— Я хочу вернуться домой. И вернусь.
— У тебя нет ни единого шанса, — возразил Виго. — Ты просто погибнешь.
— Пусть.
— Значит ли это, что ты решил пойти до конца, каким бы он ни был?
— По крайней мере, я попытаюсь.
— Уверен, что не пожалеешь о своем выборе?
— Не уверен, но это не имеет значения.
Виго улыбнулся — хотя, на мой взгляд, здесь
не было ничего смешного.
— Хорошо, — сказал он. — Я ценю твою решимость. Возможно, я смогу все же кое-что для тебя сделать...
Виго закрыл глаза, его лицо слегка побледнело, стало более жестким. Я отметил, что кожа у колдуна удивительно свежа для его возраста, сколько бы ему там ни было. Если бы не общее ощущение излучаемой Виго силы, он бы воспринимался гораздо моложе.
Виго просидел неподвижно несколько минут, затем черты его лица разгладились, он открыл глаза.
— Я только что говорил с Богами, — сказал он.— Они согласились дать тебе Путеводную Нить.
— И что это значит? — не понял я.
— Это значит, что Боги поведут тебя к твоей цели. У тебя будет шанс вернуться домой, хотя я не относился бы к нему серьезно.
Нельзя сказать, что сказанное Виго особо меня обнадежило, — его разговор с Богами, в существование которых я не слишком верил, вызывал у меня серьезные сомнения. Тем не менее, я счел своим долгом поблагодарить Виго. В конце концов, именно он спас мне жизнь.
— Спасибо, — сказал я. — Это вселяет надежды.
— Не спеши благодарить, — ответил Виго. — Помощь Богов еще ничего не гарантирует. Ты мог прожить остаток жизни в тиши и спокойствии, но ты сделал другой выбор. Боги услышали тебя, они поведут тебя к цели, но путь этот может оказаться очень трудным. Уверен, ты еще не раз пожалеешь о сделанном выборе. А главное — у тебя теперь нет возможности отступить. Ты или победишь, или погибнешь. Я лично склоняюсь ко второму варианту.
— Почему?
— Ты слишком слаб. А Боги всегда на стороне сильных духом. Я попросил их быть с тобой, но однажды они могут покинуть тебя, если ты окажешься недостойным их помощи.
— Ив чем же заключается их помощь? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж агрессивно.
— В удаче. Если ты будешь достоин их помощи, то в трудную минуту чаша весов склонится на твою сторону.
— Хорошо, тогда что значит быть достойным их помощи?
— А вот это тебе предстоит понять самому, — улыбнулся Виго. — И еще: самое глупое, что ты сейчас можешь сделать, — это сказать себе, что услышанное тобой от меня — всего лишь бредни старого сумасшедшего колдуна.
Его взгляд заставил меня опустить голову. Похоже, Виго разбирался в моих чувствах едва ли не лучше меня самого. Мне хотелось сказать, что он не прав, что я совсем не считаю его сумасшедшим, — но я понимал: это будет глупо. Поэтому я промолчал и лишь кивнул в ответ на его слова.
— Хорошо, — сказал Виго. — Возможно, из тебя и в самом деле что-нибудь получится. А сейчас тебе пора.
Я вскинул голову — не иначе, колдун меня прогоняет?
Глаза Виго сияли, — казалось, они и в самом деле светились изнутри.
— Ты вступил на Путь, — произнес Виго. — А Боги не любят ленивых и нерешительных. У тебя слишком мало времени, чтобы тратить его на пустяки.
Можно было сказать, что я устал, попросить остаться здесь хотя бы до завтрашнего дня. Но это показалось мне унизительным: меня прогоняли — и у меня больше не было никакого желания здесь задерживаться. Даже предложи он мне теперь остаться, я бы все равно ушел.
— Куда мне идти? — спросил я, поднимаясь с бревна.
— Не знаю, — пожал плечами Виго. — Решать тебе.
Что ж, так тому и быть...
— Спасибо вам за все, — сказал я, глядя на колдуна. — До свидания.
— Будь сильным, — сказал Виго. — Слабые погибают.
Я оглянулся, не зная, куда идти, потом вспомнил о реке. Наверное, мне туда — еще раз взглянув на Виго, я медленно пошел вниз по течению ручья.
Говоря откровенно, настроение у меня было отвратительным. Слишком многое со мной произошло для одного дня: встреча с Мастером и его крысенышами, чудесное спасение, общение с Виго. Я только-только почувствовал себя в безопасности — и вот опять должен куда-то идти. Да, я сам выбрал этот путь, ведь Виго предлагал мне остаться. Выбрал — и все же то, что он меня так быстро выпроводил, оставило в душе тяжелый осадок.
