Я должен подумать об этом. Нужны ли ограничения на места, или это идет вразрез с моими словами? Я не знал.
Я нашел «Хебо» и прыгнул на платформу погрузки, висящую у пристани. Там было несколько коробок, мешков водорослей. Они все еще чинились. За этим нужно было следить. О ремонте в небе я слышал. Мы так часто делали.
Я легко опустился на палубу. Иосиф спустился с помоста. Я пошел в его сторону.
— Интересно, что мой наблюдатель Эль-Асим.
Я пожал плечами.
— Иначе меня напрягли бы в городе бумажной работой.
Он слабо улыбнулся и указал на лестницу.
— Можешь оставить сумку там.
Я спрятал сумку под лестницу и пошел за ним на помост.
— Я заметил, что ты не остаешься у руля, — сказал он, когда я подошел.
Я кивнул.
— Ты знаешь, куда плыть?
Он вскинул брови, но промолчал. Я пожал плечами и смотрел. Я здесь для слежки. Я нашел место и прислонился спиной к поручню.
Смотреть, как экипаж поднимает «Хебо Ковку» в небо, было приятно. Белые паруса хлопали, воздушные медузы надувались, длинные щупальца развевались на ветру, что я не чувствовал.
Высоко над нами были тучи, переливаясь, как кипящая тень. Но ветер был свободен. Паруса надулись. Я закрыл глаза, слушая их странный язык. Он был неприятным.
Их медуза добралась до бури. Иосиф повернулся ко мне, скрестив руки на груди.
Я не двигался. Я наслаждался. Выдался редкий момент, когда я не решал проблему. Я не понимал до этого, в каком стрессе находился. А тут, наверху, на странном корабле, я ничего не мог поделать.
Иосиф медленно улыбнулся.
— Поможешь нам разгадать подсказки?
Я втянул воздух сквозь зубы, чувствуя себя так расслабленно, как не было уже год.
— Я могу посмотреть.
— Ты лишь следишь.
Я пожал плечами и оттолкнулся от поручня.
— Я вижу, что вы уже себя доказали. Я не знаю, зачем я здесь, кроме как порадовать совет игр.
Уголки его рта опустились, он склонил голову, развернулся и спустился о ступенькам. И крикнул что-то на своем языке.
— Как у вас называется язык, еще раз?
— Врмусский. Удивлен, что ты о нем не слышал, — в словах звучал сарказм.
Я усмехнулся, мы спустились, и я взял рюкзак.
— Вы живете в месте, которого многие боятся, так что это понятно.
Он криво улыбнулся.
— Это полезно порой.
Покои капитана были разделены надвое. Кровать была в другой части за перекладинами. Такого я еще на корабле не видел.
В другой половине был большой стол у окон. Стол занимал почти всю комнату. Карта висела на стене, занавески были стянуты шелковыми лентами. Я не знал, зачем на карте занавески. В этом не было смысла.
За столом было несколько людей, они говорили на врмусском. Это не имело значения. Я видел их смятение. Они хмурились, мяли бумагу и письменные принадлежности.
Иосиф прошел к столу и протянул мне листок.
— Может, ты прольешь нам немного света на подсказки.
Я посмотрел, фыркнул и вернул листок.
— У вас даже алфавит другой.
Он мрачно усмехнулся и прочитал:
— Схватите фрукт, что истекает, пока кровь вашу выпивает.
Я нахмурился. Все так просто? Я покачал головой.
— Это ягода-колючка с островов Коко Надие.
Иосиф прищурился.
— Они не населены. Откуда людям знать об этом?
Я раскрыл рот и развел руками.
— Я знаю об этом, но… — я замолчал. Я не понимал, чем думал Марко Дудик, составляя проверку. — Они есть почти на всех островах там, но не примечательны. Что еще?
Ковка закрыл глаза и скривил губы.
— Нужно поймать ярость неба.
Я скрестил руки на груди.
— Два варианта. Ветер.
— Не знаю, как его ловить.
Я пожал плечами.
— Или молния.
Он глубоко вдохнул.
— И как поймать молнию?
Я улыбнулся.
— Вам повезло, что я хорош в этом.
— Значит, игры подстроены под твою победу?
Я ударил по столу.
— Почти все флоты умеют ловить молнии. Это наше дело. А чем вы торгуете?
Он оскалился, но это было похоже на улыбку.
— Шкурами небесных котов.
Точно.
— Тогда прошлый раз был подстроен под вас.
Он вскинул голову в ответ и посмотрел на листок.
— Что осталось?
Он потер бумагу пальцами.
— Маленькая воздушная медуза.
— Это просто. А что делать оставшиеся дни игр?
Он похлопал меня по спине.
— Рекомендую выпить.
— Если ты собрался быть с моей сестрой… — я ждал его реакцию.
Он тут же посерьезнел.
Небеса, что я делаю?
— То мне нужно дать тебе пару подсказок, как тебе выжить.
Достать ягоду было несложно. Как и малыша медузы.
Когда наступила ночь, вернулась буря. Мы были среди туч, были спасены от гнева. Гремел гром вокруг. Вдали шумел дождь, шуршали волны. Быть в сердце бури было странно, тучи хоть и защищали, но и несли опасность.
Мы были на палубе среди бледного мира темноты. Но спокойствия не было. Некоторые взяли гитары, другие — бутылки, передавались и наполнялись стаканы.
Пахло ужасно. Я был уверен, что пробовать это не хочу. У отца была фляга, что пахла похоже. Потому я и совершил ошибку, попробовав. Я проспал ночь, утро и полдня.
Иосиф опрокинул напиток, с силой опустил стакан на палубу рядом с собой, поставил на колени синюю гитару.
Настроение у всех стало лучше, они вопили и хлопали.
Он повернул гитару ловкими пальцами и заиграл песню, что я никогда не слышал, голос его поднимался в темноту туч. Матросы присоединились, голоса звучали со всего корабля, даже с мачт.
В конце песни он передал гитару человеку рядом с собой.
Она забрала ее, проверила звук и заиграла другую песню, ее голос звучал нежно. Я не понимал слов, но и не нужно было. Ноты, музыка и выражения лиц все передавали. Она пела о любви.
Голоса присоединились в припеве, Иосиф отклонился и стукнул стаканом о мой стакан.
— До дна?
Я скривился. Он насмешливо улыбнулся.
— Хочешь сказать, что великий Эль-Асим не перенесет алкоголь?
Я знал, что он играет. Я мог отказаться и оставить стакан на палубе. Стоило.
Но я был на корабле человека, что мог жениться на моей сестре, забрать мой флот. Я не управлял собой.
И выпил жидкость.
И чуть не умер.
Напиток обжег горло, медленно пронзая его. Он прожег путь до ног. Я и не знал, что такое бывает. Иосиф смеялся так сильно, что слезы полились из глаз. Он хлопнул меня по спине, пытаясь помочь вдохнуть.
Мы долго не говорили. Гитару передали кому-то еще, голос юноши был выше женского. Некоторые пели с ним, но многие пили, и я сомневался, что после этого у них мог остаться голос.
