Платье натянула в мужском туалете. Слава Богу, что сейчас день и основной народ еще не прибыл. Как они объяснят гору мужских тряпок в женском туалете, не представляю.
Я кое-как причесалась, облила лицо холодной водой. Наколдовать подводку побоялась. Не хватало еще и в мужском туалете устроить дождь из туши, помады и прочих женских прелестей. Жесть. Зато Диреев платье оценил. Попытался, конечно, что-то сказать, но я закрыла его рот ладонью.
— Стоп. Сегодня никаких нравоучений. И никакого клюквенного сока. Эй, бармен. Налейте-ка мне текиллы. У меня сегодня праздник. Я оплакиваю свою пустую, никчемную любовь.
Эх, жизнь хороша. Особенно с бутылкой выпивки и в хорошей компании. Нет, я не напилась. Еще нет. Но настроение с каждой новой рюмкой все прибавлялось и прибавлялось. Мы играли в бильярд, шутили и подкалывали друг друга. Это было странно и весело. Особенно, когда мы оба пытались жульничать. Нет, у него это здорово получалось, мои же шары летали куда угодно, но только не в лунку. Один в лоб какого-то бугая попал. Тот набычился, встал со своего столика, Диреев напрягся, а я сказала:
— Сама.
Подошла к бугаю. Положила руки ему на плечи и спросила:
— Мужик, я сегодня золотая рыбка. Хочешь, ик, исполню, ик, любое твое желание?
Мужик ни черта не понял, но проникся. Особенно его убедила бутылка бренди, которую я ему вручила.
— Держи мужик. Наслаждайся. И пусть тебе всегда везет с женщинами. А то ты такое страшилище. Жесть. И шишак на пол лица тебя совсем не портит, даже симметрию какую-то создает. Пей мужик. Я угощаю.
Я вернулась к столу, взяла кий и посмотрела слегка нетрезвым взглядом на Диреева.
— Не, не хочу больше так играть. Я хочу играть на поцелуи.
— Эль, ты пьяна.
— Ну и что? Что? Тебе неприятно будет целовать пьяную девушку?
— Вообще-то трезвой ты мне больше нравишься.
— А кто сказал, что трезвая я позволю себя целовать всяким… ик, сомнительным типам. Вот.
— И что же тебе во мне кажется сомнительным?
— Все. Ты знаешь обо мне все. С кем я дружу, кто моя семья, кого любила и даже с кем спала, а я… я хочу ответов. Например, твоя девушка. Она такая же стерва, как и тот козел, что меня предал?
— Иногда.
— Это как? Иногда она тварь, а иногда ангел что ли небесный? Ха, ты все еще любишь ее?
— Эль.
— Нет. Я хочу ответов, — перебила я. — Иначе… иначе. я найду себе более приятную компанию. Вот.
— Не сможешь.
— Ха, еще как смогу.
Я попыталась сделать шаг, но не вышло. Ноги совершенно меня не слушались.
— Эй, что за дела?
В ответ меня подняли и усадили на бильярдный стол.
— Ты очумел?
— Я с пьяной женщиной ругаться не собираюсь.
— А я хочу ругаться. Кричать и… и. совершить какое-нибудь безумство.
— Пиджаков в женском туалете не достаточно?
— Уууу. Ты уже и про это прознал. И что? Отшлепаешь?
— Заманчивое предложение. Будешь меня злить, обязательно воспользуюсь идеей.
— Ладно. Пусти. Я буду смирной. Но ответов все равно хочу. Хотя бы маленьких. Я ведь, правда, о тебе ничего не знаю. Как я могу при этом тебе доверять?
Он вздохнул. Посверлил меня взглядом и кивнул.
— Хорошо, задавай свои вопросы, неугомонная девчонка.
— Ура! Итак, что же мне такое спросить? — задумчиво постучала я пальцем по подбородку. Решила пошалить. — Какой цвет ты больше любишь?
