— Мне есть чему у него учиться! — честно признался кот.
Юноша подошёл к окну и, удостоверившись в том, что гвардеец, и вправду, направился прочь, задёрнул шторы:
— Что ж, мистер Уайт. — скрестил он руки, — Если Вы из Лаймонда, то у Вас непременно имеется подписанный сэром Луко́й командировочный документ.
— Несомненно. — коротко ответил Бенджамин.
— И Вы готовы его представить?
— Только если Вы наделены полномочиями его проверить.
— Что Вы, мистер Уайт, — отмахнулся Киан, — я всего-то магистрант. Подобные бумаги следует проверять лишь джентльменам из «Канцелярии магических дел».
Повисла пауза. Тогда чародей продолжил:
— Недавно у меня состоялся занимательный телефонный разговор с секретарствующим Лаймонда.
— Впечатляет. — не сдержал сарказма фамильяр.
— Он не смог припомнить Вас, — продолжил юноша. — И любезно попросил перезвонить ему на днях.
— Как же Вам это удалось? — искренне восхищался кот.
— Представьте, я обнаружил интересную закономерность. Не всегда нужны явные миражи. Иной раз достаточно представиться подходящим именем.
— Должно быть, Ваш визит в кабинет сэра Харольда не прошёл даром.
— Вы сами просили меня сообщить о докучающей Вам Бригморской ведьме. — напомнил Киан.
— Справедливо замечено. И я вовсе не виню Вас за, свойственную людской природе, любознательность. В конце концов, я первым предложил эту дружбу. — потоптавшись на ковре, кот запрыгнул на стоящую напротив окна софу: — Итак, мистер Грин, неудивительно что человек, хоть немного знакомый с законами магического мира и лично со мной, распознал во мне искомого всеми Аарона Блэка. Но знаете ли Вы мою историю? Что ж, если питаете к ней неподдельный интерес, устраивайтесь поудобнее, я её поведаю.
Когда-то давно моим именем должно было стать то, что скрывало бы неугодную окружающему меня Высшему свету родословную. Я родился в Лаймонде, и был записан как Аарон Блэк, нося фамилию обычного торговца. Однако, для моей семьи стало большим открытием подрастающее вместе со мной рвение к оккультным наукам. Мой отец, как и мать, были мудрыми людьми, потому уже на двенадцатый год моей жизни я, не имея возможности быть чародеем, стал подмастерьем колдуна.
Как Вам должно быть известно, не всем магам не по рождению, открыты двери академий. Я был тем из немногих, кто поступил, и более того, добился настолько выдающихся успехов, что был представлен в столице.
Моей ошибкой стало открытое инакомыслие. Некоторые излагаемые мной суждения были не по нраву другим магам, носящим королевскую форму, ордена и значки. И пусть я признаю, что местами мои мысли были темны, однако, в большей степени всего лишь нестандартны.
Аарон, отныне носящий фамилию «Уайт», продолжал быть идеализатором, желающим прославиться как реформатор и герой, остановивший угрожающе разгорающуюся неприязнь к тем, кто не имел намерений присягать короне.
Скажу Вам, что больши́м заблуждением является убеждённость в различии между ведьмами, колдунами и чародеями. Точнее, его не было до того времени, как нас заставили поверить в существование данного различия.
Все мы черпаем магию из смежного нашему мира и из напитанной ею природы. Магия естественна для духов и богов, но не людей.
Оттого-то, не только лишь чародеи подчиняют духов, приобретая неповторимый цвет в глазах и, отдавая что-то взамен. И истина в том, что каждый из магов, волен решить сам, как то, чем он заплатит, так и то, как свой дар применит.
Потому и среди чародеев есть злодеи, и между ведьмами и колдунами — герои. Различие нашей магии лишь в знаниях и дозволениях, подобно спорам о том, с какой стороны смотреть на задачу для её решения. Если сегодняшние правила некое действие позволяют, то магия «белая», а если завтра это же действие запрещено — она тут же становится «чёрной». Но сама суть магии, её источник един.
Вам известно о моём наказании, но совет чародеев никогда не раскроет истинного моего преступления потому, что хранит неведение простых людей и магов о том, насколько опасной может быть магия.
