Она подняла было руку, чтобы задвинуть засов, но усилием воли заставила себя опустить руку и отойти от двери, оставив ее незапертой.
— Сокол — в твоей комнате, — сообщила ей Ферру, принеся на кухню яйца из кладовой.
— Я забыла сказать тебе, что он здесь… Извини.
— Я знала это, — сказала Ферру, умываясь и моя руки. А когда в комнату вошел еще до конца не проснувшийся, с всклокоченными волосами, Гед, она тут же бросилась к нему.
— Ферру! — воскликнул он и подхватил ее на руки. Она на миг прижалась к нему, но тут же отстранилась. Гед опустил ее на пол.
— А я знаю начало «Сотворения», — сообщила она ему.
— Ты споешь его мне?
Бросив взгляд на Тенар и получив разрешение, он сел на свое место у очага.
— Я могу только рассказать его с выражением.
Он кивнул и весь обратился в слух. Лицо его посуровело.
Создание ли проистекает из небытия,
Конец ли — из начала, Кто знает наверняка?
Единственное, что нам известно — дверь между ними, которую мы проходим поодиночке.
Первым явился оттуда Сегой,
Привратник…
Голос девочки напоминал скрежет металла, трущегося о металл, шелест сухих листьев, потрескивание дров в костре,
И тогда из светлой пены показалось Эа.
Гед одобрительно кивнул.
— Очень хорошо, — сказал он.
— Вчера вечером, — сказала Тенар. — Она выучила песню вчера вечером. Теперь кажется, что это было год назад.
— Я могу выучить еще, — похвасталась Ферру.
— Верно, — сказал Гед.
— Пойди вымой тыкву, пожалуйста, — попросила Тенар, и девочка подчинилась.
— А что мне делать? — спросил Гед. Тенар изумленно посмотрела на него и ответила не сразу.
— Нужно наполнить чайник водой и вскипятить его.
Он кивнул и, взяв чайник, пошел к крану.
Они приготовили ужин, поели и вымыли посуду.
— Расскажи мне «Созидание» до туда, до куда ты его знаешь, — попросил Гед Ферру, когда они уселись у очага, — и мы продолжим с того места.
Девочка повторила вторую строфу один раз вместе с ним, другой — вместе с Тенар, и еще раз — сама.
— Спать, — сказала Тенар.
— Но ты еще не рассказала Соколу о Короле.
— Расскажи ему сама, — разрешила Тенар, удивленная тем, какой предлог был выбран для того, чтобы лечь спать позже.
Ферру повернулась к Геду. На ее лице, изуродованном и невредимом, со зрячим и незрячим глазом, застыло сосредоточенное, вдохновенное выражение.
— Король приплыл на корабле. У него был меч. Он дал мне костяного дельфина. Его корабль летел, но я тогда болела, потому что Хэнди дотронулся до меня. Но Король тоже дотронулся до меня, и отметина исчезла.
Ферру показала на свою кругленькую ручку. Тенар изумленно уставилась на нее. Она и думать забыла об отметине.
— В один прекрасный день я хочу полететь туда, где он живет, — сказала Ферру Геду. Он кивнул.
— Я обязательно это сделаю, — сказала она. — Ты знаком с ним?
— Да, знаком. Мы с ним совершили далекое путешествие.
— Куда?
— Туда, где не восходит солнце, и где звезды светят вечно. И обратно.
— Вылетали?
Он покачал головой.
— Я могу лишь ходить по земле.
Девочка поразмыслила и, судя по всему, удовлетворенная его ответом, сказала:
— Спокойной ночи.
И ушла в свою комнату. Тенар пошла за ней, но Ферру на этот раз не захотела, чтобы ей пели на ночь.
— Я прочитаю в темноте сама себе «Сотворение», — сказала она. — Обе строфы.
Тенар вернулась на кухню и вновь села у очага напротив Геда.
— Как она изменилась! — сказала Тенар. — Я уже с ней не справляюсь. Я слишком стара, чтобы воспитывать малышку. И она… Она слушается меня, но только потому, что сама этого хочет.
— Это только видимость послушания, — заметил Гед.
— А что мне делать, если она вообще перестанет меня слушаться? В ней словно дремлет дикий зверь. Временами она вновь становится моей милой Ферру, но порой превращается в непостижимое, странное существо. Я спросила Иви, не хочет ли она взять девочку в ученицы. Это предложил Бич. Иви отказалась наотрез. «Почему нет?» — спросила я. «Я боюсь ее!» — ответила она… Но ты ее не боишься. И она тебя тоже. Вы с Лебанненом — единственные мужчины, которым Ферру позволила прикоснуться к себе. Я позволила… Хэнди… Я не хочу вспоминать об этом. Ох, как я устала! Я окончательно запуталась…
Гед подбросил хворост в приугасший очаг, и некоторое время они оба наблюдали за пляской языков пламени.
— Я хотела бы, чтобы ты остался здесь, Гед, — сказала она. — Если ты не против.
Он медлил с ответом.
— Может, ты собираешься плыть на Хавнор… — начала она.
— Нет, нет. Мне некуда идти. Я ищу работу.
— Что ж, здесь ее невпроворот. Хоть Клирбрук и хорохорится, но старика с его ревматизмом хватает лишь на сад. Я не перестаю думать о помощнике с тех пор, как вернулась на Ферму. Я даже говорила старому упрямцу, что ему следует послать за тобой кого-нибудь в горы, но ему хоть кол на голове теши. Он не желает ничего слушать.
— Мне там было совсем неплохо, — сказал Гед. — Мне надо было отдохнуть.
— Ты пас овец?
— Коз. На самых высокогорных пастбищах. Мальчик, которого для этого наняли, заболел, и Серри послал меня туда сразу же, как только принял на работу. Они пасут их в горах до первых холодов, чтобы подшерсток был погуще. Этот месяц в горах благотворно подействовал и на меня самого. Серри дал мне этот полушубок и немного припасов и попросил загнать стадо так высоко в горы, как только смогу, и пасти его там столько, скольку сам выдержу. Так и и сделал. Там, наверху, было просто здорово.
— Полное одиночество, — сказала Тенар.
Гед кивнул, улыбнувшись уголком рта.
— Ты всегда был одиночкой.
— Да.
Она промолчала. Гед посмотрел на нее.
— Мне понравилось трудиться там, — сказал он.
— Теперь стада загнали под крышу, — сказала она.
— По крайней мере, на зиму, — добавила она после некоторой паузы.
К вечеру ударил морозец. В доме царила абсолютная тишина, лишь потрескивали дрова в очаге. Молчание становилось невыносимым. Наконец Тенар подняла голову и посмотрела на Геда.
— Что ж, — сказала она, — в какую постель мне ложиться, Гед? В твою или Ферру?
У него перехватило дыхание.
— В мою, если хочешь, — с трудом выдавил из себя он.
Вновь воцарилась тишина. Тенар видела, каких сил стоило ему нарушить ее.
— Если ты будешь терпелива со мной, — прошептал он.
— Я терпелива с тобой вот уже двадцать пять лет, — сказала она и, взглянув на него, рассмеялась. — Ничего, ничего, дорогой мой… Лучше поздно, чем никогда! Я всего лишь старая женщина… Что не происходит, все к лучшему. Ты сам меня этому учил.
