Шаман вяло кивнул, глядя на Колобкова. Потом кивнул еще раз. А потом принялся мерно кивать, уже не в силах остановиться. Постепенно в его движениях начал появляться ритм, он взялся за бубен и начал выстукивать мелодию, посланную ему духами посредством чудесных испарений озерной травки.
— Странно они как-то на нас смотрят, шеф, — поделился наблюдениями Гена.
— Точно, — согласился Колобков. — Как будто… радуются, что ли? А чего радоваться-то?
— А они точно не людоеды?
— Топтыга сказал, что нет.
— Может, наврал?
— А черт его знает… Ты, Геныч, пушку на всякий случай наготове держи, гут?
— Всегда, — коротко ответил телохранитель.
Колобкова и Гену отвели в дом вождя и начали щедро угощать разнообразными яствами. Петр Иванович ел неохотно, через силу, а телохранитель не ел совсем. Только сидел молча и настороженно поглядывал на вождя и шамана, возлежавших на мягких циновках.
— Сапсим-о, лиде-па парама-доту, — задумчиво сказал Серванго, глядя на Гену. — Блука-хо парама-парама, пак ластарами-самба [40].
— Сурика-хо ахта-чум-ока… — снова послал вождя подальше шаман.
Время тянулось медленно. Разговор как-то не клеился — о чем можно говорить, если не понимаешь друг друга? К тому же мудрый Пратгуста все больше уходил в мир духов — ему нужно было набраться сил для предстоящего праздника. Поэтому он смолил косяк за косяком, заполняя помещение сладковатым травянистым дымом. Младшая дочь вождя взяла огромное опахало и стала махать снизу вверх, выгоняя дым через очажное отверстие. Разумеется, окна в помещении отсутствовали — кому они нужны, если воздух светится сам?
Колобков все больше клевал носом. Туземцы поглядывали на это с удивлением — до окончания светлого периода оставалось еще несколько часов. Они-то с самого рождения жили по длинным эйкрийским суткам, а вот землянам приходилось нелегко. Биологические часы твердили, что сейчас поздний вечер, почти что ночь, а глаза возражали, что ничего подобного — самый разгар дня.
Вождь задумчиво почесал тройной подбородок (и там уже намечался четвертый) и решил, что гостей нужно слегка подбодрить. Он властно шевельнул ручищей, и одна из дочерей тут же поднесла им по кокосовому ореху, заткнутому пробкой.
— Чего это? — недоуменно взял свой бизнесмен. Он вытащил пробку, принюхался, а потом нерешительно глотнул. — Гы-гы, а ничего так! Ген, ну-ка, попробуй.
— Лимонад, что ли? — прислушался к ощущениям телохранитель, тоже сделав глоток.
— Нет, вроде спиртяное что-то…
Гостей угостили мимбо — пальмовым вином. Все мбумбу Черных островов умеют делать этот напиток и очень его любят. Тем более, что никаких других источников алкоголя у них все равно нет — разве что из Юберии иногда завозят виноградные или гранатовые вина. Но не слишком часто — торговля с северными дикарями идет довольно вяло.
Мимбо Черных островов мало отличается от земного — такой же водянисто-белый, кисловатый на вкус. Правда, присутствует некоторая сладковатость — немного другой сорт пальмы.
— До пива этой ботве далеко, — вынес вердикт Колобков, допивая свой орех. — Но ничего, на безрыбье сгодится.
В дом вошел один из воинов и что-то прошептал вождю. Великий Серванго удивленно выпятил губу и сделал короткий жест одними кончиками пальцев. Воин кивнул и дал отмашку в открытую дверь. И в помещение ввели пятерых человек — двоих молодых охотников-мбумбу и троих землян.
— Светка! Слава те, Господи, нашлась! — раскрыл объятья Колобков.
— А мы и не терялись! — возмутилась дочь. — Это вы куда-то заблудились!
— Светулик, не спорь с папой, — строго нахмурился Петр Иванович. — Папа добрый и мягкий, но терпение у него не безгранично.
— Папа, но мы шли правильно! Просто карта, компас и проводник остались у тебя, вот мы немного и задержались! И нам пришлось обходить по большой дуге территорию ука-ука!
— Да, мама, наверное, уже беспокоится.
— Папа, ты даже не слушаешь, что я говорю! — разъяренно взвизгнула Света.
— Ничего, Светулик, скоро уже домой, не переживай, — похлопал дочь по плечу Колобков. — Серега, ком цу мир быстро! Мне тут без тебя полная засада — ни хрена не понимаю, что эти черномазые лопочут!
— И хорошо, что не понимаете, — еле слышно шепнул Чертанов. — Петр Иваныч, я пока Свете говорить не стал, но мы тут с этими охотниками побеседовали… они мне кое о чем проболтались. Уходить нам надо.
— Ну так сейчас мы переговоры проведем, да пойдем, — согласился Колобков. — Или все-таки тут заночевать?… Неохота чего-то ночью по джунглям разгуливать…
— Петр Иваныч, вы не понимаете!.. — зашипел Сергей.
— Серега, не повышай голос на начальство — уволю. Давай, работай. Вон, сумоист с твоими пацанами что-то перетирает — переводи, мне же тоже интересно!
Чертанов отчаянно закатил глаза, но все же начал переводить, усиленно соображая, как же все-таки убедить Колобкова, что каждая лишняя минута в этом поселке может обернуться для них большой бедой. Да еще при этом не насторожить хозяев.
— Ай, вождь, скажи — хороших я людей привел? — с надеждой спросил Зуптупа.
— Не такие мягкие и жирные, как этот низенький с блестящей головой, — скептически осмотрел новичков Серванго. Эту фразу Чертанов переводить не стал. — Этот тощий, как старая макака, а этот, похоже, тоже хороший воин — плохо, трудно будет с ними справиться. Женщина молодая, но уродливая — белая, как макака, и волосы на голове не бреет, распутеха. Но в целом неплохо.
— Совсем неплохо, — закивал Пратгуста. — Подойди ко мне, охотник, я дам тебе в награду волшебный амулет для хорошей охоты.
Зуптупа доверчиво подошел. И тут же получил пинка в живот от шамана. Тот даже не стал подниматься с циновки — просто ударил изо всех сил, куда дотянулся. Молодой охотник упал и скорчился.
Все, кроме землян, громко захохотали. Даже брат побитого. И даже сам побитый. Еще бы — ведь шаман так уморительно пошутил! Пообещал подарить амулет, а вместо этого пнул! По понятиям народа мбумбу подобный розыгрыш демонстрировал наивысшую степень остроумия.
— Серега, за что это он его? — шепнул Колобков.
— Типа юмора, — кратко объяснил Чертанов. — Петр Иваныч, слушайте, нам обязательно надо уйти до темноты!
— Чего ты дергаешься? Расслабься! Почему до темноты-то?
— Потому что ночью нас съедят.
Вот всех белых перебьем, и настанет счастливая жизнь…
Василий Чапаев
Я с вами полностью согласен!
Нельсон Мандела
Отец и дочь Колобковы окаменели на месте. Даже телохранители, и без того выглядящие мраморными статуями, слегка обеспокоились. Гена снял и протер темные очки. Валера, лишившийся своих, завистливо покосился на напарника.
