Когда разъярённый сородич вознёс когти, чтобы пробороздить моё горло, я сделал вид, что кого-то увидел у него за плечом и резко выкрикнул:
— Сигизмунд!
Упырь вытаращился и обернулся, резко присев, как испуганный кот, осталось только ушки прижать.
Я воспользовался оказией и с размаху припечатал его сапогом по крестцу. Послышался хруст ломаемых костей. Упырь взвыл и, с разворота бросился на меня, хотя не мог так быстро срастить тазовые кости. Но кинетическая магия творит чудеса, например, её можно использовать для рывка, что он и сделал, повалив меня на землю, придавив мою голову когтистой лапой и заорав прямо в ухо голосом гарпии.
— Ты ведь отпрыск Сигизмунда, да? Не забыл своего хозяина? — прошипел я из последних сил, удерживая руки твари. — Альгер, он уже идёт за тобой!
— Нет! Нет! Нет! Хозяин не найдёт! Никогда не найдёт!
Похоже, этот мёртвый колдун сбежал от императора раньше, чем заговорщики убили венценосную особу. Отлично. И он действительно боится своего бывшего хозяина.
— Ещё как найдёт! — мне с трудом удалось выдавить усмешку. — Беги, прячься, уходи подальше, потому что Сигизмунд уже рядом!
Я очень надеялся, что этот псих действительно драпанёт прочь, оставив нас в покое. Но вместо этого он начал полосовать меня с утроенной силой, мотая головой и крича:
— А-а-а! Нет! Никогда! Никогда не найдёт! Альгер спрятался! Альгер хорошо спрятался!
От психического выброса мои руки развело в стороны и вдавило в песок. Я скалился и напрягал мускулы, но они только вопили от боли и сдавались. Этот гад распластал меня и убивал в своё удовольствие. Его магия дребезжала в воздухе, будто готовое разлететься тысячью осколков стекло, но всё же придавливала меня своей тяжестью.
Я начал захлёбываться кровью, потому что мою грудную клетку разодрали вместе с курткой. Полоумный дебил вот-вот вырвет мне сердце…
— Альгер, нет! — завопил истошный детский голос.
Упырь остановился, снова припечатав мне лицо лапой, но уже мокрой и липкой от холодной крови.
— Пожалуйста, не убивай его! — умоляла Ярочка.
— Но его надо убить, — удивился псих. — Иначе ты останешься его. Тебе не нужен хозяин. И Альгеру не нужен. Хозяева плохие. Останешься с Альгером, будешь свободной. Навсегда останешься маленькой.
Scheiße, выходит, вот почему он не тронул девчонку. Решил сперва освободить от моей власти, а затем культурно убить и оставить себе для компании. Одному, небось, скучно.
Очень трогательно.
— Ты же хотел отдать её мне, если поделюсь своими? — я решил немого запутать безумца, а заодно потянуть время.
Когтистая пятерня охватила моё лицо, оторвал голову от песка и впечатал обратно, только посильнее.
— Молчать! Альгер врал! Ты плохой! Тебя можно обманывать!
— А её ты тоже обманываешь? — просипел я.
— Нет! Она хорошая! А ты плохой! Плохой! Плохой! — он снова начал рвать мою плоть, когти царапали по рёбрам. — Плохой, как Сигизмунд! Умри! Умри! Умри!
— Отойди от него! — заорала девчонка, но уже не с отчаянием, а со злостью. С дикой, клокочущей злостью. — Отойди!!! — выкрикнула она так, что упырь вытаращился, задёргался, будто от боли, а затем…
Затем он вспыхнул.
Альгер взвился на ноги ревущим факелом, оставляя мою растерзанную тушу в покое. Вампир бился в огне, пытаясь унять пламя, но то продолжало жрать его мёртвую плоть. Огонь к вампирам вообще очень неравнодушен.
Внезапно это горящее чучело развалилось стаей крыс, но каждая из них горела так же, как до этого целый ублюдок. Хотя нет, некоторые остались неопалёнными и разбежались в разные стороны, совсем как в прошлый раз.
— Жги их! — выкрикнул я, тщетно пытаясь подняться на локтях. — Яра, сожги их всех! Иначе он возродится!
Девчонка стояла на пляже, часто-часто дышала и не понимала, что происходит. Но я понимал — подтвердились мои худшие опасения. Она полностью и окончательно созрела для перехода. Но сейчас это не важно.
— Яра, ты можешь! Сосредоточься на них и толкни в них злость!
