- Привет, Реджи, а что это у тебя?
- Ты кирпичей никогда не видел?
- А зачем они тебе?
- Я ими в подвале сусликов убиваю, - с серьезной миной ответил я.
У Марка глаза на лоб полезли:
- Сусликов? У нас в подвале?!
- Ну да.
- Так нет же в подвале никаких сусликов!!
Я пожал плечами:
- Значит, я уже всех перебил.
Марк недоверчиво смотрел на меня несколько секунд, а потом заржал, как лошадь.
- Ну ты шутник, - сказал он, - и главное, рожа такая серьезная-серьезная, что я за чистую монету принял.
Однако на этом приключения с кирпичами не закончились. Я пошел на кухню, отыскал там Ивана и попросил кастрюлю побольше.
- Желаете чего-нибудь сготовить? - поинтересовался он, вручая мне сосуд подходящих габаритов.
- Ага, - кивнул я, положил в кастрюлю кирпичи и набрал из-под крана воды.
Глаза Ивана - о, это было бесценное зрелище.
Затем я засунул свой «супчик» в ближайший холодильник с краешку и попросил:
- Предупреди, пожалуйста, Жюльена и Марию, чтобы не трогали мою кастрюльку, хорошо?
До вечера я размораживал воду и замораживал обратно раз пять, чтобы она, пропитав кирпичи, превращалась в лед и расширялась, тем самым расширяя поры и уменьшая прочность оных. С виду кирпич выглядит нормально, но после такой обработки разбить его куда как легче, что часто используют на показательных выступлениях не очень добросовестные мастера. Их оправдание простое: зритель приходит посмотреть на то, как мастер тамэсивари будет крушить предметы, он получает, что хочет, а выступающему - напряг меньше, не надо выкладываться на полную и бояться, что не разобьет.
Трюк, конечно, некрасивый и не солидный, но по пять кирпичей за раз я разбивал в прошлой жизни, а тут за тамэсивари даже не брался, мозоли на костяшках набить за полгода не успел, да не очень-то их на груше и набьешь. И до того момента, когда я снова буду удивлять всех ударами молотка по кулаку, еще годы тренировок. Так что вынужден пойти на такую вот хитрость.
Вечером я выбрал из двух кирпичей тот, который выглядел прочнее и с меньшими порами, и поставил его перед собой на табурет. Немного подумал, как мне будет сподручнее и эффектнее его разбить. Костяшками кирпич ломать - идея плохая, рожу кирпичом - ну прямо мастер каламбура! - я удержу, но если собью кулак до крови, то шоу не получится. Чистый удар нужен.
Похоже, вариант один: ребром ладони. У ладони основание мясистое, сбить его до крови не получится, а что будет больно - так тут главное просто не показать этого. И лучше - горизонтальным движением, напоминающим обезглавливание.
Я собрался, сконцентрировался... Так, стоп. Я упустил главное. Трюк надо провернуть со щитом на себе, но если я правильно понимаю принцип его работы - то он не только защитит меня от летящего кирпича, но и наоборот, спасет кирпич от моего удара. Щиту ведь, по идее, без разницы, совой об пень или пнем об сову.
М-да, та еще проблема, но мне удалось решить задачку при помощи сухого спагетти.
Я снова пошел на кухню, взял у Ивана полпачки и готов поклясться, что он в этот момент пытался понять, что же я собираюсь готовить из спагетти и кирпичей.
У себя в комнате я провел простой эксперимент. Подброшенный тонкий хрупкий прутик легко ломался надвое от удара ребром ладони независимо от того, создавал я пустотный щит или нет. Тогда я рискнул ударить по кирпичу и даже немного удивился, разбив его с одной попытки и практически без болезненных ощущений. При этом непередаваемое и ни на что не похожее чувство холодного покалывания - признак воздействия моего щита - пропал. Значит, при ударе, моем или по мне, щит слетает, но удар по мне останавливает, а мой - нет. Как ни странно, но есть все-таки разница, совой об пень или наоборот. Хотя что тут удивляться волшебной магии, если даже простая лампочка в рот засовывается без проблем - а обратно почему-то никак. И вроде, чисто теоретически, если влезла, то и вылезти должна, да только люди с лампочками во рту, если верить знакомому травматологу из прошлой жизни, периодически стучатся в его дверь.
Я подумал, что щит, работающий в две стороны по разному, сильно упростил мне жизнь: теперь не нужно придумывать, как наложить его частично, чтобы зрители могли его прочувствовать или увидеть, но чтобы он не мешал мне бить... А потом хлопнул себя по лбу. Во тупица! Мог бы и сразу сообразить, что работай щит в обе стороны одинаково - я попросту не смог бы сломать Мэтту ребра.
Обрадовавшись, что все сложилось наилучшим образом, я отправился за совком, веником и тряпкой: не в моих правилах заставлять кого-то убирать осколки разбитого мною кирпича, да и секретность надо хранить.
* * *
На следующее утро в университете меня ждал сюрприз, и не один.
Началось все с благообразного седого джентльмена в костюме-тройке с каким-то гербом справа на груди, который поджидал меня прямо у парковки. Стоило мне выйти из машины, как он шагнул мне навстречу, держа в руке конверт, и почтительно поклонился.
- Здравствуйте, сэр Рэмм-Сабуров, - сказал он.
- Добрый день. Кто вы и чем могу служить?
- Я - верный слуга Дома Кейнов. Извольте принять сие приглашение на званый ужин, который состоится в их усадьбе завтра в шесть вечера.
Ну, началось. Запись, к счастью, у меня есть, и копию я отдал господину Уэйну с инструкцией опубликовать, случись со мной что-то плохое.
Я повертел в руках конверт, украшенный золотым тиснением.
- Простите, а Альберт Кейн - это четвертый или пятый?
- Альберт Кейн Четвертый - глава Дома Кейн.
- Вот даже как... Уж я надеюсь, что его сиятельство... или светлость?
- Его сиятельство граф Кейн Четвертый, - подсказал тот.
- Я надеюсь, что его сиятельство поймет правильно, но у меня очень напряженный график, кроме того, плебейской единичке вроде меня будет немного не по себе в компании столь высоких персон. Так что я очень признателен за огромную честь - но по указанным причинам вынужден отказаться.
Мой собеседник немного замялся, затем ответил:
- Собственно, дело ведь не только лишь в ужине. У его светлости имеется тема для очень важной беседы, и...
Я его прервал, постаравшись сделать это вежливо, все же он - просто слуга, то есть ни при чем.
- Вот это уже совсем другой разговор, с него и стоило начинать. Как вы сами только что абсолютно верно заметили, у его светлости ко мне есть дело. Подчеркиваю, у него ко мне, а не у меня к нему. Не имея ровным счетом ничего против совершенно незнакомого мне человека и ни на грамм не желая проявить неуважение, я все же замечу, что не являюсь его слугой или членом его Дома и не обязан являться пред его светлые очи всякий раз, как у него ко мне появится тема для беседы. Надеюсь, я все это сказал достаточно корректно и вежливо?
