— Знаешь имена всадников?
— Одного точно зовут Дювал… Другого, кажется, Пен, Бен, что-то в этом духе… И еще пропал…
Ниал схватила парня за горло, не дав ему даже закончить фразу.
— Фен?
— Эй! Черт побери, отпусти!
— Его имя Фен? — повторила Ниал, повысив голос.
— Может быть, я не знаю!
Ниал разжала руку и бросилась как безумная к полевому госпиталю.
Она точно не знала, где находится госпиталь, но продолжала бежать, потому что чувствовала, что, если остановится хоть на секунду, потеряет рассудок.
Девушка осмотрела все палатки, пока наконец не нашла огромный шатер. Она вошла внутрь. Маг читал заклинания исцеления над умирающим. Ниал схватила его за плечо:
— Как зовут раненого всадника?
— Ты что, с ума сошла?
— Кто это? Прошу, скажи мне его имя!
Маг посмотрел на девушку — она, должно быть, была не в себе.
— Это Дювал, ветеран. Но с такой раной он долго не протянет — заклинания совсем не действуют.
Ниал выбежала из шатра. Она не знала, радоваться или плакать. «По крайней мере, надежда еще жива. Может быть, он просто задержался на поле боя. Или Гаарт ранен и не может отнести его обратно. С ним ничего не случилось. Он жив-здоров. С ним ничего не случилось!» Девушка продолжала бежать изо всех сил. Она бежала и молилась, чтобы Фен был жив. Когда Ниал добралась до палатки командующего, тот допрашивал какого-то юношу.
— И когда ты его видел?
— Когда ворота пали и войско начало отступать. Несколько всадников облетали башню.
— Ты уверен в том, что говоришь?
— Это многие видели, господин, Дракона и Всадника сбила катапульта, и оба в огне упали на башню.
— Уверен, что это был он?
— Да, синьор. Я хорошо запомнил его дракона. Это был Фен.
Ниал с криком принялась протискиваться сквозь ряды солдат.
— Нет! Этого не может быть! Фен прошел через миллионы сражений — и до сих пор был цел и невредим. Он не погиб! Он не мог погибнуть! Его, наверное, взяли в плен! Да, точно, его схватили, мы должны его найти! Фен мой учитель, он не мог погибнуть! Не мог!
Ниал продолжала кричать, срываясь на плач, по щекам катились слезы.
Командующий схватил ее за плечо и хорошенько встряхнул.
— Он в порядке! Успокойся!
Ниал опустилась на колени и отчаянно зарыдала. Командующий с жалостью взглянул на девушку и отправил молодого солдата проводить ее до палатки, чтобы она не наделала глупостей.
Ниал долго отчаянно рыдала. Когда, наконец, она немного успокоилась — забилась в угол, склонила голову к коленям и затихла. Она хотела закрыться в себе, ни о чем не думать. Но в памяти снова и снова всплывал Фен — Ниал вспоминала его улыбку, его голос, минуты, которые они проводили вместе в последние месяцы, то, как он ее поприветствовал перед своей последней битвой, их первую встречу, их дуэли и многое-многое другое.
Солдат, который сидел с ней, смотрел на Ниал с жалостью.
Он слышал, что о ней рассказывали — ведьма, вышедшая из стертого с лица земли народа, сражалась не хуже мужчины, изящная, словно нимфа, и смертоносная, как скорпион. Увидев ее в первый раз, он удивился, насколько хрупка была эта девушка. Она была странная, но очень красивая. Потом он увидел Ниал на поле боя и почти убедился, что она ведьма, — ему не верилось, что девушка может так владеть мечом.
Но сейчас, когда Ниал сидела перед ним в отчаянии, она казалась просто беззащитной девочкой.
Какое-то время солдат смотрел на Ниал, потому ему захотелось ее утешить.
— Это ведь был твой учитель, да?
Ответа не последовало.
— Я слышал, что это так. Мне жаль его. И тебя. Это, должно быть, и правда очень грустно.
Ниал даже не подняла голову.
— У меня никогда не было учителей, но все-таки я тебя понимаю. Мне двадцать два года, а сражаюсь я с шестнадцати. На моих глазах умерло много друзей. Поначалу я переживал, как и ты сейчас. Потом привык. На войне как на войне — люди умирают, и слезами делу не поможешь.
Ниал не шевелилась. Не было слов, способных ее утешить, да и она сама не хотела, чтобы ее утешали. Ей хотелось забыться и провалиться сквозь землю.
— Я верю в то, что говорят священники, — уверен, после этой жизни нас ждет мир без войн и боли. Мои друзья все там, я это чувствую. И там же сейчас твой учитель, гордый за тебя. Знаешь, я видел, как ты сражалась. Ты станешь очень сильным Всадником Дракона. А сейчас тебе надо взять себя в руки — я уверен, что твой учитель…
Ниал больше не могла слушать. Она подняла голову с колен и вперила взгляд в этого парня.
— Оставь меня в покое!
Солдат смутился и потупил взгляд.
— Мужайся, — пробормотал он и больше не произнес ни слова.
Вечером юноша, пытавшийся утешить Ниал, рассказал Лайо о том, что случилось. Тот сразу понял, что загадочный всадник, о котором Ниал ему так часто рассказывала, это Фен, и решил, что этой ночью он будет с девушкой рядом, как она с ним прошлой ночью.
Войдя в палатку, Лайо не поверил своим глазам: он увидел девушку не той сильной, какой он ее и знал. Медзельфа свернулась в клубок на койке.
Она была бледна. Взгляд отсутствовал. Казалось, Ниал была мертва.
Лайо не сказал ни слова. Он лег рядом, обнял Ниал и медленно провалился в сон.
Ниал не сдавалась. Сквозь отчаяние пробилась идея. Фен пропал без вести. Он не был мертв. Конечно, существовало свидетельство того солдата, но издалека он не мог узнать Фена. Он ошибся. Фен был жив. Фен должен быть жив, в плену у врага или раненый в башне, и с каждым часом у него оставалось все меньше шансов выбраться.
Девушку охватила тревога. Она должна была отправиться на поиски. Она бы его нашла и вернула живого и здорового в лагерь, и уже на следующий день они вместе смеялись бы над этим приключением и над ее глупыми страхами.
На ее губах появилась отчаянная улыбка: «Фен жив, и я его спасу!».
Ночь была темная. В темноте виднелись развалины башни, освещенные догорающим пожаром, который ее уничтожил.
Ниал не волновало, что огонь еще не погас и что враг мог увидеть ее, пока она будет бежать по полю. Фен — это все, что у нее осталось, он был частью ее жизни, и ничто и никто не могли ее остановить. Ниал прокралась по спящему лагерю к конюшне. И через мгновение галопом скакала по полю.
Ворота, лежавшие на земле, были совсем обуглены. Во многих частях крепости вспыхивали пожары. Ниал посмотрела на красные отблески пламени. Она бесстрашно вошла внутрь. В нос ударил запах дыма, девушка закашлялась. Внутри все было усеяно телами — раздавленными обломками крепости или сгоревшими заживо.
