- Я серьезно, - принцесса не позволила себя отвлечь. - Твое имя широко известно, ты наемник-одиночка. Как так может быть?
Он дернул плечом, словно что-то отбрасывая.
- Ты права, я одиночка, я сам по себе.
- А Братство?
- Они тоже сами по себе, - его голос стал жестче, - и чем дальше от меня, тем лучше.
- Не знала, что из сатанидов можно уйти, - не сдавалась Эрилин.
- Можно сбежать, - Гэбриэл сверкнул глазами.
- Почему?
Ее вопрос вызвал у него улыбку, но она вышла грустной.
- Ты видела меня два дня назад, когда я прикончил наместника. Ведь видела? Вот это был истинный сатанид, отдавшийся только рефлексам, без души и без мыслей, просто оружие для убийства, не человек.
- Да, - признала Эрилин, - твой взгляд меня напугал, - она запнулась, не зная, как правильно сформулировать свои чувства. - Было ощущение, что ты, такой ты, какой ты есть, просто не присутствуешь в этом теле.
Как бы ни сумбурно она выразила свою мысль, казалось, он понял. Кивнул.
- Вот ты и сама ответила на свой вопрос. Я не хочу быть таким. Мне претит убийство. Я ненавижу кровь.
- Но ты убил... ради меня.
- Эр, - он снова поднял на нее глаза, - если я когда-нибудь встречу другого садиста и убийцу, я тоже убью его, не задумываясь. Это просто выбор меньшей из зол.
Эрилин не стала спорить. Он был прав. Чтобы отдать такого человека, как Андрес, на справедливый королевский суд, еще нужны доказательства. От тел давно избавились, а если кто-то из слуг наместника захотел свидетельствовать против своего господина, они бы давно это сделали.
- Теперь ты расскажешь мне о своем прошлом, которое так тщательно скрывал? - снова заговорила принцесса.
- Зачем? - казалось, он искренне удивился.
Эрилин пожала плечами.
- Мне бы хотелось побольше о тебе узнать.
Второе "зачем" он произносить не стал.
- Ложись спать, Эр, - вместо этого сказал Гэбриэл. - Уже очень поздно, завтра снова предстоит долгий путь.
- Расскажешь? - не сдавалась принцесса.
Он улыбнулся.
- Как-нибудь в другой раз.
Удовлетворившись таким ответом, она легла, закутавшись в плащ, и попробовала расслабиться.
Через несколько минут Эрилин снова распахнула глаза.
- В другой раз, но обязательно расскажешь, - твердо сказала она.
- Обязательно, - отозвался Гэбриэл. - А теперь спи.
И Эрилин послушно закрыла глаза. На этот раз кошмары ее не мучили.
Эдвин сидел в своем кабинете, в котором проводил все последнее время, предаваясь меланхолии.
Его последняя надежда, наемник, которого называли лучшим, оказался сатанидом. Это разрушило... все.
Досаднее всего было то, что Эдвина с детства учили отличать таких людей, чтобы не попасться на их удочку. А сейчас король ничего не заметил, не заподозрил, не увидел. А самое страшное - он ему поверил, поверил этому странному парню, который нагло врал ему, глядя прямо в глаза.
Эдвин никогда не был доверчивым, скорее наоборот, порой слишком подозрительным, даже к самым проверенным людям. Но доверчивым - никогда!
Теперь король понял, что значит "попасть под чары сатанида", когда сомнения отступают, а тебя заполняет единственное желание - довериться, открыться, говорить.
Эдвин устало потер виски. Он уже много дней прокручивал в голове одни и эти мысли, но так ни к чему и не пришел. Какой смысл сатаниду обманывать его, вызнавать о сыне? Как он может использовать события двадцатидвухлетней давности ему во вред? Конечно же, королю не хотелось выносить личную историю на всеобщее обозрение, но по большому счету, даже если Хортон обнародует полученные сведения, ничего страшного не произойдет. Будет неприятно и только.
Но тогда кто нанял сатанида для того, чтобы он обдурил его?
"Ты сам его нанял".
Эдвин тряхнул головой. Никому - он был просто уверен: никому! - не имело никакого смысла подсылать ему сатанида, да еще и таким изощренным способом. Король проверял, Хортон, действительно, провел в алаидской тюрьме четыре месяца, это не были подтасованные данные, и его на самом деле вели на казнь, когда Эдвин увидел его впервые. Разумеется, сатаниды обучены терпеть всякие лишения и несколько месяцев тюремного заключения, вряд ли, будут губительны для одного из них. Но зачем? К чему долгосрочный и хитроумный план, чтобы всего лишь разузнать не слишком полезную информацию?
Что-то было не так во всей этой истории. Кроме того, имя Гэбриэла Хортона было широко известно за пределами Алаиды, но ни в одних сведениях не говорилось, что он член Братства, как сами себя называли сатаниды.
"Бывают ли сатаниды бывшими?" - вдруг задумался Эдвин.
В этот момент в дверь кабинета постучали.
- Входи, Герберт, - откликнулся король, не было причин спрашивать, кто это, в последние недели никто, кроме советника, не решался его беспокоить.
Советник выглядел бледнее обычного, седые брови сошлись на переносице.
- Хортон объявился, - с порога сообщил он.
У Эдвина зашлось сердце. Объявился? Может быть, все, что он тут надумал, ерунда, и Хортон на полном серьезе взялся за его дело?
- Он здесь? - ахнул король. - Он вернулся?
Герберт покачал головой, не переставая хмуриться и молча протянул Эдвину бумаги, которые держал в руках.
- Это еще что? - пришел его черед хмуриться.
- Разведданные, - сдержанно пояснил Герберт.
Эдвин перебирал листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, и ему казалось, что мир сошел с ума.
