— Присмотрите за фортом в ночь шествия. У меня есть отцовские печати, но солдаты их в руки не возьмут, так что придётся развесить заранее, и я не уверен, что ничего не произойдёт.
Лин вздохнул. С одной стороны, форт совершенно точно не был его проблемой, но с другой... Кто он такой, чтобы оставлять людей умирать? Будь его воля, он спас бы каждого, будь то линьцанец или имперец. Беда имперцев обычно заключалась в страстном желании пробить стрелами его шею, но с фортом Илао теперь всё было иначе.
— Присмотрю. А ты постарайся вернуться с едой для своих солдат.
Глава 24. Чёрные когти
Тао снились странные сны. Он очнулся с тяжёлой головой, застонал и свернулся под одеялом, чтобы солнце не резало глаза. Сколько прошло времени? Мимолётное воспоминание вспыхнуло в полудрёме, и Тао схватился за руку, но не обнаружил там цепи. А почему она должна была там быть? Была, была цепь, была та девочка с двумя зрачками в одном глазу... Но память подводила — как только Тао пытался ухватить образ, тот тут же развеивался.
Собравшись, Тао кое-как поднялся и сел на кровати. Вроде никаких следов пыток. Но он был в Сораане, а теперь… Здесь.
Ничего не понимая, Тао встал и, пошатываясь, побрёл в коридор, чуть не сбив с ног Юнсана, стоило ему только отодвинуть дверь.
— Проснулся? — Юнсан приподнял одну бровь и протянул свежую одежду.
— Ой! Я... Всё закончилось? — Тао схватил одежду и прижал к груди.
— В каком-то смысле. Как себя чувствуешь?
— Ничего не помню... Всё как в тумане. — Тао нахмурился. — Я подвёл вас?
Юнсан помедлил. Конечно, под стенами Сораана он не сдержался и взвалил на плечи Тао горькую правду о смерти Хоу, но стоило ли это делать? Очевидно, нет. Уже в городе, который они заняли, Юнсан много думал о Тао и с прискорбием для себя пришёл к выводу, что тот в своих порывах мести мало чем отличался от отца дракона. Да и ушёл ли сам Юнсан от этого гнева? Теперь, когда от негодования вокруг не бушевали ураганы, когда не грызла мысль, что Юнсан недосмотрел за ребёнком Неба, оставленным близкими соратниками на его руках, он признал свой поступок необдуманным. Впрочем, от самобичевания легче не станет, да и вернись он в прошлое, поступил бы точно так же.
— Ты был невнимательным и поступил необдуманно, вот и попался. А твоя память... Мне пришлось заставить тебя забыть Сораан.
— Почему?
— Потому что тебя обманули, мальчик. Цен и Первая любят болтать и сеять дурные мысли. Я верну тебе память, Тао, когда ты будешь готов. Если захочешь.
— Вот как… Я сказал что-то не то?
— Ты забыл, что враг всегда будет врагом, — тяжело вздохнул Юнсан. — Переоденься и отдохни, мы скоро вернёмся в Небесный город.
— А вы куда идёте?
— Ищу брата. Если его увидишь, передай, что долго прятаться от меня бесполезно.
— Хорошо, господин Юнсан.
Память снова ожила, смутно вырисовывая ледяные голубые глаза и хищную ухмылку Оэлуна. Его спас опальный брат лун-вана? Небо, почему Тао был так глуп, что ему пришлось стереть память? Что-то важное произошло. Но всё, что он мог выудить из тумана, сотканного Юнсаном вокруг воспоминаний, так это азарт погони за кем-то и терпкий вкус мяса, брошенного на тарелку когтистой рукой. Тихо-тихо, так, чтобы Юнсан точно не услышал, Тао выругался, расстроенный собственной глупостью.
***
Первое, что он сделал, когда пришёл в себя и вышел на улицу — расправил призрачные крылья и взмыл в воздух. На несколько минут мысли о том, что он был в плену, растворились, и Тао захлёбывался от чувства свободы и ветра под руками. Ветер снова с ним! Он может делать всё, что захочет: спланировать на крышу, приземлиться на черепицу, пробежать и снова взлететь; подхватить поток воздуха руками и направить его в другую сторону, а ещё… А ещё…
Стражники внимательно следили за тем, как крошечная фигурка поднимается на невероятную высоту и падает вниз, расправляя крылья за секунду до того, как рискует разбиться.