— Что? — не понял Диреев.
— Цвет. Назови.
— Ты серьезно?
— Просто скажи цвет. Неужели это так сложно?
— Хорошо. Синий.
— Чудненько, — коварно улыбнулась я и щелкнула пальцами. Через секунду его черная футболка стала насыщенного синего цвета.
— Ты что творишь?
— Развлекаюсь. Так гораздо лучше. А еще бы сюда… хм, вот так.
На футболке появился большой розовый слон.
— Эля. Ты нарываешься. Но признаю, пьяная ты колдуешь куда лучше, чем трезвая.
Я улыбнулась до ушей. Первый комплимент от моего вечно скучного репетитора. А он тоже не промах оказался. Взмахнул рукой, и обитатели бара перестали нас замечать.
— Круто. Я тоже так хочу. Научишь?
— Куда я денусь, — простонал он. Блин, какой же он классный все-таки.
— Итак, вопрос посложнее. Что там у тебя с твоей девушкой?
Думала, не ответит, но нет. Ошиблась.
— Она… непоседлива, умна, чертовски красива, заставляет меня все время злиться, она не играет. Если любит, то отдавая всю себя, если ненавидит, то со всей возможной страстью. Для нее нет полутонов и полумер. Она прекрасна. Мне больно видеть ее страдания, больно, что любит не меня.
— Знаешь, она дура. Как можно не любить такого, как ты? Ты же бог. Нет, я серьезно. В тебе столько силы, мощи, ты красивый.
— Комплимент от тебя? — выгнул он бровь. — Чувствую, сейчас будет подвох.
— А вот и нет. В тебя трудно не влюбиться. Чертовски трудно. Она и правда дура.
— А ты… ты могла бы влюбиться?
— В тебя? Запросто. Если бы мы встретились раньше.
— Эль… я. — он не успел ничего сказать. Мне просто захотелось его поцеловать. Что я и сделала. Он классный. И целуется очень здорово. До дрожи. И совсем не хочется мне все это прекращать. К тому же бабушка научила меня щит ставить. И я пьяна, и трезветь сейчас не собираюсь. Так почему нет? Да. И плевать на все и на всех. На чертового, Егора и его фифу, на тайны и секреты, на Еву и бабушку, на Олеф, конечно, не плевать. Но культовый фильм про Скарлет нас научил, что женщина может позволить себе подумать обо всем завтра, а сегодня… сегодня мое время делать ошибки. И я их сделала.
Это была самая романтичная моя ошибка за последнее время. Лежать на одеяле, в поле, а на небе тысяча миллиардов звезд. Мне немного стыдно, ведь эти живые звезды видят меня сейчас, наблюдают. И Хирон понимающе хмыкает, улыбается. Фу. А, пусть смотрит. И завидует. Ведь он всего лишь созвездие. А я человек. Искра. Мне можно совершать ошибки. Даже такие. Даже с тем, кто нравится мне только местами. Очень соблазнительными, мускулистыми, обнаженными местами. О, ему мои места тоже понравились. Нет, он от всего моего тела в восторге. Только чего-то медлит, тупит и сомневается.
— Что не так? — спросила я, когда он остановился на снимании моего, точнее чужого платья.
— Это не правильно.
— Почему? Я тебе нравлюсь?
— Ты знаешь.
— Ты меня хочешь?
— А это ты чувствуешь, — усмехнулся он.
— Тогда сделай это, наконец.
— И это будет месть. Твоему бывшему.
— Диреев, ты чего тупишь, — разозлилась я и все желание медленно испарилось, как дым. — Тебе не все равно?
— Стать заменой?
— Стать тем, кто мне нужен сегодня. Если мы постоянно будем оглядываться в прошлое, жалеть о тех, кто прекрасно живет без нас, то никогда не найдем свое счастье. А я хочу попробовать. С тобой. Но если ты не хочешь.