Моя подопечная сжала челюсти. Я увидел оскал на детском личике. Рыжие бровки сдвинулись, взгляд стал пронзительным. Она посмотрела на крысу — та вспыхнула. На другую — новое возгорание. После третьей девчонка начала кричать от распирающего гнева, сжимая кулаки и багровея. Взор её огненно-янтарных глаз метался по песку, выслеживая проклятых грызунов. И каждая уцелевшая крыса вспыхивала новым факелом, а некоторых просто разрывало горящими ошмётками.
Потом взорвалась сосна, будто расколовшись от удара молнии. Её расставшаяся надвое крона полыхала кострами. Когда одна половина рухнула, занялись кусты.
Вот, поджигать стало некого, и девчонка охолонулась. Она тяжело и медленно втягивала в лёгкие воздух, по лицу и шее текла лавина пота, её взгляд стал пустым, а ноги подкосились.
Юная пиромантка провалилась в обморок и осталась лежать на песке.
— Яра! — выдохнул я, но не смог подняться и отвалился обратно.
Ночное небо. Мириады звёзд. Пара метеоров росчерками умирающих душ…
Как же, сука, поэтично…
* * *
Сладостный вкус крови — он вытащил меня из черной пустоты. Правда, в этой крови был привкус моей собственной, но я не сразу сообразил, что это может значить.
Сделав ещё пару жадных глотков, я с ужасом разлепил веки, но тут же шумно выдохнул через ноздри. Нет, я не подполз в беспамятстве к рыжей малышке и не вонзил клыки в её венки. Это Бронислав сунул мне руку, и сейчас я отлепился от его предплечья.
С благодарностью отвалился затылком на чуть сыроватую перину песков.
— Войко, что с Яркой? — просипел я.
— Живая, — буркнул помощник.
— Приведи её в чувство, — велел я. — Обморок опасно оставлять, как есть.
— Да лежи ты, недобитышь. Мать твою, что этот ублюдок с тобой сотворил?
— Разворотил грудную клетку, — объяснил я очевидное. — Ничего, заживёт.
Вскоре, на пляж примчались Радек и Демир. Обомлели от увиденного. Мурадец тут же улетел обратно на корабль, а блондин принялся выхаживать Ярочку. Демир вернулся с бурдюком крови. Войко принялся поить меня и поливать рану. Какое наслаждение…
Больно, конечно, но приятно…
Моё изувеченное мясо впитывало кровь с таким же аппетитом, что горло.
Зато нюхательной соли у нас не оказалось, так что Радек набрал воды в рот и выдул в лицо девчонке, а потом ещё по щекам похлопал. Та начала приходить в себя, постанывая и гримасничая.
— А как башня-то рухнула? — потёр лоб светловолосый матрос.
Масштабы разрушений впечатлили всех настолько, что небольшой пожар никому не показался чем-то невероятным. Кусты и деревья полыхали в ночи, обдавая нашу компанию волнами жара. Благо, что изгиб косы отрезает эту растительность от леса, так что ничего страшного — девчонка не много сожгла. Сообщать же ребятам, что это дело её рук, я не собирался.
— Войко, дай рубашку, — велел я. — Не хочу, чтобы видела.
Мясо уже начало срастаться и нарастать, но рана ещё час-другой будет впечатлять.
Бронислав стянул с себя одёжу, обнажив внушительные бугры мышц. Помог мне натянуть рубашку на себя — она повисла балахоном. Крови на ней отпечаталось мало — жадный организм постарался впитать каждую капельку живительной влаги.
Поднявшись с помощью Войко, я прошёл несколько шагов и рухнул на колени перед ребёнком, которого выхаживал Радек.
— Ярочка, ты меня слышишь? — потряс я её за плечо.
Девчонка замычала и разлепила веки. Тут же встрепенулась и с ужасом уставилась на огонь. Интересно, она помнит что произошло? От шока бывает, что последние моменты перед обмороком забываются.
— Яра, смотри на меня, — я обхватил её подбородок пальцами. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Всё закончилось.
— Рихард… — пискнула она. — Альгер мёртв?
— Да, всё хорошо. Все живы, все спасены. Приключения закончились. Сейчас ребята отнесут тебя на судно, только сперва ты должна мне кое-что показать.
— Что? — непонимающе захлопала она ресницами. Да, конечно, для неё это всё началось вечность назад, хотя на деле прошла только половина ночи и предыдущий световой день.