Следующей моей ошибкой стало возвращение в родной дом, где я наивно полагал, уже не осталось знакомых с Аароном Блэком. Искусство, коим я владею, не даёт покоя ни совету чародеев, ни ведьмам, ни колдунам, ни людям. И если я понимал тех сэров, что желали лишить меня магии, дабы опередить алчных до славы, богатства и долгой жизни, то вторые ударили мне в спину.
Тот, кого я считал другом, предал меня. Моя душа была заточена в земном образе моего духа-защитника, он же изгнан из этого мира, а моё собственное тело украдено. Вам ли не знать, что случается, когда маги нарушают законы естества. Так представите, не часть моей души, а вся она стала фамильяром. Её силы иссякли, а сама она стала почти единой с кошачьей сущностью. Стоит ли говорить о том, какая судьба меня ждёт?
Вам, юный сквайр, не чуждо знание о боли, следующей за слиянием души с преданным Вам Кирином. И потому, Вы можете приблизиться к пониманию того, что в моем случае это совсем не временно. Я кот настолько, что вполне согласен есть сливки по утрам.
Как видите, моим преступлением стала моя собственная алчность и гордыня. Я жаждал познания, постоянного, безграничного — моей наградой стало проживание второго столетия. А вот, желание изменить мир обернулось мне его неблагодарностью, потому, как я не учёл, что сам мир не желал быть спасённым.
От наказания я не сбежал, а смиренно его несу. Но не слишком ли оно жестоко?
Всё, что успел я предпринять — это, не всегда правдой, выманить у ведьм бессмертия. Но что для скитающегося по улицам кота какие-то девять бессмертий⁈
Произошедшее же сегодня — ничто иное, как желание молодой Бригморской особы заполучить то, что ни в коем случае не её по праву. Зная, что я не покину места, куда, прямо говоря, вложил силы собственной души, она нашла способ заполучить меня, а точнее, все девять бессмертий, иной хитростью.
Отдам должное её целеустремлённости и смекалке. Ведь, назови она меня Аароном Блэком — и бессмертий ей не получить.
Я даю себе отчёт, дорогой сквайр, в том, что поступки мои меня не красят. Однако, только благодаря им сейчас жив я, и надеюсь, будут живы освобождённые от невыгодного контракта Вильям и София Кук. Но об этом, милый друг, поскольку мне не чуждо понятие этики, если сочтут нужным, пусть они поведают Вам сами.
О себе же скажу так. Не сочтите меня легкомысленным, напротив, я очень верен. Однако, ввиду некоторых, связанных с магическим ремеслом, обстоятельств, я когда-то имел неосторожность быть знакомым с сегодня известной нам мадемуазель. Её пренебрежение уставом Бригморского сестринства свидетельствует о неопытности и тех же ошибках, что когда-то совершал и юный подмастерье колдуна.
Её нельзя в полной мере назвать серьёзным противником, но только для Аарона Блэка, а не для кота. Бенджамин Уайт с недавнего времени способен быть советником, если хотите, Вашим учителем, но никак не практикующим магом, и уж тем более, не бойцом.
Ныне для меня даже обычные блохи и ушные клещи — смертельный враг.
— Вы можете назвать мне имя Вашего духа, и я приручу его. — пообещал третий сын семьи Грин.
— Возможно, у Вас бы и получилось, ведь Вы весьма талантливый молодой человек. Если бы Ваш разум не сковывали без воли данные клятвы, из Вас вышел бы прекрасный колдун. Уверен, с вашим умением скрывать свои таланты, Вам приходится писать не так много отчётов. — будто смеясь, пробасил колдун. — Но я теплю надежду о своём возвращении, потому не назову древнего имени, как и Вы не поведаете мне имени, принадлежащего Вашему роду Кирина. — кот пристально посмотрел на чародея янтарными глазами: — Я не жду Вашего понимания, более того, я не могу ждать и Вашей помощи. Но помните, мистер Грин, я верный друг для Вас и, тем более, для спасшей меня мисс Кук и приютившей семьи, а изводящая меня и их Бригморская мадемуазель — нисколько.
Глава 31. Старые приятели
