– Ненавижу – это я образно сказал, – поправился Антипов. – Знаешь, Рикста, вот иногда бывает такая ситуация, когда ты просто чувствуешь, что обязан во что бы то ни стало выполнить приказ начальства. Долг зовет! И вот сейчас меня зовет на выполнение распоряжения барона. Не могу отступать. Будь Ласана не столь красива или чуточку глупее, пожалуй, долг звал бы не так сильно… но она – та, кто есть. Короче, как человек чести и преданный сын я обязан выполнить приказ.
– Ваша милость, вы в нее влюбились, что ли? – не на шутку встревожился Рикста.
– Ты уже второй, кто спрашивает, – хмыкнул Антипов. – А я не знаю. Если любовь – это способность совершать глупости, оставаясь в замке, то да, влюбился. Но, с другой стороны, у меня есть приказ барона. Поэтому не влюбился. И вообще, иди отсюда. Вон Менел уже возвращается.
Герой и в самом дел шел мягкой пружинистой походкой. Его левая рука придерживала меч у пояса, а правая безмятежно двигалась в такт шагам. Обманчивая расслабленность вероятно ввела в заблуждение не одного воина, включая неопытного Виктора.
– Ладно, – буркнул Рикста. – Пойду в замок. Проберусь через телеги, которыми все заставили. А вновь прибывшие крестьяне вообще наглецы… даже дорогу не уступают. Прут напролом. И по замку так и шныряют со своими мешками…
С этими словами слуга неторопливо побрел в сторону замка.
– Ну что, ученичек, готов? – Менел улыбнулся, приблизившись. – Продолжим?
– Готов, – отозвался Антипов, надеясь, что герой не станет и на этот раз особенно усердствовать и не загонит его до полусмерти.
– Ну-ну, – учитель потер рукой щетину, посмотрел куда-то в сторону ворот, а потом неожиданно добавил. – Пойдем, мы будем тренироваться в другом месте. Отработаем сражения внутри замка. Когда ты еще такому научишься?
С точки зрения Антипова в изучении этого не было ничего сложного, но Менел произнес это так глубокомысленно, что Виктор подумал о каком-то особом методе.
Они двинулись к главному входу, а герой, вопреки обыкновению, начал говорить о каких-то отвлеченных вещах.
– Ты не подумай, сын барона, – сказал он, со странной усмешкой рассматривая упомянутые Рикстой крестьянские телеги, которые почти загромождали проход, – графинька мне безразлична. Я не друг ей, но и не враг. А вот короля не люблю.
Молодой воин не вполне понимал, что происходит. Они с Менелом вошли в замок, где царила грязь и неразбериха. Дворецкий явно не хотел связываться с разгрузкой повозок, на которых прибыли припасы на время осады, поэтому возницы и их подручные просто сами относили свой товар в подвалы, где мешки взвешивали, пересчитывали и записывали полученный результат. Мука, рассыпанная на полу, чьи-то грязные следы на выщербленном камне, распахнутая дверь, запачканная какой-то липкой желтой гадостью – все свидетельствовало о том, что слугам придется хорошо поработать, чтобы привести коридоры замка в нормальный вид.
– Кстати, тренировочной меч нужно было оставить, – вдруг заявил Менел, подходя к повороту, ведущему к покоям графини. – Он тебе не понадобится. Можешь положить на пол прямо здесь.
Антипов окончательно впал в недоумение. Такое у него бывало в прежней жизни, когда знакомая девушка приглашала к себе домой, чтобы послушать музыку, а потом выяснялось, что она действительно хотела знать мнение о каком-то исполнителе и ничего больше. Или когда приятель звал принять участие в рыбалке, но настоятельно советовать не брать с собой удочку, чтобы она не помешала убегать, если кто-то заинтересуется звуками взрывов. Чувства Виктора можно было понять – что это за тренировки без тренировочного оружия?
– Твой-то меч хорошо заточен? – продолжал герой, испытующе глядя на своего ученика глазами, кажущимися маленькими по сравнению с удлиненным лицом и крупной нижней челюстью. – Знаешь, как надо сражаться в коридорах?
– Хорошо заточен, – подтвердил Антипов, у которого сейчас не было ни одной версии, хотя бы мало-мальски объясняющей происходящее. – А сражаться в коридорах просто: нужно колоть и резать, потому что рубящие удары получаются хуже – нет замаха.
– Правильно, – кивнул Менел. – Но у тебя есть щит. Поэтому можешь присесть и бить по ногам, прикрывая им голову.
– Бить по ногам кого? Слуг? – Виктору показалось, что знаменитый герой окончательно спятил.
– Я же тебе только что объяснил, сын барона, – ну не люблю я короля, – ответил Менел, наставив длинный указательный палец на переносицу собеседника. – Значит, так. Ты пойдешь с этой стороны, а я обойду и зайду с другой. Встретимся у дверей графиньки. Понял?
– Нет!
Герой не обратил никакого внимания на эмоциональный возглас ученика, а развернулся и пошел прочь, вероятно, чтобы действительно зайти с другой стороны.
'Этому миру все-таки не хватает психиатров, господин Юнг, – озадаченно подумал Виктор. – Ведь непочатый край работы!'
Тем не менее, представитель замка ан-Орреант, слегка помедлив, все-таки обогнул угол и оказался в коридоре, в котором, как знал Виктор, располагалась дверь в комнаты Ласаны. Однако на этот раз коридор не был пуст. Там толпился народ, состоящий из низенького толстяка – дворецкого Раклы и нескольких пыльных крестьян с мешками.
Подойдя поближе, Антипов отчетливо услышал разговор, который велся полушепотом, видимо, из опасений побеспокоить графиню.
– Ослы! – шипел Ракла, его грудь тряслась вместе со знаком лисицы, висевшим на шее на золотой цепи. – Я же сказал вам, куда идти! Курица соображает лучше вас! Почему вы здесь, а не в подвале?
– Ваш милость, так мы это… заплутали, – от толпы крестьян отделился самый низкорослый, который был однако чуть ниже Виктора.
Антипов подошел поближе, остановившись за спиной дворецкого. Тот обернулся.
– Вот, полюбуйтесь, господин ан-Орреант, – сообщил Ракла дрожащими от возмущения губами. – Я им третий раз показываю дорогу к подвалу, а они все время не туда сворачивают! Это ведь кем нужно быть!
Виктор разглядывал собравшихся и постепенно мышцы его лица расслаблялись. Он начал понимать.
– Ваш милость, как-то само выходит, – продолжал бубнить крестьянин.
– Да я прикажу вас запороть! Может через зад войдет немного ума! – проскрежетал дворецкий.
– Откуда же они такие непонятливые, Ракла? – поинтересовался Антипов, пересчитывая крестьян. Их оказалось восемь, одетых в одинаковые просторные темные холщовые рубахи и штаны.
– Из дальних деревень, господин ан-Орреант. Все те, кто живут ближе, у меня вот где, – дворецкий показал кулак, – почти каждую неделю учу их уму-разуму. А эти… у-у, мерзавцы…
– Позвольте я с ними поговорю. У меня получится, – Виктор мягко оттолкнул дворецкого за спину. Тот хотел было воспротивиться, но воин оттер его плечом.