К реке я вышел через несколько минут. Она была широка и своенравна, быстрое течение заставило меня нахмуриться. Определенно, мне надо перебраться на ту сторону, только как? Я не настолько хороший пловец, чтобы отважиться на
подобное мероприятие. Хмуро глядя на бурлящие речные воды, я с грустью подумал о том, что как- то не ощущаю хваленой помощи Богов. Постояв несколько минут, посмотрел на впадающий в реку ручей. Перебираться через него мне не хотелось, к тому же мне было безразлично, куда идти, — именно поэтому я повернулся и пошел вверх по течению реки, надеясь, что рано или поздно найду какой- нибудь способ перебраться на ту сторону.
К концу второго часа пути я понял, что мои надежды оказались необоснованными: на всем протяжении моего путешествия я не заметил никаких признаков человеческой деятельности. И мои ожидания увидеть мост или какое-то селение, где я мог бы найти лодку, теперь представлялись мне ужасно глупыми. В довершение всего начал накрапывать дождь. Не прошло и нескольких минут, как он превратился в настоящий ливень.
Спрятавшись под большим деревом, я сидел на прелых опавших листьях и хмуро смотрел на покрытую миллионами дождевых крапинок реку. Смотрел — и не мог понять, что я здесь делаю, как могло получиться, что я, человек двадцать первого века, оказался в этой Богом проклятой дыре. Почему именно я — вот вопрос, который жег мне душу и не давал покоя. Ведь не самый пропащий я в этом мире человек, ведь по-человечески жил, никому никогда гадостей не делал. Так почему, за какие такие грехи я здесь оказался?
Дождь не прекращался, крона дерева все больше поддавалась потокам воды. На меня то и дело капали крупные капли, я прижался к стволу. Но это не помогло — не прошло и часа, как я вымок практически до нитки. Убедившись, что отсижи- • ваться под деревом бессмысленно, я встал, подошел к краю берега. Оглянулся, не зная, куда мне идти. В самом деле, куда? Идти дальше вдоль берега? А что толку?
Я провел ладонями по волосам, стряхнул капли воды. После чего медленно побрел назад, к хижине Виго.
Дождь вскоре кончился, я шел уже знакомой дорогой и думал о том, что именно скажу колдуну. Нет, я не буду просить у него разрешения остаться. Я просто спрошу, как мне попасть на тот берег. Вполне безобидный вопрос...
Идти в мокрой одежде оказалось очень неудобно. Рубаха липла к телу, в сапогах хлюпала вода. Выливать ее из сапог было бесполезно — стоило пройти по высокой мокрой траве сотню метров, как все повторялось. В конце концов я плюнул на это глупое занятие и просто шел, пытаясь заставить себя думать о чем-то хорошем. Но в голову, как назло, лезли самые мерзкие мысли, в итоге я стал еще более злым и раздраженным. Глядя на окружавший меня мокрый мир, я даже пожалел о том, что не могу сейчас встретить Корригана. Удавил бы его голыми руками, и никакие колдовские штучки ему бы сейчас не помогли.
А потом я услышал какой-то звук. Прислушался, пытаясь понять, откуда он идет, оглянулся. И увидел плот...
Это и в самом деле был плот, большой и высокий, с рядами весел по бокам. Экипаж плота, насколько я мог рассмотреть, составлял человек тридцать. Большинство из них гребли, это показалось мне откровенно глупым — течение и так было сильным. Кто-то из экипажа выкрикивал ритмичные команды, в такт им гребцы поднимали и опускали весла, заставляя плот лететь еще быстрее.
Я нерешительно поднял руку — так у нас останавливают попутные машины. Потом, сообразив, что меня могут не заметить среди кустов и деревьев, закричал и замахал руками.
— Эй! Я здесь! Возьмите меня!
К этому времени плот почти поравнялся со мной, я смог лучше разглядеть его экипаж. А когда разглядел, ощутил в коленях противную дрожь.
Гребцы оказались невольниками, я заметил приковывающие их к плоту цепи. Остальные члены команды — человек десять — напоминали обыкновенных, до зубов вооруженных бандитов. Ими они, собственно говоря, и являлись — на моих глазах один из разбойников стеганул короткой плетью нерадивого гребца, тот усиленно заработал веслом.
Решение пришло мгновенно — я присел, пытаясь укрыться, страстно моля Богов о том, чтобы меня не заметили. Только этих головорезов мне и не хватало...
Увы, Боги не помогли. Судя по всему, разбойники услышали мой отчаянный призыв—один из них что-то закричал*, показывая рукой в мою сторону. Прозвучали какие-то команды, и плот, повинуясь воле главаря и усилиям гребцов, рванулся к берегу. Впрочем, даже сейчас я все еще чувствовал себя в относительной безопасности: уж очень сильным было течение, плот унесет слишком далеко.
