– А, все здесь! – произнес Ревенд и зловеще улыбнулся. – Отлично!
– Мальчик мой, что случилось? – встревоженно спросил философ.
Юноша нетерпеливо отмахнулся и в упор уставился на Ирину.
– Я знаю, чьих это рук дело, – заговорил Ревенд. – Ты, госпожа, так юна и хороша, но сердце у тебя чернее ночи! Ты умеешь вызывать у людей доверие и обращать его в свою пользу! Ты можешь принудить стать предателем даже того, кто скорее готов умереть, чем опозорить себя таким деянием! Твои глаза чисты и непорочны, их не замутняет пролитая по твоей вине кровь! Ты женщина, и тем самым ограждена от возмездия! Но наступит день, и твои гнусные дела падут на твою голову!
– Ну, это все понятно, – деловито сказал Серкл. – А в чем дело-то?
Ревенд дико оглянулся и вновь посмотрел на застывшую в удивлении Ирину.
– По твоей вине меня считают предателем, – горько сказал юноша. – Да я и сам так считаю. У меня теперь есть только один выход. Но сначала я должен отомстить за моих друзей, за мою поруганную честь. На тебя я не могу поднять руку, ибо ты женщина. Но твои приспешники должны заплатить за все! – судорожно всхлипнув, Ревенд выбросил вперед руку, в которой оказался кинжал, спрятанный до этого в рукаве, и прыгнул на Сварога. Сибиряк вскочил, опрокинув миску с похлебкой, и одним ударом обезоружил юношу, отшвырнув его в противоположный угол комнаты. Кинжал, выпавший из руки Ревенда, воткнулся острием в пол. Племянник философа скорчился у стены и зарыдал.
Все безмолвно смотрели на Ревенда, не зная, что сказать. Одна Ингода решительно подошла к юноше и, опустившись рядом с ним на колени, прижала его голову к своей груди. Под ее укоризненным взглядом сибиряк невольно покраснел, чувствуя себя так, словно обидел котенка.
– Ревенд, но что же все-таки случилось? – воскликнул донельзя расстроенный философ. – Что ты бросаешься на людей с ножом, точно разбойник?
– Графа Корнелиуса арестовали, – пробормотал его племянник. – И Агритаса, и других… Они считают, что это вы их выдали, а я помог вам в этом. И не говорите мне, что это не так! – юноша яростно взглянул на своих недавних друзей, и Ирина невольно отвела глаза. – Мне удалось бежать от стражи, приехавшей за нами. Сделал я это только для того, чтобы отомстить вам. Но я даже этого не смог! Зачем мне теперь жить?!
Ингода ласково погладила Ревенда по волосам.
– А то, что ты предал нас, тебя не волнует? – мрачно поинтересовался Сварог. – Твой распрекрасный граф Корнелиус подослал к нам убийц. И, я думаю, не без твоей помощи.
– Я не предавал вас! – горячо воскликнул юноша. – Я и слова про вас не сказал, хотя граф лично просил меня об этом!
– Зачем же ты тогда отправился к нему? – язвительно спросил сибиряк.
– Я хотел узнать, правда ли, что он воспользовался услугами мага и ввергнул нашего короля в безумие, – глухо сказал Ревенд. – И теперь знаю, что это не так. Да, граф честолюбив, но он ничего не предпринимал против Нимеда до тех пор, пока в стране не начался этот беспредел.
– И ты поверил своему графу? – усмехнулась Ирина.
– Да, поверил, – кивнул юноша. – Граф приехал в Германию уже после того, как здесь начались казни. До этого он почти два года жил в Коринфии. Вряд ли можно организовать заговор, живя за сотни лиг от королевского дворца.
Сварог и Шамсудин посмотрели друг на друга, в глазах Ирины была растерянность.
– Но Корнелиус выманил нас отсюда, чтобы убить в Роще Девы! – произнес Сварог. – Откуда он узнал, где находится дом Сезии?
– Не знал он этого, – Ревенд судорожно вздохнул, поднялся на ноги и помог подняться Ингоде. – Иначе не грозил бы мне вчера всякими карами, если я не расскажу, где вы прячетесь.
– Но он же хотел убить принца! – воскликнула Ильма.
– Глупость какая, – поморщился юноша. – Он собирался возвести его на престол и быть при нем регентом. Граф был вне себя, когда вы похитили мальчика. Он очень беспокоился о его судьбе.
– Всеблагая Иштар! – прошептала Ирина. – Я же слышала, как Аррас и барон говорили о каких-то людях, которых надо убрать! И что-то про Рощу Девы!
– Сдается мне, нас здорово надули, – с философским спокойствием произнес Сварог.
– Благодаря нам они получили принца и заговорщиков, а потом решили от нас избавиться, – Шамсудин нехорошо усмехнулся.
– Наверняка барон проследил нас прямо до этого дома, когда мы возвращались от него, – кивнул сибиряк.
– Мне с самого начала казалось, что история с магическими чарами, якобы наведенными на короля – нелепость, – заметил Бебедор. – Но все с такой готовностью поверили в нее…
– Но что же тогда случилось с королем Нимедом? – серьезно спросила Ингода.
– Да Митра с ним, с Нимедом! – вскричал Серкл. – Что будет с нами?!
– О Иштар, что этот подлый барон собирается сделать с принцем? – истерически вскрикнула Ильма.
– Говорил же я – от колдунов добра не жди, – пробурчал Сварог. – Сдается мне, этот Аррас сам на короля чары и навел, а нам на графа для отвода глаз указал.
– Значит, вас тоже обманули? – мрачно произнес Ревенд. – Что ж, выходит, не я один такой дурак…
– Ты прав, – внезапно согласился Шамсудин. – Мы добровольно сунули голову в пасть льву. Безоговорочно поверили всему, что наговорили нам Вик и Аррас, и выполнили за них грязную работу, не распознав, что они ведут двойную игру, – полугном с досадой махнул рукой. – А ведь у меня были поначалу подозрения! Но Ирина… – туранец резко умолк, не желая обвинять девушку-гуля.
Все невольно посмотрели на рабирийку. Ирина молча и очень прямо стояла посреди комнаты, но на ее лице была написана такая мука, что все тотчас отвели глаза.
* * *
– Я должна поехать! – упрямо твердила Ирина, пытаясь обойти Сварога, загородившего ей дверь.
– Да они просто прикончат тебя! – убеждал сибиряк. – И это в лучшем случае.
– Я должна выяснить, что они собираются делать и как им можно помешать, – упорствовала девушка-гуль.
– Но, Ирина, это очень опасно, – мягко сказала Ингода.
– Я подвела вас всех, теперь только я должна исправить дело, – рабирийка в который раз попыталась оттолкнуть с дороги северянина. С таким же успехом она могла попытаться сдвинуть скалу.
– Я говорю, бежать надо! – бормотал Серкл. – Этот барон нас теперь в покое не оставит! Слишком много мы знаем.
– Ирина, ты же умная девушка, как же ты не понимаешь, что это безрассудство, – терпеливо повторял Бебедор.
– Понимаю, – жестко произнесла рабирийка. – Но я не могу этого так оставить. Я не позволю Вику и… Аррасу, – второе имя Ирина произнесла с некоторым трудом, – использовать и выбросить нас, как старые перчатки!
– Ирина, в тебе говорят чувства, а не разум, – встревоженно вмешался Ревенд, уже забывший, что недавно хотел покарать девушку-гуля. – Это ни к чему хорошему не приведет!
