— Наверняка! Помнишь, когда мы первый раз были в трактире, дамы пришли и тут же повернулись к дверям?
— Да, потому что у меня при себе была мандрагора. Но это как раз и беспокоит меня: ведь это именно Феодора так быстро среагировала!
— Видел бы ты в тот момент Николу! Лично я видел. Она тихо и строго сказала что-то своей тете — и Феодора тут же повернулась и подтолкнула ее к выходу.
— Вот оно что! Это проясняет дело! Значит, это Николе была неприятна мандрагора. Кстати о «тете»… Интересно было бы узнать, в каком родстве они находятся. Но вряд ли мы когда-нибудь узнаем об этом.
Они опять поднялись к крепости, совершенно утонувшей среди отвратительной растительности: руины, оплетенные корнями, тяжелые испарения…
— Вот бы сейчас со мной была мандрагора… — пробормотал Хейке.
— Успокойся, трусишка, мы ведь с тобой, — услышал он насмешливый голос Суль. — Поторапливайся, время не ждет! День не может тянуться вечно!
Они сами это знали. С наступлением темноты призраки вновь обретали силу.
Ворота теперь были ничем иным, как проломом в стене. Но отверстие это было оплетено стеблями ползучих растений.
— Пройдем чуть дальше, — сказал Петер, который был теперь спокоен, по крайней мере, внешне.
Они прошли еще немного и перелезли через груду камней.
— Черт бы побрал эти завалы! — сказал Петер. — Как нам двигаться дальше? Мы можем застрять здесь надолго!
Вонь была почти невыносимой. Корни и лианоподобные стебли казались живыми, готовыми в любой момент наброситься на молодых людей и задушить их.
Хейке стоял в раздумье.
— Помнишь, я говорил, что, стоя на крыше, на миг увидел крепость насквозь?
— Да, ты говорил это.
— И знаешь, что я увидел в твоей комнате? Я увидел вовсе не вас обоих, лежащих в роскошной постели. Я увидел то, что было в действительности.
Петер повернулся к нему и выжидающе посмотрел на него.
— И что же ты увидел?
У Хейке нервно дернулся рот.
— Прежде всего я увидел твою одежду. Она лежала на замшелом камне. Потом я увидел тебя. Ты лежал на склоне холма, укрытый листвой и ветками.
— Не удивительно, что я так замерз, — сухо заметил Петер. — А… она?
— Я не смог хорошенько ее рассмотреть. Я заметил только, что ты не один в «постели».
— Да уж… Но ты сказал, что видел там замшелый камень… По нему мы сможем найти это место.
— Да. Но, вообще-то, нам нужно не это. Мы ведь знаем, где мы выбили из стены камень. Где-то там и должна находиться самая сердцевина крепости. Помнишь дверь, ведущую в подвал?
— Да. Не хочешь ли ты сказать, что Ансиола похоронена в подвале?
— Именно это я и хочу сказать. Ее могилу мы и должны найти.
Они говорили, перелезая при этом через кучи камней и заросли покрытых слизью корней и растений.
— Знаешь, Хейке, мне кажется, что Феодора пыталась время от времени вставлять палки в колеса своей злой госпоже.
— Я уверен, что она это делала. Между ними бывали серьезные стычки. Нет, знаешь, так мы ничего не найдем! — в отчаянии произнес Хейке, глядя на расстилающийся перед ним хаос. — Разве тут возможно отыскать какое-то подобие подвала?
— Нет, это совершенно невозможно!
Задача казалась им теперь невыполнимой. Где бы ни находилась Ансиола, она надежно отгородилась от непрошенных гостей.
— Типичный случай, — сказал Петер, — вампиры тоже так делают. Их могилы совершенно невозможно найти.
— Но она не вампир.
— Почти вампир, — пробормотал Петер, и Хейке вынужден был согласиться с ним.
Вряд ли стоило продолжать поиски, поскольку было совершенно немыслимо осмотреть все дыры и углубления, по крайней мере, в течение одного дня.
Но тут произошло нечто странное и неожиданное.
Они увидели впереди высокую и тощую фигуру. Это была всего лишь тень. Но она явно ждала их.
Тень стояла в тени, отбрасываемой стеной, словно боясь, что на нее упадут солнечные лучи. В тени фигура казалась просто темным пятном.
— Пошли, Петер, — без всякого выражения произнес Хейке.
Помедлив, Петер все же потащился вслед за товарищем.
Когда они подошли поближе, Петер увидел, как Хейке наклонился к тени. Тень подалась назад и указала рукой на сплетенные в единую массу ветви и корни. И тут же исчезла.
— Это был друг или недруг? — тихо спросил Петер, когда они подошли к указанному месту.
— Это был кучер, — коротко ответил Хейке. — Даю под залог свою душу, что он видит в нас своих спасителей!
У них не было времени, чтобы размышлять об этом. Перед ними была узкая канава, ведущая под землю.
Они переглянулись. Осмелятся ли они?
Хейке кивнул и спустился первым. Петер последовал за ним, совершенно убежденный в том, что ветви тут же сомкнуться над их головами. Он не смел оглядываться назад.
Спускаться было нелегко. Несколько раз они чуть не попали в настоящие западни, но в конце концов оказались на твердой почве. Или, вернее сказать: наступив на болотную кочку, Хейке нащупал ногой каменистое дно. Сказать, что они теперь стояли, было бы преувеличением: их могло затянуть в трясину в следующий момент.
— Хейке! Смотри! — воскликнул Петер.
Неподалеку от них лежали трупы французов, точно в тех же позах, в каких они недавно видели их, но уже в другом окружении.
— Прекрасно, теперь мы знаем, где находится эта дверь, — сказал Хейке. — Она должна быть вот здесь, возле руки старшего из них…
— Здесь есть спуск! — крикнул Петер. — По другую сторону двери, как мы и думали!
В каменном дне было отверстие. Возможно, когда-то на этом месте был спуск, теперь же там ничего не было. Просто темная пропасть.
— Неужели мы и вправду спустимся туда? — прошептал Петер. — Как мы сможем вылезти обратно?
Хейке осмотрелся по сторонам. На ползучие, лианообразные стебли он не рассчитывал, они были заколдованы. Заколдованы ею.
— Проверим сначала, глубоко ли отверстие!
Найдя подходящий камень, он бросил его вниз. Удар послышался почти сразу.
— Мы поможем друг другу выбраться отсюда, — констатировал он. — Пошли! Держи меня покрепче за руку, я спущусь вниз!
У Петера перехватило дух от страха, но он все же сделал то, о чем его просил Хейке. Вскоре снизу послышался крик:
— Все прекрасно! Спускайся! Но здесь темно! Хотя ничего другого и ожидать было нельзя. Ведь мы имеем дело со светобоязливыми существами.
Петер на его месте не стал бы так беспечно болтать, находясь там. Но тут ему пришла в голову мысль:
— Хейке, у меня есть кресало! Я попробую добыть огонь, хотя здесь маловато солнца…
— Это будет очень кстати! Но поторапливайся, мне тут не очень-то приятно одному. Здесь ничего не видно.
Трясущимися от волнения руками Петер набрал немного сухой листвы и нашел подходящую щепку. Сначала он поджег листья, потом щепку.
