Песня кончилась. Слов не было. Были вопли и топот.
То, что жгло мои вены, добралось и до мозга. Я словно был пьян, но… чувство было другим. Разум и тело были в разных плоскостях.
Я вспомнил ритм, склонился и ударил по палубе.
Матросы перестали топать и посмотрели с удивлением на меня.
Я улыбался, не в силах остановиться, и продолжал. Я мог и не играть на гитаре или петь, но я знал, как стучать.
Гитару передали снова, но я не закончил. Когда по струнам снова заиграли, оказалось, что это Иосиф. Он смотрел на меня, смеясь, играя со мной в такт. Вокруг вопили люди, хотя я не мог понять, может, они и пели.
Ночь прошла быстро. Мой стакан наполняли. Дали перевернутое ведро, чтобы не сидеть на твердой палубе. Остальные сели так же, некоторые сидели на швабрах. Я даже нашел голос, чтобы петь.
Это было невероятно.
Я не помнил, как лег спать. Последним я отдал кому-то свое ведро, желудок водило. Я что-то прошептал про то, что нужно поспать.
Я проснулся утром в сером мире, одна нога свисала с гамака в углу каюты капитана.
Я поднялся. Нет. Попытался. Я рухнул с гамака на пол. Мир кружился, живот крутило. Я лежал на спине и смотрел, как вертится потолок.
Улыбка Иосифа появилась в поле зрения. Он точно не танцевал вокруг меня. Он был не таким. А моя голова не могла воспринимать его ровно.
Я закрыл глаза. Иначе меня стошнило бы.
Он откинул голову и захохотал.
Это было ужасно. От его смеха все трещало в моей голове. Я закрыл рукой глаза и махнул ему другой.
— Тиш-ш-ш-ше.
Он дальше смеялся, но уже тише. Он опустился рядом со мной и поставил чашку на пол.
— Вот. Тебе нужно выпить это, да?
Я краем глаза посмотрел на чашку и закрыл глаза со стоном.
— Точно нет, — голос был хрипом, в горле пересохло.
Он усмехнулся.
— Пей. Там травы, что помогут голове, — он встал. — Ты учишь нас сегодня ловить молнию.
Я простонал и закрыл руками глаз.
— Или будешь, как мальчик, в кровати, Эль-Асим?
Я не собирался вестись снова.
— Да.
Он рассмеялся.
— Кто-то принесет тебе завтрак.
К завтраку я смог сесть, ноги не сгибались, руки плетями лежали на полу, плечи были опущены. Я был как медуза. Как желе.
Иосиф поставил деревянную тарелку передо мной, там было что-то будто живое.
Это добром не кончится. Меня уже подташнивало, крутило. И я не знал, от чего.
Но он как-то уговорил меня поесть. Было не так плохо, как выглядело. После завтрака мне стало лучше. Мир почти не кружился.
Я потер лицо и уставился на него потрясенно.
— Что это было ночью?
Иосиф сел рядом с улыбкой.
— Водка, — он вскинул брови. — Понравилось?
Я простонал и прижался к стене, чтобы выровнять себя и мир. Я мог взять себя в руки, но угроза, что все закружится, оставалась.
— Нет.
Он рассмеялся.
— Порой мы веселимся, глядя, как ребята не из Ковки пробуют ее впервые. Ты ведь такое еще не пил? Да?
— О, у нас есть нечто… похожее, — я старался держать себя на месте.
Он хлопнул меня по плечу, чуть не отправив меня на пол.
— Ты стал мужчиной!
Я закатил глаза и сосредоточился на дыхании. Это помогло.
— Я был мужчиной.
— Это я слышал.
Я не знал, как это понимать, но я не хотел разбираться.
— Королева забрала твою девственность?
Я уставился на него, потирая голову.
— Нет.
— Ах, ты был мужчиной до того, как она затащила тебя в постель.
Об этом я не хотел говорить с будущим родственником.
— Нет.
Он выжидающе смотрел на меня. Нужно закончить этот разговор. Сейчас же.
— Она не была в моей постели.
— По слухам мужчины уходят от нее только после этого.
Я закрыл глаза. Мир кружился уже не так сильно.
— Не было такого.
— Думаю, это хорошо. Да?
Я нахмурился.
— Почему вы с братом все время говорите «да»? Вы ведь почти постоянно думаете о другом при этом.
Он улыбнулся.
— Что у нее с тобой?
— Ничего, — я говорил честно. Но он явно не поверил.
— Я слышал разное, — он поднял плечо. — Твоя Никс очень злая.
Я кивнул медленно, взгляд блуждал, прошлое приходило ко мне потоком, отрезвляя.
— Говорят, она сломала тебя, привязала к себе. Это так?
— Было так, — я потер руку. — Она хитра и ядовита. Сложно объяснить.
— Я видел ее, видел вас. В танце. Ты был не таким, как прошлой ночью.
Я фыркнул со смешком.
— Не думаю, что я когда-то был таким, как прошлой ночью.
Он указал на меня.
— В этом прелесть водки.
Пора менять тему.
— Что у тебя с моей сестрой?
Он опустил голову, сияя улыбкой.
— Не знаю. Жизнь с ней будет испытанием.
Вот как.
— Не знаешь?
— Но я справлюсь.
— Где ты будешь жить?
— Тут, конечно.
Меня охватило облегчение, но и смятение.
— А как она привыкнет к вашему образу жизни?
— Это придет. Я к ней. Она ко мне. Думаю… — он придвинул ногу и уткнулся в нее локтем и махнул рукой. — Думаю, это сработает. Если она захочет, конечно. Я не заставляю ее.
Это хорошо.
— Что тебе понравилось в ней?
— Еще рано решать, — он посмотрел на меня с юношеской улыбкой. — Но она ударила меня по лицу. У нее есть дух.
Я встал, мир не кружился.
— Ты это уже понял. Иначе я бы беспокоился.
Он встал рядом.
— Ты дашь благословение?
Я фыркнул.
— Иосиф, тебе нравится в ней то, что доводит остальных до кипения, — я схватил его за плечо. — Если она примет тебя, мое благословение у тебя.
Он улыбнулся, поддержав меня, когда я пошатнулся.
Мы рассмеялись, он повел меня на палубу.
— Готов ловить молнии?
Нет.
— Надеюсь.
Остаток дня мы отдыхали от выпитого. Хотя им не нужен был отдых. А мне — да.
В мою сторону много смеялись, но это было хорошо. Я смеялся с ними. Они рассказывали про меня, и я половины этого не помнил.
Но зато я смеялся над их попытками поймать молнию. Мы пересеклись с «Юсрра Саммой», чтобы получить канистры для молний, и я повел их в бурю, собирать ее ярость.
И мы получили маленькую канистру с молнией.
Ко времени, когда мы вернулись в город Ино, мы много узнали о наших семьях, наших жизнях, и недоверия стало меньше.
— Я слышал, что у нас есть оборудование для связи.
— Мы можем общаться почти со всеми, мы нашли способы, как делать это проще.
— Думаю, это хорошо. Да?
Я улыбнулся, мы шли по людной пристани к главной части города.
— Я познакомлю тебя с Джошуа. Он волшебник, когда вопрос заходит о технологиях. Уверен, он тебе поможет.