Один из стражников свистнул, привлекая внимание:
— Эй, Тао, хватит!
— Да отстань от парня! Сколько он в застенках сидел, — проворчал второй, тоже следя за танцем в небе. — Есть ему дело до тебя сейчас?
— А Юнсан что, зря старался? Разбиться дома — это хорошо, что ли, по-твоему?
— Сам как будто в его возрасте перед девочками не красовался.
— Это другое. Хватит шею сворачивать, кому говорю!
Тао поморщился, но на землю спустился, внимательно смотря в глаза стражнику.
— А вы там были? В Сораане?
— Конечно. Все там были. — Ворчащий стражник не выдержал и положил руку на плечо мальчишке. — Ты молодец, выжил. Страшно было?
— Я не… не помню. — Тао стало как-то неловко. То, что он чувствовал, сложно было назвать страхом.
— И не надо. Ты отдыхай, парень.
Тао смущённо кивнул и побежал по улице. От добрых слов должно становиться легче, но он почему-то испытывал стыд, как будто сделал что-то действительно гадкое. Небо, он надеялся, что нет. Может, он рассказал что-то важное асурам? Нет. Может, помог? Нет — как можно помогать убийцам родителей? Наверное, он ничего не сделал. Это звучит разумно и обидно. Тао нахмурился. Он вырастет и сам свернёт шею этим Заану и Цену. И Юнсан будет им гордиться. Обязательно!
С этой мыслью он уверенно свернул на другую улицу, решив найти себе где-нибудь обед… но тут же спрятался обратно за угол. Он узнал силуэт на пороге постоялого двора.
— Проваливай!
— Ради Неба…
— Ты ещё смеешь упоминать Небо? Считаешь, что если твой брат — лун-ван, то перед тобой в ноги кланяться должны? Я сказал: проваливай! Иди пообедай с асурами.
— Какими категоричными стали дэви, — Оэлун (а это действительно был он) криво усмехнулся. — Открыть двор при одном из Шести небесных дворцов не получилось?
Тао осторожно подглядывал из-за угла. Оэлун не выглядел расстроенным или обиженным. Он был закутан в мешковатую одежду, а договорив, натянул на лицо платок и пошёл дальше.
Тао помедлил пару мгновений. Совершенно точно из Сораана его вытащил Оэлун. Решившись заговорить с ним, Тао вбежал на постоялый двор и, быстро выпросив у хозяина всё, что было уже готово, сгрёб еду в мешок и стремглав бросился на улицу.
Ну конечно, Оэлуна и след простыл. Хмыкнув, Тао взлетел, оглядывая с высоты лабиринт узких улочек. Оэлун не мог далеко уйти. Ну же!.. Нашёл!
Он не сразу свалился на Оэлуна, решив немного понаблюдать. Но ни одна нужная Оэлуну дверь так и не открылась перед ним. Нахмурившись, Тао всё-таки спустился и рухнул прямо перед Оэлуном, взъерошенный и взволнованный.
— Подождите!
— А ты ещё кто? — Оэлун, казалось, смотрел сквозь него.
— Тао… Ну, вы спасли меня в Сораане.
— А... — Кажется, Оэлун действительно пытался что-то вспомнить. — Ты же сын тех, крылатых с завидным гонором — жаль, остались от них только ошмётки... Как звали твоих родителей, напомни-ка мне?
— Ошмё… Что? — Тао растерял все слова. — Мои родители не ошмётки!
— Как угодно. — Оэлун явно собирался просто его обойти.
— Да подождите! Господин Оэлун, я для вас взял, вот! — Тао гордо протянул мешок, но, кажется, это у Оэлуна вызвало только большее замешательство.
— Это… еда?
— Да! А ещё вас господин Юнсан искал.
Оэлун наконец внимательно рассмотрел Тао, стянул платок с лица и улыбнулся, обнажив острые зубы. Когтистая рука, вместо того чтобы — как Тао надеялся — взять подарок, похлопала его по щеке.
— Ум-то достался от папочки — тоже птичий… Возвращайся к Юнсану.
— Но... еда…
— Я могу тебя съесть, если посчитаю, что голоден, — доверительно сообщил ему Оэлун. — Мой брат так и не научил тебя не искать плохой компании?
— Но вы же дэв, а не эти…
Сейчас или никогда!
— Что там было, в Сораане, господин Оэлун?
— Переговоры, — туманно ответил Оэлун. — Передай моему брату, что я обязательно к нему загляну.
