— А сам‑то? — широкоплечий парнишка с глазами навыкат скорчил гримасу и отвернулся — Ты‑то чего молчал? Мы‑то понятно чего побоялись — он безумец, это все знают! Он как взглянет — кровь в жилах стынет, но ты‑то чего? Раз такой герой!
— Нечего бояться! — ушел от ответа Дерег — Валить его надо! Вот что, парни, есть шанс от него избавиться — раз, и навсегда. И такой возможности больше не будет! Если навалимся на него все скопом — он не сможет устоять! Только не надо бояться! Слушайте меня, поступим вот как…
* * *
Адрус пересек огромный плац, посмотрел, как тренируются Первая и Вторая Стаи, в очередной раз слегка удивился — те же самые упражнения, которые делают и Щенки, те же самые приемы — повторяются раз за разом, раз за разом… Только получается красивее, видно, что все это повторено сотни, тысячи раз.
Лучники — красиво садят стрелу за стрелой в мишени, арбалетчики деловито натягивают тетиву специальными крючками — все, как обычно, привычная картина. Ничего особенного, ничего нового.
Чуть подальше Полупсы скачут на лошадях, меняя направление, сшибаясь в схватке, звеня мечами — у них мечи уже металлические, не как у Щенков. Кони вороные, блестят на солнце — красиво! Запах лошадиного пота доносится и сюда — жарко, солнцепек, даже кони вспотели. Завораживающее зрелище — мускулистые, жилистые парни в седлах, мощные, прекрасные кони с перекатывающимися под блестящей черной кожей могучими мышцами. Картинка достойная кисти художника!
Но Адрусу не до красоты, не до зрелищ. Он идет дальше, туда, где каждый день из Щенков выжимали пот, кровь и саму жизнь — на Большую полосу препятствий.
Поле — триста шагов длиной и триста шириной — ямы, канавы, бревна — качающиеся и неподвижные, вода, песок, щебень.
Столбы, по которым нужно перебегать ров, в котором торчат палки — тупые, но если упадешь, перелом обеспечен. Концы бревен не очень широкие, чтобы допрыгнуть до следующего и удержаться на нем, нужно сильно постараться. С этого гадкого приспособления упал каждый Щенок, что был в Стае, и не по одному разу. Адрус свалился два раза.
Множество вертикальных деревянных щитов — стен, на которые можно запрыгнуть только подтянувшись на руках, а допрыгнуть до верха ох, как непросто. Особенно, если на тебе два меча на перевязи, перед этим сделал двадцать кругов с чурбаком на спине, а потом десять раз пробежался по Малой полосе препятствий.
Сегодня этот "город" станет для кого‑то последним из того, что он видел в своей жизни.
Адрус не строил иллюзий. Он уже достаточно повидал в этом проклятом мире, достаточно разбирался в боевых искусствах, чтобы понимать — сегодня может случиться все, что угодно. Может получиться и так, что Адрус не переживет этого боя.
А еще, понял — в одиночку может и не выжить. Нужно составить план, и задействовать в него свой "отряд".
Обойдя поле сбоку, взобрался на трибуну, возвышающуюся над полем — оттуда за передвижениями учеников обычно следили мастера. Сел на широкую скамью, стал рассчитывать варианты развития боя. Через полчаса напряженных размышлений выработал примерный план, посидел еще немного, "утрясая" мысли, будто опасаясь, что забудет найденное решение, пружинисто встал и решительно пошел туда, где блестел купол храма. Нужно было кое‑что выяснить у настоятеля.
Атрап, как и всегда, был в своей мастерской — перепачканный, довольный, мурлыкающий какую‑то похабную песенку, до которых он был великий охотник. Его неким образом даже возбуждало, что эту похабщину он напевает в храме Создателя.
На недоуменный вопрос Адруса, Атрап как‑то с хохотом заявил, что раз является Гласом Создателя, то лучше знает, какие песни надо петь в храмах. И вообще — он не видит ничего плохого в женщинах, и в постельных утехах, а те, кто видит в этом плохое — суть извращенцы и к ним лучше не поворачиваться задом, особенно, если ты голый и стоишь в душе.
Своего "духовного ученика" настоятель встретил радостным возгласом, но когда узнал, по какой причине тот решил навестить наставника в неурочное время, увял, и наскоро вытерев руки тряпкой, уселся за стол, глубоко задумавшись, напоминая своими впечатляющими формами статую Создателя, раздувшуюся, как тесто от дрожжей.
— Да, это опасная штука! — кивнул Атрап, потирая пухлую щеку рукой, украшенной перстнем настоятеля с изображением солнечного диска на красном камне — Обычно на Большой Драке — так частенько называют Отбор — гибнут один — два человека из десятка. Много калечатся. Неожиданностей бывает много. Я вообще считаю, что это дурацкое развлечение давно нужно запретить! Неужели мастера сами не знают, кто из их учеников лучший, а кто худший?
— Почему ты мне никогда не говорил о Большой Драке, и почему это развлечение? Кому развлечение?
— Ну вот сказал я тебе, и что это изменило? Ну что? Что ты можешь сделать? Только переживать… А что касается развлечения — это ты верно спросил, очень верный вопрос! Приедет Император. Приедут приближенные. Они будут делать ставки — на тебя, на твоих противников. Кто, когда это придумал — я не знаю. Испокон веков — Щенки через полгода обучения проходят через Большую Драку, и…все. Все. Кто‑то когда‑то сделал, Императору понравилось, и с тех пор все идет, как идет. Это не последнее испытание, которое ты пройдешь. Будет еще кровь, будет смерть, но…пока вот оно — Большая Драка. Ты должен выжить. Я сейчас подумаю, чем тебе можно помочь…
Атрап снова замер, и сидел так минут десять, глядя в пространство. Затем пожал плечами и тяжко вздохнул:
— Ничего не приходит в голову. Ни — че — го! Боевой режим у тебя включится, когда на тебя нападут, так что в этом отношении все нормально…главное, не подпускай со спины, главное — чтобы не ударили в затылок, а всех остальных ты забьешь. Я разговаривал с Лаганом, он очень высокого мнения о твоих способностях. Говорит, что если кто имеет больше шансов пережить Драку, так это ты. Так что не переживай, у тебя все получится. Главное, случись что — не вставай с земли, изобрази, что ты не можешь этого сделать. Встанешь — получишь по башке, и снова ляжешь.
— Нас предупредили, чтобы мы не обманывали. Иначе будет плохо.
— Да, да…нужно быть осторожным! — Атрап сокрушенно покачал головой — Очень, очень строго с этим делом. Может закончиться дурно! Ты вот что — особо не усердствуй, постарайся подставить себя под удар, но так, чтобы не смертельно. Пусть ногу сломают, а ты и валяйся! Тебя же все равно вылечат! Пойми, тебе выгоднее остаться в телохранителях! Тебе не нужно в лазутчики! Представляешь, как будет хорошо, если тебя возьмут в лучники, которые дежурят над залом приемов? Ты сможешь всадить в Императора стрелу, и никто тебя не остановит! В лучники берут обычно самых слабых бойцов. Конечно, вряд ли тебя сделают лучником, но…кто знает, может и получится?
